Вот я и говорю. Ермолай-то давно задумал в Питенбурх бегти да челобитную царю в руки всучить. Да и слух прошел будто царя-то батюшку свергли и на престоле стала женка евоная Катька.
Но, ты! Думай, что млеешь! вскричал Цицианов. В застенок захотел, холоп! Как смеешь так говорить про государыню?
Да я чего? испугался гнева князя Мишка. Вы говорить приказали, а теперь чего?
Оставьте его, князь. Что он понимает в политесах? Пусть говорит по делу. Этот мужик что-то знает. Продолжай, Соколов успокоил Мишку и тот снова заговорил.
Ермолка долго бежать не решался. Денег то в столицу ехать надо было раздобыть. Да и подорожную справить. А то как без документов-то? На первой рогатке схватят. Сам знаешь как с беглыми-то. И вот после того как Кать царицу поставили, у него деньги то и появились. Он тогда меня угостил знатно и баил9, что ему по всей форме бумаги справят. И назовется он по ним купцом, и в Питенбурх с ветерком домчит. Во как!
Цицианов с Соколовым переглянулись.
А откуда у Ермолая появились деньги? спросил Соколов.
Дак он говорил, что дали ему денег.
Кто дал? Цицианов стал терять терпение.
Да я имени то его не знаю, но Ермолай мне того человека показывал. Он в трактир заходил, когда мы были уже сильно выпимши. И он стукнул меня по плечу и прошептал, смотри мол, вот моя жила золотая.
А что это был за человек? просил Иванцов. Ты его раньше в трактире видел ли?
Да нет. Не видал. Но одет он был как купчишка средней руки, хотя не купец. По повадке из благородных он. Я-то купцов в своей жизни немало повидал.
Странно все это. Весьма странно, задумчиво пробормотал Соколов. А ты мил человек, пока останешься у нас. Я вызову стражу и отправлю тебя в приказ Разбойный или как они сейчас это называют Тайная экспедиция10! Но ты не бойся, через день два полетишь оттуда куда глаза глядят и наградой. Никто пальцем тебя не тронет.
Но зачем это? спросил Мишка. Мне слово вот сей господин дал, что не учнут меня мытарить! А про Разбойный и вовсе разговора не было!
Да ничего тебе не грозит! Посидишь немного и все. А харчь будет для тебя особый из трактира закажем, и штоф вина найдется. И вот тебе рубль для начала.
Показания дашь по всей форме, и писарь составит с твоих слов бумагу. И, может, еще чего вспомнишь сидючи. И, главное, того человека нам укажешь, что деньги Ермолаю дал. А затем все обещанное получишь и полетишь вольной птицей на все четыре стороны.
3
Москва.
Квартира Степана Соколова.
На следующее утро Иванцов прибыл прямо домой к Соколову. Он выдернул Степана из постели и тот едва надел халат, как к нему ворвался Иван Иванович.
На лице коллежского регистратора была растерянность.
Что случилось, Иван Иванович? С чего такая спешка? Уж не пожар ли на Москве?
Хуже! выдохнул Иванцов. Мишка в узилище убит нынешней ночью!
Что?! Как это убит? Что значит убит?! Его вчера за строгий караул посадили не где-нибудь в Тайной экспедиции!
А то и значит, что убили его. Я приехал за ним и подьячего привел сказку с его слов составлять. Зашли в камеру, а он лежит с распухшей рожей уже неживой.
Убийство?
Точно так, Степан Елисеевич.
Вот же не повезло, так не повезло! вскричал Соколов. Ты Иван Иванович, сторожей-то допросил? Кто в камеру заходил?
Они божатся что никто. Говорят не иначе нечистая сила.
Нет, это не нечистая сила. Кое-кто обрезал ниточку.
Салтычиха! вскричал Иванцов. У неё везде свои люди! Вот и донесли про Мишку.
Соколов не согласился:
С чего Салтичихе убирать Мишку? Он ничего противу неё не сказал бы ибо не знает ничего про дом Дарьи Николаевны. Нет! Его смерть Салтыковой не нужна.
Но он говорил, что она душегубица! Он говорил, что девок она мучит. Али вы позабыли, ваше благородие?
Да это пол Москвы говорит, Иван Иванович. Да и кто поверил бы словам какого-то Мишки, личности темной, с законом не в ладах состоящей? Кто осмелился был на основе его показаний открыто обвинить знатную дворянку Дарью Салтыкову, что с царями в родстве состоит? Нет! Дело в ином.
В чем же, Степан Елисеевич?
Соколов ответил:
Кто-то не хотел, чтобы мы узнали о том, кто дал деньги Ермолаю Ильину! Ибо если мы узнаем, кто это сделал, то узнаем и то, кто стоял за жалобой императрице. Иван Иванович, давай ноги в руки, и туда где сидел Мишка.
