Не помогло, коротко промолвил Икар.
Она потрясла стаканчиком, и Икар показал пальцем на место, где располагался полный таз с нужными ей жизненно важными компонентами.
Так сидели они, либо лежали и коротали своё беззаботное время. У Аэлиты стабильно приключался понос. Весь пол покрылся сплошной хлюпающей жижей. Пу с Икаром частенько игриво боролись, и брызги поноса разлетались во все стороны. Она пребывала в единственном кривом углу постройки, поджав ноги и наблюдая за всем, что происходит перед ней. Её рот всё так же зиял и со стороны казалось, что ей было недостаточно вдыхаемого воздуха, и таким образом она безуспешно хотела поглотить его больше. Аэлита прикладывалась к настойке. Живот её увеличивался в размерах от созревающего внутри нового человека.
Да что ж это такое? Икар сплюнул на пол во время приёма Пищи, а затем прильнул к тому месту, куда упал его плевок с остатками Копры. Копра ты моя хорошая, сила ты моя и наслаждение, вкус где твой? Где вкус-то твой, ой, не чувствую я тебя совсем. Что же делать?
Икар ел всё меньше и меньше. Он больше не объедался до отвала как когда-то. Для него Копра сделалась пресной и не такой аппетитной и манящей, как раньше. Она неизбежно теряла главенствующие позиции в его вольготной жизни и отходила на второстепенный план. Всё это он связывал с самопроизвольными изменениями, произошедшими после того злополучного падения. Икар находился в полной уверенности, что это было лишь только начало, а в его дальнейшей жизни непременно должны были свершиться сильнейшие потрясения и новые невероятные открытия.
Опорожняясь, он стоял над сидящей без движения Аэлитой, и его тёплая, терпкая Урина стекала ручейками с её головы. В этот благоприятный момент он размышлял, отчего мальчик и бессловесная женщина так сильно привязались именно к нему: «Может, они догадываются о том, что у меня есть, и только у меня. Они дожидаются, когда я расскажу им, да, или даже дам овладеть на мгновение. Нет-нет, ни за что. Как же я давно к ней не прикасался. Исчезла? Нет, вон она притоптанная кучка. Они хотят заменить собой её? Стать её живым воплощением. Она сидит так близко к ней. Ах, или ждут когда я»
Женщина, решительно обратился он к Аэлите, после того как мочевой пузырь опустел, ты совершенно не выходишь наружу, даже не шевелишься, только поносишь на пол. Тут маленькое озеро скоро будет. Мы спать скоро не сможем и утонем, да ты сама на живот во сне уляжешься, забудешься и заглотнешь своё Добро, и смерть придёт от самоотравления, ты же знаешь прекрасно сама это. Он взглянул на свой секрет и осознал, всё что он говорит было направлено лишь на то, чтобы не допустить повышения уровня поносной жижи до критической величины. Тогда он рисковал не найти вовсе свою величайшую находку. Чтобы освободиться, выходи из соты, договорились? Да просто, чтобы посмотреть, как прекрасен мир вокруг. Он заметил, как она явно огорчилась от его монолога. Если тебе трудно выйти самостоятельно, я могу тебе всегда помочь.
Икар перепробовал с ней все мыслимые способы ублажения, на которые у него хватало неугомонной фантазии в уповании на то, что это поможет ей восстановиться. Сотни ротозеев постоянно заглядывали внутрь, так как её горловые стоны звучали просто ошеломляюще, к ним подмешалась и основательно поселилась трудноуловимая нотка глубокой печали. Но всё же он знал, что ей было удивительно славно и легко в эти моменты сексуальной близости. Слюна переполняла рот и растянутыми нитями стекала вниз, как у неё, так и него: у неё от недостатка, а у него от череды перевозбуждений и сдерживаний.
Внутрь забежал Пу. Его не было несколько надземных месяцев.
Икар, слушай, там человек с длиннющим пенисом, радостно пробормотал карапуз, разводя руки врозь, изображая размеры.
Краст, давно я его не видел, возбуждённо произнёс Икар и выполз наружу.
Краст стоял в окружении нескольких человек и оживлённо жестикулировал. Икар повернулся к подошедшему мальчугану.
Пу, у тебя есть какой-нибудь наболевшей вопрос, который мешает тебе жить?
Вопрос? спросил Пу, что с ним делать надо?
Ну вот ты живёшь сча́стливо, да? Тебя всё радует, ты кушаешь, пьёшь, любуешься, как люди ублажают друг друга, наполняешь и наполняешься. Пу закивал и заулыбался. И вдруг что-то чужое, что-то вовсе ненужное, оно отвлекает тебя от нескончаемой радости, понимаешь, Пы?
Ну вот ты живёшь сча́стливо, да? Тебя всё радует, ты кушаешь, пьёшь, любуешься, как люди ублажают друг друга, наполняешь и наполняешься. Пу закивал и заулыбался. И вдруг что-то чужое, что-то вовсе ненужное, оно отвлекает тебя от нескончаемой радости, понимаешь, Пы?
