Соколов приблизился к мужику. За ним следовал Иванцов.
Ты есть Трофим Степанов крестьянин из поместья госпожи Салтыковой Дарьи Николаевны? спросил он с ходу.
Да, закивал головой мужик. Я есть Трофим Степанов. Ныне лакеем служу при московском доме барыни Дарьи Николаевны. Но не крал я того клятого кошеля! Не крал, барин! Истинный крест не брал!
У меня к тебе есть вопросы по иному поводу. Писчик! Соколов повернулся к подьячему, склонившемуся на бумагой.
Да, ваше благородие? тот поднял голову.
Чтобы все записал со слов этого крестьянина дословно и ничего не позабыл. Понял ли?
Как не понять, кивнул тот.
И горе тебе ежели, что упустишь, Соколов повернулся к крестьянину. Трофим Степанов. Помнишь ли ты год от Рождества Христова 1757-й?
Помню. В тот год моя жена умерла и по гроб жизни не забыть мне его.
Как имя твоей жены и кто она такая? снова спросил Соколов.
Аксинья Григорьева, крепостная крестьянка госпожи Салтыковой.
Писчик усердно заскрипел пером.
Вот именно её смерть нас интересует. У нас имеется донос доктора Телегина с описанием повреждений на теле Аксиньи Григорьевой. Из чего явствует, что оная крестьянка была жестоко убита. Так?
Да ведь следствие по смерти моей женки Аксюши еще тогда было проведено и крестьянин запнулся. Чего старое то ворошить?
Ты должен отвечать на вопросы господина коллежского секретаря, а не задавать свои, вмешался в допрос Иванцов. Итак, ты знаешь, как и кем была убита твоя жена?
Трофим облизнул свои пересохшие губы и ничего не сказал. Было видно, что крепостной боится сообщать правду по этому делу.
Трофим, снова обратился к крестьянину Иванцов. Его благородие коллежский секретарь Степан Елисеевич Соколов не желает тебе вреда. Ты должен правду сказать, и он сумет защитить тебя.
Меня однажды уже пороли за то дело по приказу барыни, господин. Я тогда пять ден лежал на животе, после той порки. Чего хорошего-то будет, ежели я разговаривать стану? Снова меня барыне отдадут, а она уже миловать не станет.
Не отдадут! решительно заявил Соколов. Я повожу дознанием именем матушки государыни. И на этот раз сумею тебя защитить, ежели что. Салтыкова меня не сможет подкупить, как тех следователей, что тогда вели сие дело. Начинай говорить.
Начинай, а не то нам придется начать допрос с пристрастием, вмешался Иванцов.
Женка моя Аксинья сразу после того как повенчали нас в церкве была вместе со мной в дом барыни взята, начал Трофим свой рассказ. А как неделя прошла, приказала барыня наша моей женке полы вымыть начисто в горницах. Та, значит все как надобно сробила. Да истопник когда поленья-то в печку закладывал, снова сажи натрусил на полы. А барыня как приказала свое кресло придвинуть к камину, ту сажу и увидала.
И что? спросил Соколов.
Сильно криком кричала на Аксиньюшку мою. А затем била её поленом нещадно. Прямо у камина поленья лежали. Вот она схватила одно и давай колотить женку. Та в крик, а барыня от того еще больше разлютилась. Полено бросила и схватила Аксинью за волосья.
Ты лично видел ли сие? спросил Соколов.
Я-то? Я-то не видал. Но мне опосля слуги про то рассказали. Но как барыня криком кричала, то я сам слыхал. Дак весь дом слыхал.
А кто тебе рассказал о том, что Дарья Николаевна Салтыкова лично била твой жену Аксинью? Кто именно?
Дак Лукьян Михеев истопник был тамо у камина.
Писчик! Соколов повернулся к подьячему. Так и запиши Лукьян Михеев.
Снова заскрипело перо.
Кто еще видел это?
Крепостная баба Аленка. Да крепостная баба Иринка. Они обе при барыне состояли тогда. Одевали её и волосы укладывали.
И кто из этих слуг еще жив до сих пор?
Лукьян живой. Все еще служит при доме барыни на Москве. Аленка о прошлом годе померла от горячки зимою. А вот Иринку-то Алекссеву по приказу барыни показнили.
Что? не поверил Иванцов. Как это казнили? За что?
Да за колдовство будто бы. Тогда шесть девок дворовых сгинуло за колдовство.
Подробнее! Что за колдовство и кто их в этом уличил? допытывался Соколов.
Дак наш староста из Троицкого Романка Воеков и уличил их. Тогда барыня в имении проживали. И донес барыне, будто через Иринку коровы в хлеву все передохли. Та велела Иринку схватить и допрос ей учинила.
А кто видел сие? снова спросил Соколов.
Дак многие видали. И я это видал. Ибо сам и хватал по приказу барыни ту женку. Я её за одну руку держал, а Романка Воеков за вторую. А барыня допрос ей учинила, но Иринка поначалу отрицала, что она виноватая в падеже скота. Тогда барыня схватила лучину и стала волосы ей на голове жечь. Но Иринка и тогда говорила, что не она это. Затем барыня припекала лицо женки горячим утюгом. Она самолично, тот утюг держала. И Иринка каяться начала после того.
