Вера в сомнение. Книга стихотворений - Михаил Садовский 3 стр.

Я, чтобы нервы успокоить,
Тетрадь заветную беру,
Как жизнь во тьме бесовской строить,
С ней размышляю и не вру.

Нигде мне в мире не любезно,
Всё душу ранит и казнит,
И поглощающая бездна,
И бренной памяти гранит.

И мусор мелочей вседневных,
Долгов сердечных суета
От бесконечных вспышек гневных
До беззащитности листа.

Мы, здесь рождённые рабами,
Своей свободой лишь живём,
Не облачённые деньгами,
С другой не встретившись, уйдём

В тот век, что этот мир проглотит,
Там алгоритм  жизни плод,
Восстав ему хоть кто-то против,
Смутясь, мои стихи найдёт

Не обязан интригою
Никакому завету
Дождик тихий, и прыгают
Капли с ветки на ветку.

Сеет он, не старается,
Моросит наугад,
Капли с веток срываются,
Беззаботно летят.

То за ветку зацепятся,
Станут стайкою брызг,
Не стремятся, не целятся,
Разбиваются вдрызг.

Я им грустно завидую,
Весь промокший стою,
Пору полузабытую
Вспоминаю свою.

Никуда не делось
Третье отделение,
От него откажется
Вряд ли белый свет.

В непрерывном бдении
Так же всё куражится,
Бенкендорфов много 
Пушкина всё нет.

Разве так редко
В жизни бывало:
Прошлое много яснее вдали 
Анна Андреевна
Заревновала
К первой красавице русской земли.

Если бы казус
В мире случился 
Переместило бы время года,
И за Ахматовой бы волочился,
Очень возможно, Пушкин тогда.

Отчего соловей не боится сбиться?
Вдруг такое коленце заложит,
Что и сам ещё удивится 
Занесло! Но и рад, что может.

Я уже полчаса стою под дубами,
Шарю взглядом, ищу по веткам,
Но найти певца не судьба мне,
Знаю, что пропоёт ответом.

В этом мире он ничего не ищет,
Здесь гостюет он год от года
И что хочет поёт и свищет,
Потому что внутри свобода

А почему мне это важно
Знать, что полтыщи лет назад
Исчезло тело Караваджо,
И в рай попал он или в ад?

Никто не видел и не знает,
Где он навеки погребён,
Где эхо до сих пор гоняет
Прощальный погребальный звон.

Что он пред Господом ответил
В последний час в июльский день,
Что для него важней на свете:
Сиянье иль сиянья тень.

И стоило ли жизнь потратить
Затем, чтоб убедились мы,
Что истины святое платье
Из света соткано и тьмы.

Вокруг меня
Любимый женский род,
Он дарит мне великое:
Рожденье 
Рука, строка, строфа
Их Муза шлёт,
А рифма
Побуждает повторенье.

И не спускает глаз
С меня Пегас,
Он ждёт, когда его
Я оседлаю,
Поскачем и
Подарит новый час
Стихи 
Я это точно знаю.

Но удивлённо
Буду я следить,
Как выстроятся
Буквы на бумаге,
И сколько,
Чтобы строчку сотворить,
Любви необходимо
И отваги.

Вся жизнь  работа. Не лесоповал.
Но день и ночь: сбылось иль не случилось.
До пульса я в сто сорок уставал,
Иль море на закате тихом снилось.

Я не боялся тяжкого труда,
И отбивать не надо было табель
Так уплывала жизнь без следа
Хоть краткого, как на воде хотя бы

Пусть рукописи даже не горят
И в памяти небес хранятся вечно,
Но душу кто мою вернёт назад?
Зачем я с ними расстаюсь беспечно?!

И в памяти учёта не веду.
Не потакаю попусту гордыне,
Но тянет быть у мира на виду
Не в светлом завтра, не в раю, а ныне

Что от жизни можно сохранить
Из того, что довелось любить?..
Тишину, небес голубизну,
Уходя, я всё земле верну.

Добрых слов неповторимый звук
И друзей, и дорогих подруг,
Всё, что совершил, не совершил,
Будто безымянный кто-то жил.

Ничего с собой я не возьму,
В свет уйду иль погружусь во тьму.
Если там в толпе меня найдут,
Всё, что мне положено, дадут.