В Тайную экспедицию? Да я только оттуда, Степан Елисеевич!
Еще раз поезжай, друг. Вытряси из тех, кто был ночью на страже, все. И мне не нужны россказни о нечистой силе. Они знают, кто его убил. За взятку пустили к нему убийцу. Я в этом уверен. Делай что хочешь, если надо применяй пытку, но добудь мне истину!
Понял, Степан Елисеевич. Все исполню.
Кто там ныне в начальниках?
Гусев, ответил Иванцов.
Гусев? Знаю такого. Человек хороший и по-своему честный. Потому странно все это, ну да разберемся. А я к Цицианову поеду. Нужно не медлить с допросом самой Салтыковой.
А куда она денется. Под домашним арестом сидит сердешная.
Плохо ты знаешь Москву, Иван Иванович. Скоро распоряжение о домашнем аресте будет отменено.
Как так? Но распоряжение пришло из Петербурга! искренне удивился коллежский регистратор.
Я знаю что говорю. Не первый год по сыскному ведомству служу..
4
Москва.
Канцелярия Юстиц-коллегии.
В здании юстиц-коллегии Соколов сразу же натолкнулся на Цицианова. Тот был в бешенстве.
Степан Елисеевич, не для того меня прислали из Петербурга! У вас на Москве всегда так следственные дела ведутся?
Что, князь, неужто Салтычиху от домашнего ареста освободили? улыбнулся Соколов.
Уже знаешь? Откуда?
Догадался. Вот и Иванцову я это недавно сказал. Он соврать не даст. Чей приказ?
Прокурора Сыскного приказа Федора Хвощинского и начальника полицмейстерской канцелярии Андрея Молчанова. Приказали от всех неудобств почтенную госпожу Салтыкову освободить. Вот как! А мы тогда на что? Мы в игрушки играем? Так получается? Позавчера заключили под домашний арест, а нынче уже сняли его.
Ты, князь, на Москве недавно и многое для тебя еще тайна в наших делах.
Начальник канцелярии Бергоф мне ничем не помог. Только руками развел.
Это Иван Александрович-то наш? Так что ты от него ждал? Он дело со своих рук спихнул, и ничего знать не знает. Зачем ему с салтыковской родней ссориться попусту. Помогать он нам не станет. А если и станет, то только когда поймет что это ему выгодно. У нас на Руси все решает родня, князь. Пора это запомнить.
Но есть повеление государыни императрицы сие дело расследовать скорейшим образом!
Идем ко мне и там поговорим. А то здесь уши лишние повсюду.
Соколов потянул Цицианова за собой.
В кабинете коллежского секретаря они заперли двери на ключ и уселись в кресла.
Ты говорил о том, что есть указ императрицы, князь, дело сие расследовать быстро и без проволочек. Так?
Именно так, Степан Елисеевич.
А скажи, у императрицы нет иных дел, кроме дела Салтычихи? Она что денно и нощно сидит и думает, как Салтыкову наказать?
Ты о чем это, Степан Елисеевич? Понятно, что у императрицы и других дел полно. Особенно сейчас. Когда раскрыт в Петербурге заговор против неё.
Вот! Вот! Они здесь на Москве не знают, вспомнит ли государыня вообще об этом деле. И вроде следствие назначили и на Салтыкову арест наложили. Все честь по чести. А потом все и отменили. Чиновники свое дело сделали. У вас в Петербурге в Сенате дела по стольку лежат, разбирательства дожидаючись?
Да многие почитай по полвека, честно признался Цицианов. Я сие понимаю, Степан Елисеевич. Но если Салтыкову не отстранить от управления имением, то она сможет наказывать свою дворню и далее! Конечно, домашний арест еще не ущемление её в правах хозяйки, но все же для дворни и такое бы сгодилось. Все же они бы видели, что закон сильнее их барыни и управу на неё найдет. А так как же нам следствие вести? Они же нам ничего не скажут!
Ты еще не знаешь, князь, что Мишку убили. Вот беда так беда.
Что? Как убили? Он же в узилище был запрятан? глаза Цицианова полезли на лоб.
Вот там и достали его сердешного. Я послал туда Иванцова, дабы разобрался во всем.
Да кто его убить то мог? Что происходит у вас на Москве? Как могли вот так запросто убить свидетеля в каземате приказном? Кто?
Вот и мне это интересно. И этот кто-то не хотел, чтобы Мишка опознал того, кто деньги для Ермолая Ильина достал. Ниточку нам начисто обрезали. И это были не люди Салтыковой. Мишка не был для её дела опасен. Скорее наоборот.
Так ты считаешь, Степан Елисеевич, что кроме тех, кто работает на Салтыкову, есть и те, кто работает против неё?
Трудно пока выводы делать, князь. Трудно. На Мишку-то этого мы случайно напали. Если бы не Иванцов мы бы о его существовании и не подозревали.