А где его взять, это имя?
Да я тебе его прямо сейчас дам, произнёс Икар, слегка насупившись. Неповторимый звук твоей отрыжки будет твоим именем, будешь «Пу».
Пу? Здорово, я Пу, спасибо огромное.
Запомни хорошенько своё имя. Икар встал, намереваясь зайти в соту за наполненным тазиком и отнести к горе. Пу, хочешь, пошли со мной на Пир.
После такой плотной кормёжки мальчик с радостью согласился составить ему компанию. Они взяли по горшочку настойки и двинулись в путь. Икар рассказывал свою незабываемую и любимую историю о том случае, когда советник Краст молча и благородно наполнил его вместо того, чтобы устно ответить. Они останавливались, чтобы посопереживать, внимательно посмотреть, как совокупляются счастливые люди. В финале они лежали все вместе в обнимку и просто молчали. Они заворачивали в домики и поливали Уриной из своих переполненных утроб радушных жильцов, а те, в свою очередь, подливали им в горшочки самую забористую настойку.
Пу поведал Икару, как он беспечно рос у подножия горы и несколько раз чуть не утонул в озере, когда перелазил через ограду. Его спасали добрые люди, они же научили его держаться на жидкости. Пу признался, что важнейшее в плавании это постоянно оставаться наполненным воздухом, тогда ты никогда не начнёшь погружаться на дно. Главным желанием карапуза было, конечно же, как можно раньше начать ублажать девочек и сразу же после этого освобождаться им в рот и на лица так же, как поступали его взрослые товарищи. Икар приободрял юнца и полностью поддерживал все его устремления, давая подсказки по тому или иному вопросу.
IV
Обитатели Копрограда никогда не взирали ввысь, потому что там была всего лишь непроглядная темень. Но всё круто изменилось. Далеко-далеко в вышине спонтанно возникло маленькое мерцающее пятнышко, которое медленно, но верно увеличивалось в габаритах. Поначалу люди подолгу зависали на этом анормальном явлении, строя нелепые предположения. Но как и ожидалось, всем это вскоре наскучило, ибо пока ты стоишь и глазеешь наверх, в этот же самый момент твой товарищ рядом ублажает шикарную девушку. Затхлый воздух делался теплее, и в нём начали появляться какие-то новые еле уловимые запахи. Пламя костров, которые неизменно взметались вверх изредка стали пригибаться под действием неведомой силы.
Аэлита разрешалась от бремени у берега озера. Икар услышал её пронзительный крик и, безошибочно узнав его, побежал с Пу на источник звука. Она всегда испускала такой ор, когда после продолжительных уговоров с её стороны Икар неохотно соглашался ублажить её в анус. Тогда она горланила не от боли, а от ошеломляющих ощущений в своём нежном и чувствительном заднем проходе.
Но в этот раз кровь струилась ручьём. Это означало, что тот, кто её источает, чувствует глодающую боль, и это разрывало сердца рядом стоя́щим. Боль была недопустима. Икар активно пытался приуменьшить её, ласково заключая в объятия и шепча Аэлите на у́шко приятные словосочетания. В конце концов он сознательно пошёл на радикальный способ, который, как ни странно, сработал. Он попросил обхватить губами его пенис и крепко удерживать. Сквозь лютую боль она сделала всё, как он сказал и в мгновение ока почувствовала себя лучше, так как член во рту всегда отвлекает и переводит внимание с любой болезненной и неразрешимой проблемы. У всех, кто стоял вблизи и лицезрел процесс деторождения, навернулись горючие слёзы. Через кое-какое время малюсенький человечек бойко шевелил конечностями, и слёзы горести сменились на слёзы радости.
Кто тут у нас зародился? негромко произнёс Икар присев, Пу, иди посмотри поближе. Карапуз неуверенно подошёл к малютке и присел рядом. Только не опорожнись и не освободись на него, а то помрёт от передозировки в худшем случае или приключится болючий поносик в лучшем. Ему рано всё это потреблять. Успеет ещё.
Икар, а почему у него такая белая кожа? Почему?
А это он ещё не напитался Пищей-то нашей любимой.
Беленький какой. Пу дотронулся до него пальцем и оставил после себя крохотный коричневый отпечаток.
Вдруг ребёнок заплакал. Это было запредельно громко и невыносимо пронзительно. Не в силах терпеть издаваемые звуки, все наблюдатели резко развернулись и пошли по своим дорогам, ведущим в никуда. Аэлита осталась лежать одна с орущим младенцем между ног, и кровь растекалась под ними. Только Пу и Икар ещё продолжали стоять рядом, закрыв ладонями уши.
