Я встал. Навстречу-то.
Зрелищ мне руку пожал, как всегда, поощряюще крепко, но сейчас ещё и вспоминая что-то обо мне. (Люблю и я его, понял я, за то же, что и все: добродушен, побабист и пузат.)
Свищёв и явно от лица Зрелища, старшего, что над ним, сказал мне, как бы в попытке искренности, мол, надо бы с тобой, со мной, поговорить.
Я собрался, сэнергировался, посмотрел даже, может, и чуть иронически:
Поговорите.
Клава губы растянула чуть.
Ты смеёшься, что ли? Зрелищ вдруг сказал новым мне и ему самому прояснённым голосом, и поверх моей головы глядя.
Страшно, страшновато стало, настало
Дурнотой лёгкой на меня понесло так как пахнуть стало словно всё иначе: из-за какой-то невозможности состоявшейся. И будто даже возникла нужда в вопросе: стучать ли сердцу?..
Разоблачённо-трезво вспомнил, как ещё недавно красивое мусолил: надо заполнять всё моим!..
Простительно намекнулось мне мною словно бы из-под нескольких слоёв мыслей: вот и до тебя, до меня, дотянулось то, что есть эти те "органы"
И словно вчера, а не на первом году было: Муза, экспертша-то, взяла у меня "пальчики" (я на "месте" делал осмотр и брался за всё), "откатала" меня, пошла уже из Кабинета, но оглянулась и сказала внятно и с пониманием чего-то словно бы моего, моего:
Я тебе их верну.
Я тогда задохнулся от неумения общаться Будто она выносила, оставляя меня нагишом, мою одежду.
Понятные слова лишь минуту спустя нашлись: суть не в том даже, что у меня нет повода волноваться, а в том, что мне всё-таки говорят и ждут, ждут, как я среагирую.
Чего ты боишься-то? крикнул я себе в себе, мне во мне. Ведь я уже я!..
Но стоял подчёркнуто прямо.
Свищёв за всех, за всё, пожалуй, Здание предложил мне сходить с ними "вниз", в ивээс.
И все при этом протяжно посмотрели на меня. Даже Маня, словно печатал о внешности моей.
Я ощутил, что у меня что-то появилось на лице. Я вдруг болюче пожалел: и зачем мне потребовалось когда-то становиться из совсем маленького маленьким, потом из маленького школьником, потом молодым человеком?..
Радостно ярко, сочно ощутил я, что постоянное моё состояние, может, с младенцев что я ничему не поддался!.. И все видят, видят это и ждут, ждут: вправду ли ничему-ничему я не поддался?..
Ведь я я
И пошли.
Ценность единичного, ценность единичного
Пошли по коридорам и лестницам, и я спиною и грудью чувствовал их, троих.
У двери, у ивээс, Свищёв позвонил, и все трое стояли ко мне лицом и смотрели на меня
Войдя, Свищёв никого "не выписал"
Голос, в одном из кабинетов, был Шуйцева
Я вдруг понял, что мне надо идти на этот голос Пошёл и словно поприще новое ещё только начинал, словно ещё впервые в ивээс
А ты что тут делаешь?!..
Крикнул прямо я так.
Кажется или не кажется?..
Ещё за порогом.
Удивлённо-легко, на миг, стало мне о-о! и всецело-ново: а где же сейчас мой Брат, где мой Брат там, в Городе, если, ежели сейчас он тут, здесь, передо мной, в ивээс?!..
Ваня Ва-аня, Ва-аня, такой тут чужой, сам себе новый, строгий посмотрел, сидя и не зная, встать ли, посмотрел мне в мои глаза глупо и стараясь смотреть именно глупо
Понялось вмиг, что должен должен, должен! я сей же миг, несмотря ни на что и во что бы то ни стало, дерзко подпрыгнуть!.. Потому что смотрят.
И я поскольку все сейчас на меня смотрели понял всё, всё.
Понял всё.
Сглотнулось слышно и видно для всех
Ощутил, главное, что здесь, в этом Здании, там, наверху, на втором этаже, за дверью одной мои пальто и шляпа И что больше ничего моего в этом строении нету
Услышал я, как тут кто-то что-то сказал, спросил, ответил и услышал я такое. В какое-то время, такого-то числа, в такой-то даже день недели, в таком-то часу кто-то где-то был и и он же там же в то же время не был
Ваня, глазами не понимая, почему я этого, о чём сказали, не понимаю, медленно поднял свои, его, плечи и не стал их опускать.
Я видя, что все, кто тут, видят, что у меня в моей жизни сейчас ничто иное как позор, сказал то, что я знаю об этом, который сейчас у меня в жизни, позоре:
Он был у меня.
Ваня, подтверждая мои слова, дёрнул было ещё выше поднятыми плечами.
Услышал опять я, мол, что-то может быть, и не так.
Ваня покрутил головой не то чтобы от несогласия, а просто от незнания, как и что тут, в этом доме, надо делать. И, всё не опуская, на всякий случай, своих плеч, сунул мне комочек бумажный.