Услышав своё неправильно произнесённое имя, мальчуган вздрогнул и после задумчиво погладил ещё не окаменевшие всклокоченные волосы на затылке.
Вижу, что есть, идём быстрей, предложил Икар и повёл за руку Пу в направлении советника.
Народ практически рассосался. В воздухе мощно щёлкнуло от хлопка пощёчин, приветствовавших друг друга знакомых людей.
Луна, под тремя дубами, в тени малины ты всегда вернёшься домой, басовитым голосом загадочно встретил его Краст.
Что это за слова? задумчиво спросил Икар.
Ты знаешь, много людей проходят через меня, друг, с древними знаниями тоже бывают, много их, и много слов оставляют они со мной. Недавно вот был какой-то неестественный белокожий старик без ног по колено и без рук по локоть. Столько всего непонятного говорил, звал куда-то наверх, но я запомнил лишь то, что сказал тебе.
Далее, после непринуждённой беседы о излюбленных темах вроде кто, сколько проглотил, кто насколько освободился, а также подавился при благодатном наполнении последовал неожиданный безобидный вопрос от Пу:
Советник Краст, когда мне можно будет ублажать хороших наших женщин?
Советник остолбенел на мгновение. Недолго думая, он присел на одно колено и открыл головку его члена. Его взор бегал по этому миниатюрному, но наиважнейшему органу человеческого тела. Пенис струился ипостасями жизни, все это знали и все берегли эти знания. Как же было славно припасть к этому роднику пересохшими губами и утолить терзающую жажду.
Рано, жди, кратко заключил советник.
А почему мы кормим друг друга тем, что выходит у нас из задов?
Ну ты завернул, карапуз. Краст строго и серьёзно посмотрел в глаза Икару, отчего тот в шутку притворился смущённым, сразу видно с кем повёлся, уже голову забивает тебе всякой чепухой. Значит, хм, почему мы едим это Потому что тут так принято. Так было всегда, и другого выбора просто нет. Мы будем есть Копру и пить Урину, чтобы просыпаться вновь и вновь, любоваться друг на друга, делиться друг с другом и множить, и множить нашу популяцию. Больше Копры и Урины, больше людей, больше возможностей.
У Икара даже намокли глаза после такого феерического ответа. Он смотрел на Краста с благоговением, а также зрительно сравнивал несопоставимые размеры их пенисов. Теперь то он понимал, что с рождения Краст был одарён всем в избытке. Он несколько раз предлагал Красту прекратить с нескончаемыми поисками женщины с подходящим влагалищем и остаться с ним. Но Краст отказывал. Он не терял слабой надежды и компенсировал отсутствие половой жизни устной поддержкой всех страждущих.
Ну что же, раз вопросов больше нет, я пошёл, сказал Краст и собрался уходить.
В этот миг Аэлита вылезла из соты. Свежий липкий понос густо покрывал ноги до колен, в то время как на ляжках он был пересохшим, лопался и осыпался от каждого её неловкого движения. Она неустойчиво стояла, и дыхание её было очень затруднено.
О, Аэлита, заметив её, произнёс Краст и приостановился. Что с тобой, девочка? Тебя давно что-то не видать. Краст внимательно рассматривал её изменившуюся внешность. С этим определено надо что-то делать, пойдём со мной на Пир, там несколько старых знакомых, они, может, подскажут, что с тобой и как это устранить.
Краст подступал, простирая руку, готовую сомкнуться на ней и увести. Икара увлекло невероятное переживание, и подобного чувства он не ощущал с момента рождения его тайны. Он заслонил её от Краста своей широкой спиной.
Она вышла на мгновение, чтобы освободиться, затем она снова вернётся назад. Икар повернулся к ней вполоборота. Да, Аэлита? Не дождавшись ответа, он опять занял прежнее положение.
Вот это взгляд у тебя, Икар, удивлённо произнёс Краст, сделав несколько сбивчивых шагов назад, впервые вижу такой. Совсем не знаю как его истолковать. Ну в таком случае всем до свидания, было приятно побеседовать, женщинам твёрдого члена, мужчинам мягкого влагалища.
Икар остыл и унялся. Он отошёл немного в сторонку и глядел то на удаляющуюся спину Краста, то на зияющий рот Аэлиты. Его голова ходила как поршень туда-сюда, туда-сюда. Высокий силуэт Краста растворялся вдали. Икар неподвижно стоял и драматично тянул к нему руки, смотря при этом на Аэлиту. Их глаза одновременно покрылись лёгким налётом слёз. Это были ни слёзы отрады, ни слёзы скорби. Это было что-то из глубин первородной сущности человека. Всеобщее непонимание и трудные времена, когда всякий придавал всему своё личное значение, канули в Лету. На их смену пришла простая радость каждому моменту, сопереживание и невесомость бытия.