Вера в сомнение. Книга стихотворений - Михаил Садовский

Сомнение  мой самый верный друг,
Оно не даст пойти кривой дорогой,
Когда весь мир неправеден вокруг,
Оно мне суд и критик самый строгий.

Оно и недоступно, и свежо,
Приходит в час тревоги и творенья
Таможенным желанным рубежом
Пред каждою строкой стихотворенья.

Минувшие, грядущие года
Сомнение живёт во мне с рожденья,
Нет лишь в одном сомненья никогда 
В его любви и дружбе нет сомненья.

Достоинство любого ремесла,
А это, понимаю, так немало,
Что как бы криво жизнь ни пошла,
Кто им владел, того не покидало.

Уменью столяра везде привет,
Не ляжет спать он никогда голодным,
А что получит за строфу поэт,
И будет ли, наивный, он свободным?!

Я прожил жизнь, понять бы мне пора,
Но дерзко и предположить не смею:
Какая страсть толкает столяра
Из строк рядить себе петлю на шею?!

Нет, целый мир не может онеметь
Лишь потому, что Моцарт есть и Пушкин,
Для коих немоты не значит смерть,
И грех творцов при жизни им отпущен.

Иль в самом деле души нам даны
Лишь для того, чтобы Творцу служили?
Но столько гимнов в честь его сложили,
Что, может быть, мы больше не нужны?!

А чтобы род людской существовал,
Чтобы в любви мы гениев рожали,
Накал сердечный ярко б так сверкал,
Как солнце на клинка смертельном жале!

Иного нет и в мире звёзд пути:
Пытаться, падать жертвой, возрождаться,
Единому стремленью подчиняться,
Чтоб вечные шедевры превзойти.

Когда бы озаренья вдохновений
Могли однажды стены нам явить:
Как расцветал Михайловского гений,
Как мог «Капричос» Гойя воплотить?!

Чтобы понять незримую работу
И насладиться их святым трудом,
Не с тем, чтобы воспользовался кто-то,
Но восхититься давшим всё Творцом.

И сколько бы, страдая, ни учиться,
И как бы пьедестал ни примерять 
Поэтом можно только лишь родиться,
И от ученья гением не стать!

Стихи писать  тяжёлая работа,
Не столбиком слова, не напоказ,
Работа эта  до седьмого пота
И до изнеможенья каждый раз.

Как у хирурга на открытом сердце,
Как у сапёра на передовой,
До полного износа и до смерти,
Привычная тебе или впервой!

Такие строки ветром не уносит,
Их не смывает талая вода,
Они свежи, как в Болдинскую осень,
И остаются в мире навсегда.

То слово, поразившее меня,
Имело запах, цвет, температуру,
Запасы веры, крови и огня
И силу, превращающую в гуру.

Я тщетно избавления искал,
Его не в силах претворить желанья.
Оно не обещало пьедестал,
Ни славу, ни любовь, ни состоянье.

Я и хозяин был его, и раб,
В противоборстве жил, не зная страха,
Но, как перед лавиной снежной, слаб,
Меня накрывшей, от простого взмаха.

И силы нет, которая спасёт:
Ни денег мрак, ни власть, ни покаянье,
Ни бездна отрицанием высот,
Ни гнева месть, ни злости состраданье.

Творение любое на крови
Замешано рожденье дня над полем
Но этот дух смертельно ядовит.
Никто над ним всевластием не волен.

Едва вставал, поверженный, порой,
Но, покорясь накопленному духу,
Всплывал, и возвышался над горой
Воды, и падал с ней в разруху.

То вознесёт спасённого, любя,
Волна, то на песок кидает,
И власть не то что тяготит тебя,
Но к плаванию снова побуждает.

Нам взлёты и падения нужны,
Насилье власти и её разруха,
Чтобы могли добраться глубины
Мы своего непознанного духа.

Уйти с неутолённой жаждой,
Чтоб позже целовать века,
Как жизнь была  понять однажды 
Неадекватно коротка.

Как много недоразумений
Неодолимых на пути,
И мне с рожденья данный гений
Не смог под гнётом расцвести.