А кто видел сие? снова спросил Соколов.
Дак многие видали. И я это видал. Ибо сам и хватал по приказу барыни ту женку. Я её за одну руку держал, а Романка Воеков за вторую. А барыня допрос ей учинила, но Иринка поначалу отрицала, что она виноватая в падеже скота. Тогда барыня схватила лучину и стала волосы ей на голове жечь. Но Иринка и тогда говорила, что не она это. Затем барыня припекала лицо женки горячим утюгом. Она самолично, тот утюг держала. И Иринка каяться начала после того.
Что она сказала?
Говорила скотину сама потравила. Извела колдовством. И барыня сие услыхав, сразу приказал девку в подвалы запереть. И более Иринку-то мы живой не видали. Но говорили, что её Васька Антонов убил, тот, что в гайдуках при барыне.
А тот Васька жив ли? Он и поныне в гайдуках служит? спросил Иванцов.
Жив. Здеся он на Москве в доме господском. В Троицком-то он жить теперя боится.
С чего это? не понял Соколов.
Да с того, что с тех пор как Иринку убили, дух её по имению бродит. Васька его однажды видал. До смерти напужался
4
Москва.
В канцелярии юстиц-коллегии.
В казенном присутствии в канцелярии юстиц-коллегии Соколов и Иванцов узнали новости про князя Цицианова. Прибыл он из Петербурга обратно в Москву. Это сказал им слуга как только они в помещение коллегии вошли.
Князь вернулся, Иван Иванович.
И где он ныне? спросил Иванцов. Поди в гостинице устраивается?
Никак нет, ответил слуга. Ихние сиятельство здеся.
Здесь?
Слуга ответил:
Да у вас в кабинете, ваше благородие. Сидит там вас дожидаючись.
Чиновники поспешили в кабинет коллежского секретаря. Цицианов сидел там мрачнее тучи. Но когда он увидел Соколова, настроение его изменилось.
Степан Елисеевич! Иван Иванович! Наконец!
Князь! Рад, что ты приехал! Соколов горячо пожал ему руку.
То же сделал и Иванцов.
Судя по вашему лицу новости плохие из столицы? спросил Иванцов.
Хуже некуда, господа.
Чего стряслось? хотя Соколов и сам знал ответ на этот вопрос.
Нами очень недовольны.
Но дело только началось, князь. Многие следствия по три-четыре года тянуться, а мы только начали, и полугода не минуло. А дело-то какое. Здесь кому спешка надобна? возразил Соколов.
Императрице надобна, Степан Елисеевич. Государыня желает показать, как она радеет за отечество. Генерал-прокурору Глебову надобны железные доказательства. А разве они у нас есть?
Но нам следствие вести мешают! Ты сказал бы Глебову!
Думаешь, не пытался все объяснить? Но Глебову не нужны мои объяснения, Степан Елисеевич.
Но как так, Дмитрий Владимирович? Самой государыни приказ!
Цицианов ответил Соколову:
Дворянство недовольно делом против помещицы, Степан! Дело начатое по навету крепостного. И нам нужны доказательства вины Салтыковой. Хоть какие-то. Добудем получим благоволение государыни. А нет, так Екатерине Алексеевне придется дело свернуть и в угоду барам нашим еще и повиниться перед Дарьей Николаевной. Того нам с вами не простят.
Но Екатерина самодержавная государыня! Кто посмеет ей сказать хоть слово поперек?
А кто посмел сказать слово против государя Петра III? Гвардия российская нам нынче царей ставит, Степан Елисеевич! Али позабыл? А в этой самой гвардии помещички и служат. И пока для них Салтыкова своя.
Иванцов вытащил из шкафа бутылку с вином и показал товарищам. Не угодно ли тем выпить?
Давай, махнул рукой Соколов. Настроение собачье! А лучше бы не вина, а водки полуштоф! Ты как, князь?
За водкой посылать надобно слугу. Пусть вино будет. Разливай, Иван Иванович.
Они сели за стол и Иванцов наполнил бокалы. Все дружно без слов выпили.
А у вас что здесь? спросил князь.
Мы нашли одного свидетеля по делу Салтыковой, произнес Иванцов и поведал князю о том, что они сделали по Трофиму Степанову.
Так это же великолепно! Нить в наших руках! Тянуть нужно пока не поздно! Не дай бог обрежут ниточку.
Нить? спросил с горечью Соколов. Какая нить, князь? Сам-то Трофим не видал, как его женку убивали. И о том имеются его показания.
Но он видел, как Салтыкова пытала женку Иринку! вскричал Иванцов. И про то показания такоже имеются.
Но она не от того померла, Иван Иванович. Да, наказала её барыня. Но где свидетельство что девка с пытки умерла? С такими доказательствами нам лучше к начальству не соваться. А Салтыковой наверняка сообщат о нашей хитрости с Трофимом Степановым. И её друзья станут действовать незамедлительно. Да и меня еще наш Иван Александрович не «приголубил». Видать еще не доложили про мое самоуправство.