Юрасов подошёл к своей койке и взял лежащую на ней бурку.
Смотри что за чудо бурку я тебе подобрал, он накинул её на плечи Балакирева. Хлопнул его по спине: Морозы и ветра на перевале жестокие. Случается во время метели заносит часового снегом, так и засыпает вечным сном. Вот тебе всю ночь и придётся бегать по постам, тормошить казачков, чтобы ни заснули.
Позиции пулемётной команды 2-ой Кубанской пластунской бригады стыковались с батареей 1-го лёгкого артиллерийского дивизиона. Там ночью дежурил подпоручик Абердин, высокий блондин, ровесник Фёдора. Бывает так, люди встречаются и тут же между ними возникает симпатия. Вот так же и с Александром Абердиным у Федьки случилось, хоть и не ровня он простому казаку сын профессора, в Германии обучался. Но подружились в эту ночь Балакирев и Абердин.
На рассвете, Федька со своим новым товарищем потеряли своих часовых: как сквозь землю провалились пластун и артиллерист.
Может по нужде отошли?
Далеко бы не ушли, поёжился Абердин, в шинели на перевале сильно продувало.
Думаешь, турки умыкнули?!
Не похоже, покачал головой Александр, бесшумно сразу двоих тяжело умыкнуть.
Слушай Александр, ты иди в туда сторону, а я в ту, предложил Фёдор, авось какие следы и найдём.
За камнями мелькнула шинель.
Ничепоренко ты? полушёпотом крикнул Абердин.
Я ваше благородие, так же шёпотом отозвался солдат. Он подошёл к офицерам, махнул рукой в сторону горной гряды: Кажись там турка. Микола пластун смотреть остался, а меня доложить послал.
Пойдём, посмотрим твоих турок, решил Абердин.
Нечипоренко повёл их к большому валуну, возле которого лежал пластун Микола Чеботарь.
Кажись, там прячется кто, указал он рукой на другой край ущелья. Он пожал плечами и усмехнулся: А мобыть и показалось.
Абердин принялся в бинокль разглядывать противоположный край ущелья, но ничего подозрительного не увидел.
На той стороне ущелья лежали каймакам30 Нури бей и ненемецкий капитан Маркус фон Рес.
Ну что ж подполковник, думаю, нам больше нет нужды ползать по этим камням, кивнул капитан Рес и спрятал бинокль в футляр.
Я такого же мнения господин капитан, ответил по-немецки каймакам Нури бей. Он отполз от камня, стряхнул брюки: Можно возвращаться в Эрзерум.
В крепости Эрзерум располагался штаб первой Османской армии, туда восьмого декабря прибыл военный министр Энвер паша, и с ним большая группа немецких военных советников, которую возглавлял полковник Фридрих Бранзарт фон Шеллендорф. В этот же день Энвер паша собрал на совещание начальников корпусов первой армии. Сначала положение дел сложившееся на Кавказе описал заместитель Шеллендорфа майор Отто фон Фельдлан, а потом начал свою речь Энвер паша:
Начинаем решающую битву с гяурами. Мы окружим и уничтожим всю их саракамышскую группировку войск. Аллах поможет нам в этой битве. Всевышний уже помогает нам, он отнял разум у гяуров, и они даже не замечают, что силы их разбросаны, словно растопыренные пальцы на руке.
Энвер паша посмотрел на Нури бея, тот вскочил, чтобы начать доклад, но командующий жестом остановил его, и продолжил:
Девятый и десятый корпуса начнут обход гяуров через перевалы в районе Олты31 и Бардус32, командующий указал карандашом на карте, закреплённой на стене, пока они идут по горам, одиннадцатый корпус, начнёт наступление в Пассинской равнине, сметёт разбросанные войска гяуров. Он своими действиями привлечёт внимание командования Кавказского фронта, и гяуры пропустят проход по перевалам наших корпусов. Те как лавина с гор обрушатся на гяуров и сомкнут клещи под Саракамышем. Взяв этот город, мы лишим гяуров железной дороги, прервав возможность подвоза боеприпасов и подкреплений. Разгромив их основные силы под Саракамышем, все три корпуса двинутся на Тифлис33. По данным нашей разведки, больших сил там у гяуров нет.
Командующий первой армией Хасан Изет паша заявил:
Зимой горные дороги в Восточной Анатолии покрыты снегом, толщиной до полутора метров, а морозы на перевалах минус двадцать-тридцать градусов. Наши войска для больших переходов в таких условиях не подготовлены, они не имеют тёплой одежды. Также необходимо решить вопрос со снабжением войск продовольствием и боеприпасами.
Начальник штаба первой армии Хафиз Хаккы паша уверил нас, что дороги на перевалах проходимы для кавалерии и артиллерии, вставил полковник Бранзарт фон Шеллендорф.