Всё Пу, больше мы ничем не можем ей помочь, сообщил Икар, поднял таз и вылил Урину в хранилище. Помоги мне наполнить теперь, ладошками черпай из озера. Зря горшки из-под настойки выбросили, быстрей, я сейчас оглохну.
Икар закончил все свои рутинные дела на Пиру не без посильной помощи маленького приятеля. Он устремился домой с полным тазом свежего Добра. За ним увязался Пу. До слуха всё ещё доносился детский плач. Икар остановился и обернулся. Аэлита лежала на боку и неотрывно смотрела на него. Её рот был широко открыт, как во время сна. Он терпеливо выжидал, когда она закроет его или хотя бы отвернётся.
Икар, подёргав за руку мужчины, спросил Пу, а что с ней произошло, что она раскрыла свой рот и не закрывает?
Ей, наверное, чего-то не хватает, задумчиво ответил Икар.
У нас же всего полно́, пей, ешь сколько влезет, да?
Да, но Икар тут же вспомнил о своей тайне. Она, поди, потеряла ум ненадолго, всё восстановится.
Он заколебался на мгновенье, размышляя, подойти ли к ней. Но ничего плохого или неправильного не существовало. Всё было так, как следовало быть и никак иначе. Икар вновь зашагал твёрдою поступью. Он подходил и издали лицезрел, как обваливается крыша на его соте.
Пу несколько раз сбе́гал на Пир. Он принёс достаточно тазиков со строительной Копрой. Они сообща латали кровлю, а из того, что осталось, лепили скульптуры, которые, как они решили, должны были быть максимально похожи на своих создателей. В итоге их изваяния получились по форме точь-в-точь такими же, как благородные и бугристые куски Копры. Они не могли налюбоваться на то, что сотворили.
Вот твоя очень на тебя похожа, заявил Пу, откусил от статуи Икара часть лица и они вместе расхохотались. Строительную Копру тоже можно было есть, хотя вкус у неё был на любителя
V
Прошло немало времени с того самого момента, когда Икар последний раз видел Аэлиту. Все детали её внешности и особенности поведения канули в чистое небытие, стёршись через многочисленные совокупления с другими женщинами, которые практически ничем не отличались друг от друга.
И вот снова в соту нежданно-негаданно заползла Аэлита, опять в положении. Пу в это время где-то шатался. Её рот всё так же был широко открыт. Икар спал, обняв пустой горшок. Она наклонилась над ним, и её накопившиеся слюни полились ему в глаз.
Что? Ты? в полусне невнятно произнёс он, смахивая инородную жидкость, ты кто?
Аэлита села и попыталась что-то сказать, но изо рта раздавались лишь нечленораздельные звуки. Длинный язык болтался из стороны в сторону. Вдох-выдох, вдох-выдох, она совершала их так усердно и часто, что до Икара доносился возникающий от этого ветерок. В правой руке она сдавливала самодельный стаканчик, с помощью которого, вероятно, кушала. Благо, что твёрдую Копру можно было смешать с Уриной в определённой пропорции и получить невероятно вкусный питательный коктейль. Все основные виды и способы приготовления смесей все жители Копрограда знали наизусть. Если ты забыл какой-либо рецепт, ты мог обратиться к ближнему своему и обязательно получить помощь.
Пу бесшумно проскользнул внутрь. Икар гладил Аэлиту по щеке. Он не мог взять в толк, что приключилось с её наружностью, и дремучие вопросы неизменно поспевали в чуть взволнованном мозге.
Тебе больно? спросил он. Она отрицательно покачала головой и замахала руками, изображая загребающие движения к своему рту. Понимаешь меня, да? Она закивала, и Икар странно посмотрел на Пу и по его позе понял, что тот приготовился стравить Урины ей в рот.
Ты думаешь она хочет пить? Икар напрягся, внимательно следя, как Пу прицеливается милимизерным членом.
Тугая струя ударила по её нижнему ряду зубов, чуть обдав Икара мелкими капельками. Между пожелтевшими зубами выглядывали частички застрявшей Копры. Какие-то кусочки были стары, как вселенная, другие представляли собой свидетельство о недавно выпитом напитке, и были они там не растворившимися. Пу скорректировал струю. Она прицельно забила ей под язык. Аэлита стала захлёбываться не в состоянии проглотить живительный поток, направляемый под большим давлением. Она начала часто и резко перхать, но не уклонялась и всё так же сидела на месте. Икар, конечно же, спас её, заслонив своей головой с открытым ртом. Остатки из мочевого пузыря парнишки мирно затонули в утробе мужчины.