Но не упущенным терзаться,
А, возмутив колодца гладь,
До звёзд из глубины подняться,
Чтобы себя там отыскать.

Раздвинув дорогие тени,
Чтобы потомок дальний мог
Среди своих приобретений
Найти моих стихов венок.

И не считать, что не забыться
Не смог, не вспоминать потерь,
Но хоть одной строкой гордиться,
В бессмертье приоткрывшей дверь.

Явило утро лишнее пространство,
Навеки замолчавшие уста,
И новое настало постоянство 
Неведомая прежде пустота.

Не отменяло время власть привычек
И дней толпу велело разделять:
Грядущие  безжалостно на вычет,
Былые  жизни золотая знать.

Но по-другому всё Всевышний судит:
Законами бессмертья  не земли!
Из наших общих порванных сосудов
Живые строки в вечность потекли!

Не надо раскрашивать небо
И мерить его глубину,
Нельзя никому на потребу
Простить себе строчку одну.

В тот час, когда смотрят вершины
На солнце поверх облаков,
Те строки, что ниже, повинны,
Они тяжелее оков.

Я сам эту лестницу строил,
Ступенями строфы мостил
И рифмами страстного кроя
Выравнивал строки перил.

По ней мне теперь подниматься,
Чтоб краски для неба найти,
И с ними не фоном остаться 
Началом иного пути.

Стихи открыли тайны бытия,
Движенья планетарные причины,
И ближе стала лунная ладья,
Границы мирозданья различимы.

Растратить непременно всё успеть:
Открыть любви космическую душу
И, не страшась, понять, что будет впредь,
Стихом раздвинув звёзды, что нарушу.

Никто не возвратится по следам,
Мы над строфой терзаемся и бьёмся,
Нам каждый слог всего на жизнь дан,
А мы в строке навечно остаёмся.

На тишину
Сползает слов туман.
Я в нём боюсь случайно заблудиться,
Неведома суровая граница,
Нет по следам пути обратно нам.

А там остались
Нежные слова,
Которые друг другу не сказали.
Их нет в тумане,
И уже едва ли
Найти сумеем.
Может, жизнь права,

И никогда
Уж им не повториться,
Страсть хороша,
Пока она нова,
Когда, смущаясь, мы едва-едва
Решаемся
Друг другу покориться.

И нас хранит
Тревожно тишина.
Давай не будем отдавать мгновенья,
Нам первые любви прикосновенья
Дороже в тишине, чем все слова.

Мы с Рифмой всегда одиноки,
Но только  в разлуке ни дня,
Дарю ей печальные строки 
Она покидает меня.

Всё ищут её непрестанно,
Порой берегут про запас,
Я с нею равняться не стану,
Кто в жизни счастливей из нас.

Свободна. И служит без срока
Любому, а ей невдомёк
Быть может, и ей одиноко,
Как я без неё одинок.

Восходы меняют на зорю
У каждого нового дня.
Не жить мне без рифмы  не спорю
Ей тоже не жить без меня.

Метель в апреле. Ждём её конца,
Прихода солнца, а потом заката,
И снова бронзовый загар лица
Задумчиво заменит бледность марта.

С годами всё быстрей мелькают дни
А что ж душа? Она так не умеет
Меняться быстро, веку не сродни,
И незаметно вянет и стареет.

Когда ж полна тобой, не всё ль равно,
Что за окном,  есть счастье ожиданья,
Так ждёт поэт в бессонный час давно
С желанной Рифмой страстного свиданья.

Ты шутишь, век,
Но я-то не хочу
Жить в страхе от звериных шуток, млея,
Вернуться к крестоносцеву мечу,
К молитве обречённого еврея.

Стихи  как солнце.
Солнцу всё равно,
Закрыли ль облака сегодня землю.
Свободным быть лишь сильному дано,
Я лишь стихам, строке и слову внемлю.

Оплавится кирпич,
Сгорит металл,
Истлеет холст, мелодии исчезнут,
Строку ещё никто не побеждал,
Она мостом перекрывает бездну.

Кто оборвал её, летит в провал.
Но те её продолжат, кто из света.
Чтоб мир шутить бездарно перестал,
Нужны лишь правда и строка поэта.