Шуйцев выстроился, красный, чтоб скорей отнять Но я исподлобья на его пуговицу на его кителе глянул он и руку не посмел протянуть.
Комочек развернул я повестка Прочитал и будто меня сейчас, связанного, раздевают, щупают, лапают, и даже тело моё предательски отвечает на это щупанье
Заметил тут я, что все в кабинете а все так и смотрели на меня сейчас вдруг явно начали узнавать обо мне что-то новое!.. И не сразу я понял, почему и что это новое: в горле моём запершило, щекам стало щекотно, и как бы таять скорей, скорей на холод! стали мои глаза
Ново и для меня это было настолько, что я забылся: кинулся прочь, прочь!..
Часть вторая
Прибежал бежал или быстро бежал, или ещё как: не видимо даже для себя, для меня, в Комнату Вот Комната, вот я в Комнате уже, в "общаге" и ничуть не задохнулся, вернее некогда, значит, дышать и дышать было!.. Рывком будто только что я вырвался, вытискался из туго тесного троллейбуса невольно и резко, резко и невольно.
От кабинета полного до Комнаты пустой вроде бы бегом, как всегда кажется в темноте
Комната напугала Комната, напугала тут же своей доступностью, почему-то ее доступностью
Резко развернулся. И даже поёжился; как бы кто сзади не задержал
Я и не стоял, я только останавливался.
Рывком я из Комнаты!
И свет вроде не включал.
Нужна, оказалось, и Комната эта чтоб в неё прибежать, чтоб из неё убежать!..
На улице испугался улицы, теперь уж улицы: бежать бы просто бежать, а тут надо куда-то, куда-то Находчиво, походя, осознал, что в Городе магазины, вокзал, и можно запросто зайти и посмотреть цены, что ли, расписания
Теснота пребывания, теснота пребывания
И уже шёл
И уже давно, оказалось, шёл
И уже давно ходил
И ходил уже, наверно, давно
Заходил куда-то, чтоб куда-то заходить, и уже стал видеть, что заходил туда, куда уже заходил
Рывком заметил: вот я, и я, похоже, думаю
Я жду, я чего-то сейчас жду И я не хожу и не захожу вовсе никуда. А чего-то жду И быстро иду, жду быстро Я как из кабинета того прочь так и стал ждать быстро.
И, рывком, даже спасительно подумал: так курящий я или некурящий? Голова, хорошо, сразу же закружилась
Не всерьёз думаю: не в свой серьёз, а в чей-то.
Рывком начал вспоминать рывком вспомнил: я это я, я в жизни побывать, я о всех что они не знают, что они в жизни побывать
Рывком представил, и с растерянностью: как бегал в Здании по лестницам, по коридорам, сталкивался с кем-то как бегал в "общаге" по фойе, по коридору, сталкивался с библиотекаршей и вахтершей
Рывком болючим вспомнил, как у меня запершило в горле там, в ивээс, и все видели слёзы Чьи?.. Да мои О, мои!.. О, слёзы!..
И сразу опять зачесались глаза заскрипел на них зубами.
Я и не по Городу сейчас бегал а я будто хотел выбежать откуда-то, и притом, наигравшийся, в какую-то другую дверь
Заметил вдруг я: опять я в Комнате в "общаге" Кровати, их раз, два стол, стула два
Буду теперь в Комнате и что же?!..
Нет! Нет!
Развернулся я, вышёл, запер, пошёл по коридору
Оказалось, на улице сыро, скользко Оказалось, что давно хочу пить что все магазины закрыты что уже ночь, настоящая ночь
Повернул обратно
Вдруг отчётливо подумал, притом как будто не для себя, а для кого-то: а не подозрительно ли это?.. Что только зашёл и сразу вышел Что чуть вышел и сразу зашёл
Вдруг за мною следят!.. Мол, если бегает виноват.
Жаром в лицо мне пахнуло!..
Как же это я тут захожу-выхожу, да ещё и с видом, наверно, серьёзным, когда мне надо и надо каждую бы секунду знать и узнавать!.. Не звонил ли, не приходил ли кто на вахту или в библиотеку, в соседнюю-то комнату?!..
Вдруг уж звонили, приходили, вдруг сейчас позвонят!.. Чтобы мне скорей в Здание!..
И его бы отпустили.
Вообразил-вспомнил звук своих шагов по коридору, стук входных дверей, щелчок ключа в Комнате
Отрок, отрок
Руки разведя, глаза закрыв надо было теперь только это стоял, где встал, чуть войдя
Разоблачённым, голым ощутил я себя даже тогда, когда раз в Здание пришёл из прокуратуры соседнего города и по делу однокашник мой: а ну как расскажет от тут, как я когда-то, ещё в "абитуре", поднес кулак к его носу за анекдот про классика "изма-изма"!..
Стоя тут и стоя так, я, наконец, вошёл в самого себя, в меня, в мысль свою, в мою.