Старик! Ты куда пропал-то, друг!? Ха! Красавчик! Серый! Вижу поднялся! Солидняк!
Слово «поднялся» он произнёс с наигранной важностью, протягивая букву «я» и расплываясь в беззубой улыбке.
Ты как вообще? Вернулся, что ли? Повисла пауза. Ёли-палы, это ж я! Ты чё? Не узнал? Вован я! Ну? Друзяка, ёптить! Х-а-а!
Он снова полез обниматься. Я не отвечал и просто смотрел прямо перед собой. Говорить ничего не хотелось.
Слышь, ну ты чё немой стал?! А? полушутливо заглядывая прямо мне в глаза, но уже явно начиная сердиться, проорал он. Это ж я Вовка! Ну? Вован! Это у меня в организме дефицит фосфора! Помнишь? Мы же с тобой в пробирки ссали хором!
После этих его слов сдержать улыбку уже не получилось, а он как-то сразу успокоился, отступил на шаг, с ног до головы меня осмотрел, продолжая искренне улыбаться, склонил голову набок и тихонько прошептал:
Серый по его опухшим, небритым щекам вдруг потекли слёзы.
Я оторопел. Он смутился, старался улыбаться, но слёз сдержать не мог. Только разводил руками, и отворачивался, часто моргая и тихонько бормоча:
Ну, вот, мля Друган приехал а потом как заорёт: Друг приехал, ёли-пали!!! Друг!
Щёлкнул замок одной из квартир. Из-за приоткрытой двери показалось испуганное лицо тёти Муси нашей общей соседки. Она окинула нас гневным взглядом, фыркнула что-то невразумительное и негромко пробубнила:
Понажираются Затем отвернулась и захлопнула тяжёлую дверь.
Я понимал, что нужно было что-то говорить, но не знал что именно, а тем более с чего начать. Выпалил первое, что пришло в голову:
Ты не заболел, старик? Выглядишь, если честно, не очень. Прости за прямоту.
Вовка отмахнулся, утирая слёзы засаленным рукавом уставшей ветровки.
Да что со мной станется? Я проспиртован как лягушка в колбе. Ни одна зараза не пристанет.
А живёшь где?
Как где? Там же, где и раньше дома у себя! Я как раз к себе шёл, а тут ты на меня набросился! Чуть не убил, подлец! Ты вообще далеко собрался? На лице у Вовки снова сияла беззубая улыбка.
Да я в город на один день приехал, вечером поезд, возвращаюсь в столицу.
А-а-а Понятно А я думал, мы с тобой сейчас это он сжал руку в кулак и потряс над головой. Я в ответ только пожал плечами. Вовка разом погрустнел, вздохнул, перевёл взгляд на окно и прищурился. Затем, будто внезапно что-то вспомнив, торопливо пролепетал:
Слышь, Серый, займи чирик, а? Ты в следующий раз приедешь, я обязательно отдам. Сейчас, понимаешь, просто период такой в жизни Как-то одно на другое наложилось мама умерла, с работы уволили Короче, там рассказывать долго
Мама умерла?
А? А, ну да Да там, в общем, история та ещё долго рассказывать Мне-то много не надо, Серый! Так, макарон каких-нибудь купить, а дома кабачки есть консервированные мамка ещё закрывала, царство ей небесное.
Было ясно как день, для чего ему нужны деньги, но отказать старинному другу не решился. Поэтому и предложил альтернативный вариант развития событий, а Вовка на него с удовольствием согласился. Уже через пятнадцать минут мы сидели под ещё пригревающим октябрьским солнцем на летней площадке небольшой шашлычной, а когда принесли наш заказ, Вовка лихо подхватил запотевший графинчик и так же лихо разлил водку по пластиковым стаканам.
За встречу! торжественно продекламировал он и, не дожидаясь, залпом осушил посуду. Не поморщившись. Крякнул, закусил корнишоном, откинулся на спинку пластикового стула и великодушно разрешил:
Рассказывай!
Я вкратце описал, чем занимался последний десяток лет, а он мне рассказал, как не вышла у него карьера военного, как связался с азерами с рынка, а те его подставили на валюте. Как отсидел он пять лет за эту подставу и как перебивался после отсидки на стройках разнорабочим. И о том, как запил от безысходности, тоже рассказал.
Ты думаешь, я не понимаю, что я алкаш конченый? Я пьянь, а не идиот, Серый. Не хуже тебя это понимаю. Знаю, что смерть мне будет от водки, но ничего не могу с собой поделать. Да и хочу ли, тоже не уверен. Бабу мне надо путёвую, чтобы в ежовых рукавицах держала. Только где ж её возьмёшь такую, чтоб на меня полубомжа повелась? Если бы баба, Серый, клянусь! Детей бы завёл! Воспитывал бы! Я бы их в футбол научил Помнишь, как я в футбол бегал? А!? Всех мы с тобой делали как сынков! Козырная команда была!
Вовка приуныл, глядя на шумящий вдалеке проспект.