Да это так, поспешил ответить Хафиз Хаккы паша. Он встал: Мы проводили разведку, снега на перевалах нет.
Хафиз Хаккы паша покривил душой, он воспользовался данными трёхнедельной давности. Видя, что Энвер паша решительно настроен, наступать на Саракамыш, побоялся признать, что разведку перевалов в последние дни он не проводил. Дорого обойдётся османской армии лукавство Хафиз Хаккы паши.
Что бы в это время на горных перевалах не было снега?! Быть такого не может! развёл руками Хасан Изет.
Я вижу, вы совсем не доверяете Генеральному штабу, недобро усмехнулся военный министр. Он отошёл от карты: Командующий, не верящий в успех операции, не может вести армию в бой. Хасан Изет паша, я отстраняю вас, и сам поведу армию в бой!
Энвер паша повернулся к начальнику штаба армии:
Объявите приказ по корпусам, что с этого дня, я возглавляю армию. Мы начнём завтра. Задачи начальникам дивизий и армейских корпусов поставит полковник Шеллендорф.
Немецкий полковник взял в руки указку и подошёл к карте, вместе с ним вышел переводчик с немецкого языка болук34 баши Имран Юсуф.
Господа, начал по-немецки Шеллендорф.
Басулар, повторил за ним по-турецки Имран Юсуф.
***
С момента вступления в войну Османской империи, номинально командующим Кавказским фронтом считался наместник на Кавказе граф Воронцов Дашков, на самом деле командовал его заместитель генерал от инфантерии Мышлаевский. Начальником штаба Кавказского фронта был генерал лейтенант Юденич. Именно он по докладам командира Ольтинского отряда генерал лейтенанта Истомина уловил, что турки готовят какую-то операцию. Разведка, состоящая из армянских добровольцев, доносила, о сосредоточении турецкой пехоты в окрестностях горных аулов Кош и Экрек, (это были 28-я и 29-я османские пехотные дивизии 9-го армейского корпуса Ахмет Февзи паши).
Два дня потребовалось Юденичу, чтобы уговорить Мышлаевского, вернуть вырвавшиеся далеко вперёд первую и вторую Кубанские пластунские бригады с приданными им артиллерийскими дивизионами.
Генерал майор Гулыга получил приказ отходить восьмого декабря после обеда. На следующий день, на рассвете, оставив в заслоне роту двенадцатого Кубанского батальона и пулемётную команду, бригада ушла из аула Дели Баба. Гулыга рассчитывал, что оставленные части снимутся через четыре часа и уйдут следом, но на заслон навалился турецкий пехотный полк.
Вот когда Федька возблагодарил лекции штабс-капитана Генерального штаба35 Некрасова. Балакирев умело расставлял пулемёты, постоянно меняя их позиции. Именно это помогло выстоять против турок. За три часа боя, в пулемётной команде и батальоне не осталось ни одного унтер офицера, да и офицеров кроме Балакирева не было. Сотник Юрасов убит в самом начале боя. Они отбили четыре турецкие атаки, забрав с собой раненных и похоронив убитых, с наступлением темноты отступили вслед за бригадой.
Двадцать второго декабря командующий девятым армейским корпусом Ахмет Февзи паша двинул все три пехотные дивизии (17-я, 28-я и 29-я) на перевал. Корпус начал переход с целью выйти в тыл Ольтинского отряда генерала Истомина, не дав ему отойти к Эрзеруму и соединиться с главными силами.
Хасан Изет паша не зря опасался неподготовленности операции. Османские солдаты, одетые в тонкую шинель, которая совершенно не спасала от сильного ветра и мороза на горных перевалах, стали мёрзнуть, к тому же, пехотинцам не выдавали рукавицы и у солдат пошли обморожения. Особенно туго приходилось теплолюбивым арабам, из которых состояла вся 28-я дивизия.
Османский солдат стоек и неприхотлив, а германские офицеры добились от него исполнения приказа любой ценой. Оставляя замёрзших солдат на заснеженных перевалах, два османских армейских корпуса упрямо двигались вперёд.
Генерал Истомин получив от армянских лазутчиков сведения о движении турецкого корпуса по горному перевалу, отвёл свои главные силы на высокогорье к русско турецкой границе, оставив у аула Ид арьергард из двух батальонов 79-го Куринского пехотного полка под командою полковника Кутетадзе. На этот арьергард вышла 31-я османская пехотная дивизия. Смяв его в двухчасовом бою, турки взяли в плен семьсот солдат и офицеров русской армии. Разместив пленных в ауле Ид, турки пошли к Эрзеруму. Стоило турецкой дивизии отойти от аула, к нему вышел отряд пластунов под командой подхорунжего Балакирева. Отбив пленных, двинулись дальше догонять свою бригаду.