Вера в сомнение. Книга стихотворений - Михаил Садовский 2 стр.

Какая странная игра:
Рифмуют «завтра» и «вчера»,
Перемежая просто дни,
Хоть не стыкуются они.

Обыгрывают, не вдаваясь в толк,
Между собой долги и долг.
Такой бессмысленный полёт 
Судьбы убогой рифмоплёт.

Забыв при этом, что давно
На небе всё предрешено.
И что вмешательство другое 
Одни сомнения и горе.

Грешно доказывать кому-то,
Что царь природы ты как будто.
Наполеоновским перстом
Земле указывать притом.

Не лазеры и автогены,
Должны притягиваться гены,
Чтоб жизнь новую создать,
Чтобы ошибки совершать,

Которые спустя века
Оценит мир наверняка,
Поскольку всё давно-давно
Планетами предрешено!

Ни мастерство, ни крепкие знакомства,
Ни многолетнего собрания тома
Помочь не смогут все мы не вернёмся
С прогулки на тот свет
Сойти с ума:

Представить трудно,
Что вечно, а не в вечности живут
Все гении. Как стало б генийлюдно
От них, и сколько было бы тут смут.

Как бы жилось несладко средь потомков
Им в муравейном доме,
Но давно
Известно: с гением ужиться трудно 
Пространство им особое дано

Там смертным ни родиться, ни плодиться 
И в гения лишь гений воплотится.

Талант  не рента Божья 
Сомненья и труды.
Останутся, быть может,
В веках его следы.

Строкой или картиной,
Как явь презревший сон,
Не славой примитивной,
Не властью вознесён.

Как солнечная вспышка,
Хоть очень далека,
Дойдёт наградой высшей
Потомкам сквозь века.

Тогда о жизни давней
Поймут, как он страдал,
Как род неблагодарный
Таланту недодал.

Не думай сам об этом,
Судьбой назначен путь,
Родился ты поэтом,
Поэтом, значит, будь.

Увы, привычно входят в дом
Без спроса вечные стихии,
Они везде, когда не ждём,
То в ночи долгие глухие,

То в расточительные дни,
Когда от суеты всесильной
Нам кажется, что мы одни
Под властью клеветы обильной.

То в утешенье, как рассвет,
Когда ночуем мы с бедою,
То в сумерках бессчётных лет,
Когда сражаемся с собою.

Но вдруг, не требуя открыть,
Стихи в мои вломились двери
Тут не до «быть или не быть?»,
А лишь: как оправдать доверье.

Ленты строк на моей бескозырке,
Океан неподкупен и строг,
Проверяюще в душу мне зыркнет,
Объяснит, как я тут одинок.

Это плаванье мне не забава,
Не заблудшего путь, не игра,
Не нужна мне пиратская слава,
Развлекательных странствий ветра.

Принимай, штормовая стихия,
Для тебя и пришёл я на свет.
В дни прозрачные, в ночи глухие
Плыть мне, плыть до скончания лет.

Знаю я, что меня не отпустит
Полный штормов и радостей дом,
Ураганы и бухт захолустье
Умещаются в сердце моём.

Не напрасно потрачены годы,
Я люблю, хоть стихия строга,
Океаны глубинной свободы
И обнявшие их берега.

Синонимы вокруг меня вертя́тся,
Перебивают, места в строчке ждут,
А что нужны  по уголкам ютятся,
Никак обиде места не найдут.

Но волею ничьей не озадачен,
Не столбиком слова, не рифмовать,
Устроен мир иначе, и назначен
О нём я суть, по сути, рассказать.

И в каждом слове смогут уместиться
Оттенки все и все обертона,
Как в колоколе звуковая птица
Свободна, многозвучна и вольна.

Посмеет ли округа усомниться,
Когда пускает колокол в полёт
Её, и вылетает птица,
Клянёт она, зовёт или поёт.

Всё тот же лес.
Сквозь чащу продираюсь
В поляны
Бурно минувших годов,
И кажутся необъяснимо странны
Поступки,
Что принять я не готов.

Но жизнь, как черновик,
Не перепишешь
Враньё, что так же б всё
Прожить хотел,
Когда другой сегодня ложью дышишь,
Стал винтиком опять глобальных дел.

Никто не спросит, ну, и не ответит:
Хотел бы, может, по-другому жить?
И всё сильнее дует жизни ветер,
И жёстче век по шпалам дней бежит.

Уж некому со мною возвращаться,
Сдирая кожу о стволы, назад.
И каждую прожитую страницу
Без лжи, но с кровью лишь стихи хранят.