Вовка приуныл, глядя на шумящий вдалеке проспект.
У тебя работа-то есть? спросил я.
Ну вообще я на столярке последний раз батрачил. Но там хозяин та ещё падла на зарплату прокинул. Я его послал и сейчас вот месяц пока без работы. Но я ищу! Если ты за бабки паришься, то обещаю
Да не переживаю я за бабки, угомонись. Если тебя так это волнует, то в следующий раз ты меня угостишь, договорились?
Не вопрос, старик! О чём речь вообще?
Мы неспешно закончили обед и пешком отправились в ЖЭК, чтобы уладить кое-какие вопросы, связанные с приватизацией квартиры. По дороге Вовка долго пел мне оды о том, какой я молодец, что выбился в люди и всё такое прочее. Я из уважения слушал, а на душе было горько и паскудно. Наверное, от того, что не мог ответить ему тем же.
Чем больше я размышлял о Вовке и о его положении, тем сильнее крепла уверенность, что нужно его как-то спасать. Надо обязательно что-то делать! Он остался совсем один. А как расплакался в подъезде? В общем, не было у него теперь никого, кроме меня, и бросить его, означало бы обречь на медленную, но верную гибель. Такого морального права у меня не было.
А помнишь наш чердак? Ну, лабораторию эту и балку деревянную с надписями. Вовка улыбался, когда говорил это.
Я тоже улыбнулся и кивнул. В груди как-то потеплело и немного заныло. Эдакая лёгкая, но сладостная боль.
Помню, конечно! Мне та блондинка с обложки «Работницы» до сих пор покоя не даёт. В эротических снах приходит. Помнишь её? В сарафане таком бирюзовом. Она единственная, наверное, без химии на башке была. Остальные все под Макаревича косили.
Вовка хохотал от души. До слёз. Было видно, что тоже помнит.
Мочу с ней выпариваете, небось? В снах этих ваших.
Не-е-е, запротестовал я. У меня на неё каждый раз совсем другие планы. Но, блин, как до дела доходит, эта зараза в химичку нашу превращается
Мы снова рассмеялись, а когда чуток успокоились, Вовка перевёл дыхание и воскликнул:
Кстати! Я же узнал, откуда взялась та балка! Прикинь! Она старая. Очень! Ну, в смысле совсем! Дом у нас не такой старый, как это бревно. Нет, он-то конечно старый дом наш, но балка эта вообще старая! В общем, она из какого-то господского дома старинного. Там такая история После революции, когда коммунисты отстраивали Страну Советов, разбирались по всей нашей области господские дома на стройматериалы. Ну ты понял, да? Всякие там купеческие усадьбы Какие ещё бывают? А! Графские! Они же, типа, роскошные, а от города далеко. А зачем трудовому народу роскошь за городом? Разбирали А потом из этого хлама в городе коммуналок всяких понастроили. Вот в нашем доме как раз из таких брёвен крышу новую и слепили. Усекаешь?
Да ну Чушь какая-то.
Ничего не чушь! Мне не веришь в ЖЭКе сейчас спроси! Там должны знать, как и когда дома строили.
Даже если так, что это меняет?
Как это что? Всё меняет, Серёга! Клад у нас в области где-то лежит, а не за сотни километров! Из области это бревно!
Так там же, вроде, Дон был
Великий Дон, Серый! он демонстративно поднял указательный палец. Великий, мать его, Дон! Так раньше Северский Донец назывался! Так что никакой это не Дон, Шерлок Холмс ты липовый! Донец наш родной в двадцати километрах отсюда! Рядом!
Я смотрел на него, слушал, и по-настоящему радовался. Радовался тому, что увидел в этом уставшем, сильно исхудавшем, неопрятном человеке не алкоголика, не павшего бродягу, а того самого Вовку, который писал на стенах «Лучше умереть стоя», а теперь ещё и отомстил мне за Ватсона. Того друга, с которым я вырос, с которым всё детство плечом к плечу. Вот он передо мной. И пусть он внешне совсем на себя не похож, и пусть глаза устали. Но огонь-то в них всё ещё искрится, вспыхивает. И пусть он не горит, как раньше, а только тлеет, я всё же видел, что есть ещё надежда. И кто, если не я старинный, верный друг должен этот тлеющий огонёк раздуть?
А знаешь, куда нам с тобой надо, Вовчик?
Вместо ответа он вопросительно приподнял косматые брови.
В городской архив.
Нафига?
Будем искать поселения на Северском Донце. Но только старинные. Заодно разведаем, где именно строители Страны Советов старый мир разрушали, чтобы свой новый мир построить. Ты со мной?
Глава 4. Архив
Архив встретил библиотечным запахом и затылком явно женской головы с гулькой из седых волос. Туловище было небольшим и состояло из квадрата с торчащими из него нижними конечностями. Одето туловище было в длинную коричневую юбку и пиджак из того же материала. Верхних конечностей видно не было вовсе. Оставалось надеяться, что они всё же есть, просто скрыты от нашего взгляда и находятся где-нибудь за туловищем.