Какое всё ж таки строгое приказание сегодня впервые ощутил слышат и мои верхние веки!..
Вот он и поднял.
А как же иначе!.. Он ведь всего-навсего считает, что вышел по какому-то там делу. А оказывается, он как и все для того лишь и выходят на улицу, для того лишь и ходят по Городу, чтобы посмотреть, посмотреть на меня, на мои глаза!..
Целовались вот на остановке девушка и парень ртами, а когда разомкнулись таки поглядели в сторону-то, на меня-то!..
О, как мне всё ведомо
Самое больное это нынче моё больное!.. Только тут, на улице я, признаюсь и признаюсь, и посмел подумать так.
Посмотреть друг другу в глаза означает целый поступок совершить.
Будто бы просто мельком брызнул вот этот на меня своим взглядом: чего уж, мол, там все мы одной разрешимости. Сам же он, лукавя от всех и от себя, сказал мне, да, сказал: вот я, я вот, видишь ли меня? в жизни, как, вероятно, и ты, и я попал сюда, в жизнь, для одного побывать, побывать, и что это значит не знаю, и я занят только одним перебываю, перебываю жизнь, и для спокойствия как большинство, но верно ли перебываю не знаю; так вот хотя бы сверюсь, глянув тебе в глаза, по тебе: а ты для того-то лишь ты мне и нужен! как, ну, а ты, как ты?!..
Мало того: я, прохожий случайный, хоть и не знаю, почему и зачем живу, я ещё и из своего мирка посягаю на тебя призываю жить по-моему!..
И миг единично-ценный у меня отымают.
Такой-то он, Прохожий, тотчас забывшийся!..
Это лукавство меня раздражает, досадит!.. Я уж нарочно, в отместку, нарочно гляну в сторону и он туда же, дурдур, повернётся.
Толкают меня, задевают меня, кричат на меня, говорят мне, косятся на меня, шепчутся обо мне, оглядываются на меня, подслушивают меня это я знаю-чувствую с самого мальчишества раннего
Разве есть у меня какая-то дума, знание, догадка?..
О, вроде бы я ко всему и ко всем всерьёз всегда и от всюду и от всех всегда ухожу.
Не люблю транспарантов, теле и газет: все-то их в миг в этот лапают глазами!..
Люблю идти, идти люблю: в ходьбе слышней моё право на одиночество.
Ветер, ветер какой сегодня новый!..
Она она сегодня ко мне опять заходила. Зашла, вышла. Пусть и так.
Самое великолепное явление природы счастливая женщина.
Или я, почему-то виноватный сегодня, оправдываюсь?..
Я заслан не в Город и даже не на твёрдую Планету я сам есть и орган, и город, и планета, а я заслан в тело, которое почему-то моё.
Побывать, перебыть
Далось же мне так это: ходил дворами, дворами ходил.
И голова поначалу, было, от этой очевидности закружится.
Увидел я тут, как собаки, метались, замирали, и одна величиной с кота.
Не хочу я это видеть!..
На фото в киосках теперь запросто могу я видеть: двое голые и отличаются только тем, чем отличаются, и занимаются они, двое, тем, чем отличаются
Да не хочу я этого видеть!..
Мир делится не на страны, а на странные души.
Вернее не на стороны, а на сторонние души.
И бреду, чую, сквозь дымки чужих душ.
И всё я теперь через дворы, всё наискосок, всё прямо. Даже сквозь иной дом, который с аркой. То-то, матёрый горожанин.
А поначалу смех: ходил по улице до перекрестка.
Дойти до угла до угла дойти так: тарелку доесть, книгу дочитать, вуз окончить, для распределения жениться, для квартиры родить, для должности перевестись, для следующей вступить в партию, для стажа терпеть.
Ходить же дворами быстро и невидимо.
Встал я тут и загорелся ощутимо
На обыске недавно и увидел я на полке корабль, и с парусами в бутылке О, в бутылке!..
Раньше бы промолчал, а теперь, во время Крика, всё равно терять нечего, раз уж "ну, теперь всё!" и привязался я к хозяину: растворяя, сам жалея об этом, профнапряжение:
Как можно было бутылку сделать, изготовить, вылить на корабле, вокруг корабля?..
Хозяин заулыбался, но со страхом, почему-то ещё и с большими страхом И он, и "опера" стали вместе пренебрежительно вместе! кое-как давать мне понять, что наоборот, как-то наоборот
И не сразу я там, где я, понял, что это за "наоборот":
Корабль собрали в бутылке?!.. А зачем?.. Зачем именно в бутылке?.. Ведь в ней труднее
Я не живу в мире, в котором нету меня, меня.
Я не живу в мире, где консервная банка в лесу, окурок на асфальте, избитый ребёнок, обиженный старик, загаженная река, истоптанная луна
Корабль собрали в бутылке?!.. А зачем?.. Зачем именно в бутылке?.. Ведь в ней труднее
Я не живу в мире, в котором нету меня, меня.