Но, быть может, через толщу лет
Кто-нибудь найдёт неясный след 
Корни будут из земли торчать,
То, что не успел я дописать.

Что не проросли через года,
Но остались в жизни навсегда.
Строк моих неоценённых след
Ничего прочнее в мире нет.

Что от жизни можно сохранить
Из того, что довелось любить?..
Тишину, небес голубизну,
Уходя, я всё земле верну.

Добрых слов неповторимый звук
И друзей, и дорогих подруг,
Всё, что совершил, не совершил,
Будто безымянный кто-то жил.

Ничего с собой я не возьму,
В свет уйду иль погружусь во тьму.
Если там в толпе меня найдут,
Всё, что мне положено, дадут.

Но, быть может, через толщу лет
Кто-нибудь найдёт неясный след 
Корни будут из земли торчать,
То, что не успел я дописать.

Что не проросли через года,
Но остались в жизни навсегда.
Строк моих неоценённых след
Ничего прочнее в мире нет.

Исполнены отваги,
В зал, что от звуков чист,
Из рам выходят Вагнер,
Чайковский, Шуман, Лист

Ни разу не пропущен,
Ни в дни торжеств, ни бед,
Для всей земли насущный
Всемирный редсовет.

Никитская замолкла,
Спит Возрожденья храм,
Придёт оркестр только
В два ночи по часам.

Поклонится великим
Гергиев  дирижёр,
Расправятся их лики,
Замолкнет разговор.

Смычки разбудят скрипки,
И хор органных труб
Вздохнёт, гобой окликнет,
Уж флейты все у губ

Покой в Москве огромной,
И светофоры спят,
Лишь только астрономы
Полёт Земли следят.

Космическую встречу
Чтоб нам не пропустить
И музыкою вечной
Пришельцев угостить.

Неторопливо блики
На стенах спор ведут,
И редсовет великих
Сидит в седьмом ряду.

О. К.

Случайно ли мы встретились с тобой,
Какой был месяц? Вроде листобой?!
Вокруг лишь чёрно-серые рисунки
В полутонах без доминант цветных,
Казалось, что в дожде размокли сутки
И ты запечатлеть сумела их.

В неравнодушье к осени моём
Таилось то, что выхода искало,
Я встретил линий точные лекала,
Знакомый с детства мне еврейский дом,
Велосипед  катался я, сквозь раму
Просунув ногу детскую свою,
И бобе, и свою больную маму,
И слов полузабытую семью.

Откуда знала ты, взяла всё это?
Нет, не случайно встретились с тобой
Какая разница  зима ли, лето!
Рисунков был счастливый листобой!

Косые струи по земле плясали,
Шёл пьяный дождь по вымокшей земле,
И листья, вдрызг отяжелев, свисали,
Линейки вкось сползали на стекле.

В слепящих вспышках это всё сверкало,
Бежало от кого-то, вскачь неслось,
А небо хохотало, грохотало,
Сверканьям во всю прыть отозвалось.

И в шуме капель эхо не стихало,
Ручьи громоподобные текли
Так становились наяву стихами
Шедевры мира  неба и земли!

Купил я новую тетрадь,
Страниц в текущей мало.
Успею ль столько исписать,
Тяну свой век устало

Быть может, стоит мне опять
На вырванном листочке
Стихотворенье иль, как знать, 
Лишь по строфе, по строчке.

Заметит критик: до чего ж
Высокого полёта:
На весь листок  одна строка!
Тяжёлая работа

Но вероятнее всего,
Мой труд его не тронет
Я не кумир, не божество,
И всё в обрывках тонет

Нет. Не напишет ничего.
Ну, что ему за дело
И без того мне повезло:
Писать не надоело.

Целый день цифровые сексоты
Вычисляют безудержно нас,
Вечерами ползём в свои соты 
Там следит телевизора глаз.

Как доверием не соблазниться:
Стоит будто бы нам разрешить 
Денег больше не станет, но лица
Могут просто товар оплатить!

В синагоге, мечети и в храме
За толпой непрерывно следят,
На стене не минует и в раме
Никого механический взгляд.

Ухожу я в чащобу лесную,
И берлогу медвежью найду,
Может, там хоть разок заночую,
Отведу цифровую беду.

Одолев вековую отсталость,
Мы безудержно рвёмся вперёд,
Что же в жизни живого осталось 
Смаковать цифровой анекдот?!