Всё тот же лес.
Сквозь чащу продираюсь
В поляны
Бурно минувших годов,
И кажутся необъяснимо странны
Поступки,
Что принять я не готов.

Но жизнь, как черновик,
Не перепишешь
Враньё, что так же б всё
Прожить хотел,
Когда другой сегодня ложью дышишь,
Стал винтиком опять глобальных дел.

Никто не спросит, ну, и не ответит:
Хотел бы, может, по-другому жить?
И всё сильнее дует жизни ветер,
И жёстче век по шпалам дней бежит.

Уж некому со мною возвращаться,
Сдирая кожу о стволы, назад.
И каждую прожитую страницу
Без лжи, но с кровью лишь стихи хранят.

Мне быть бы деревом в лесу,
Травинкой на поляне,
Дождём, что облака несут,
Кораллом в океане.

Парною пашнею весной,
Осенним сладким садом,
В июле тучей грозовой,
Зимою звонким градом.

Лишь так на свете стоит жить 
Частицею природы,
Чтоб мог весь мир тебя любить,
Не проклиная годы.

Добро и радость раздавать,
Но всё-таки при этом
Себя совсем не потерять 
Как прежде, быть поэтом!

Эсперанто дождя,
Что по крыше стучит,
Сплетен рыжих осин,
Скрипа звёздных орбит,
Возмущенья снегов
Под спешащей пятой,
Разговора ручья
И молитвы сверчка 
Всем понятный, простой
Наш язык бытия,
Без усилий и бед
Одолевший века,
Громогласный салют
Фейерверков, громов
Взгляд безмолвный ловлю 
Всё понятно без слов.

Ответ Алексею С.

Под пули лез. Наивно он
Искал своё освобожденье,
Покинув власть, любовь, закон
И Музе гения служенье.

И там, за роковой чертой,
Он не сумел найти свободу,
Он превратился в перегной
Закону вечности в угоду.

Ревнивой наглости интриг,
Властей, докучных дел домашних,
Он думал, что в последний миг
Покинет край терзаний страшных.

Обмана сплетен, клеветы,
Предательства и лжи подлогов,
Манящей попусту мечты,
Нападок трусов-бандерлогов.

Укоров совести пустых,
Ничтожных личностей обмана,
Угроз надуманных святых,
Предчувствий грозных постоянно.

Надежд напрасных на закон,
Подвластный только злату власти
Напрасно, гений, думал он
Уйти от пут бессмертной страсти.

Свобода  лишь химеры сон
И в созиданье, и в науке,
Мир в несвободу погружён!
Взял дьявол жизнь на поруки!

Победу надо защищать
От клеветы наносной пыли,
И умерев, не передать,
В какой мы несвободе жили!

Я жил, уставы презирая,
И обходил их стороной.
Звезда светила нам пустая,
Жила удача не со мной.

От страха никли занавески,
Тянул в могилу тяжкий род,
Как вдоль дороги перелески:
Не горе, так года невзгод.

Когда нежданная улыбка
Тонула в птичьем молоке,
Качалось счастье в люльке зыбкой,
И дни летели налегке.

Собрал я всё, что жизнь давала,
И не старался, не берёг,
А оказалось очень мало
Всего, но не седых тревог.

Звезда мерцает, но не светит,
Уже и ангелы трубят.
Свободен от всего на свете,
Лишь не свободен от себя.

Поэт не научит поэта!
Сто раз перечитывай вновь,
Строку образует не это,
А только борьба и любовь.

Есть рифмы, и ритмы исчисли,
Но будет пустым разговор,
Когда лишь банальные мысли
На плоского мира простор.

У каждого в мире поэта
Есть свой дидактический свод,
И главное тайное это
Лишь только к успеху ведёт.

Молва за что-то ветреной зовёт
Её, педант клянёт в разборе строгом,
Я чувствую  она во мне живёт,
С младенчества дарованная Богом.

С рождения до гробовой доски
Мы неразлучны, как светило с тенью,
Рифмуя, проявляла суть строки,
Оправдывала муки вдохновенья.

Я не просил, и верится с трудом,
Что я любви великой удостоен,
Быть может, просто, как удобный дом,
Я специально для неё построен.

Когда над полем звёздный дождь идёт
И тьму пронзают тысячи иголок,
Я чувствую, как вечен небосвод,
И понимаю, как мой путь недолог.

Но на плечо ей голову кладу,
И времени не властен миг слиянья,
Тогда с любимой Музой я иду
Послушно в путь бессмертного скитанья.