Я не живу в мире, где консервная банка в лесу, окурок на асфальте, избитый ребёнок, обиженный старик, загаженная река, истоптанная луна
Я знаю лишь про это Но я не живу там!..
Потому что в самом деле не живу.
Увидел я в чёрных вдруг женщин в платках! Навстречу мне, посягая на меня, они, ругаясь и призывая, быстро шли
И будто они такие и так по поводу гроба вчерашнего: вчера у подъезда у одного, тоже так же на меня посягая чтоб я видел, чтоб видел крышку красную выставили с лентами с чёрными
Старушка вон терпела свой горб всегда-то мне там, где я, старухи попадаются! и дурманяще ясно уверился я, что это ведь про неё и тот гроб, и те платки!..
Здание я увидел и словно бы увидел его вдруг, так как лепетал:
Вижу, все ходят по магазинам, по друзьям, по аллеям, а я хожу по самому себе.
Радостно, было, вспомнил деревню
Но Отец там однажды, тоже вспоминалось, сказал:
Мы с Иваном баню рубим.
А рубили-то втроём!.. Отец, брат и я.
Да ладно
Часы за браслет из кармана. Как однажды в начале Времени Крика их с руки снял, так больше и не надевал: ношу, с тех пор, в кармане.
Шагов уж за несколько до Здания точно и горько ощутил, что я таскал его, это Здание, сейчас в себе, с собой, во мне, со мной
С тоской признался себе, что хочу, чтоб Мани в Кабинете, разумеется, не было.
Тут же Красивая я увидел её, посмотрев спокойно на неё, вошла. Кивнула О, какая она всё-таки незамужняя!.. Брала бланк двигалась сегодня влажно, затянуто А обычно дерзко хлопнет шкафом.
Верно и зорко смотрела на меня одним лишь мелким родимым пятнышком на её шее под её ухом.
Походя, по привычке, во мне затикало: она женщина, то есть думает определённо.
И вдруг благодарность в себе, во мне, ощутил За ту её дерзость, и за сегодняшнюю её медлительность.
Но и Томная и Томная тоже тут вошла!.. За бланком-то.
И Красивая, уходя, хлопнула-таки дверью.
Вспомнил я вдруг: однажды Томная приходила с подругой, которая будто бы просто с нею Чтоб на меня посмотреть.
Зашли тогда, вышли
Я встал, наказанный.
Томная пошла, ожидая окрика
О, невыносимо сегодня ко мне требование игры и слабости!..
Иной, слышу и вижу, чуть взял трубку:
А, это ты
И во мне зависть, что нет у меня такого права: столь небрежно-понятливо откликнуться на более чем знакомый голос.
Но нет у меня и такой обязанности: именно небрежно-понятливо отозваться на единый факт пусть хоть одного дыхания в трубке. И во мне гордость уцелевшего.
Говорила, руки в бока, женщина мужчине:
Подай собаке лапу!
У хозяев они, как и я, были тогда в гостях была собака та.
И я, помню, понял: какое счастье, что никто на свете никто, ни одна не может этим восклицанием адресовать мне мстительного намёка:
А то
Мой!
Моя!
И у меня сохнут губы лишь от возможности-то такого моего ужаса.
Никому не достался! старуха-старушка сказала, хозяйка, когда я, студент, съезжал с её квартиры в "общагу": к ней то и дело чай пить ходили посягая-то две внучки
Я стыжусь быть чистым.
Совершенно чистым.
Мне о ней, о чистоте, не говорили, не говорили мне о ней.
Никогда, никто.
Но я знаю о ней.
Значит, она, чистота совершенная, была и до меня!..
И я стыжусь не других, кто рядом, а себя. Просто мне тесно, когда другие рядом.
Стыд и есть со-знание.
И лучше наедине.
Наедине ответственнее не бывает.
А Мани нету
Я встал и, быстро глянув на дверь, сел.
Вдруг всерьёз испугался: обвинительное заключение такое большое а я печатаю легко-легко
Вдруг, подражая кому-то из знакомых, стал говорить себе:
Ты как-то странно рассуждаешь!..
Крен будто ветер я ощущал такой, что волнение было как на карусели!
И словно я лишь вчера пришёл сюда работать Все тут вокруг, как три почти года назад, говорили и говорят мне глазами и даже спинами:
То чо, закурить, скажешь, не хочешь?
А я не курю бросил брошу
Ну, выпить, что ли, не хочешь?
Нет, не хочу не пил
Ну, бабу, что ли, не хочешь?
Какую?.. О чём хоть?..
Ну так что ж ты тогда тут из себя строишь-то?!..
И пока был в Кабинете один, вернее пока в Кабинете никого не было, я ощущал нежность к нему, к Кабинету!.. Он в Здании будто в улье сота одна, одна, но моя, родная