Размолов терпеливо дожидался ответа. Пауза затягивалась, грозившая вскоре перерасти в неловкое молчание.
Верю Хочу тебе сказать, что начальство всюду одинаковое, что у тебя, что у меня, везде им нужно немедленного результата, ответил я без малейшей иронии, взглянув в окно, за которым уже заметно потемнело. Вижу, что в выходной выходишь на работу, как на праздник. И до глубокого вечера. Как на все это твои домашние смотрят? обернулся я в сторону университетского друга.
А они не смотрят, криво усмехнулся в ответ Женя Размолов. Уехали отдыхать в Крым. Я тоже должен был быть уже в Феодосии. Купаться, нежиться на солнышке кверху пузом и грызть вареную кукурузу Но вот видишь, безысходно заключил он и развел руками. А может, все же это маньяк орудует? посмотрел на меня Евгений Николаевич после недолгого молчания. Орудие убийства не скинул, носит с собой. Один почерк, одно время убийств. И тут, и там старики. Из квартир ничего не пропало Мотив его деяний ясен только ему.
А вот здесь я с тобой, товарищ подполковник, не согласен. Маньяк сам не знает, что делает. И мотива у него никакого нет. Спрашиваешь, например, у одного маньяка, почему ты пятьдесят раз колол ножом жертву, ведь достаточно было одного раза, чтобы убить ее. А он говорит: «Не знаю, просто понравилось». У него в голове такая, тьма, что ее никому не понять. А мы чего-то их изучаем, исследуем, думаем, что понимаем их поступки, их характер. Дома он нормальный человек, любящий отец, с детьми на праздники с шариками ходит, а потом вдруг просыпается в нем какой-то зверь, и он не в силах его обуздать и идет у него на поводу Как ты сказал: два убийства еще не серия, отозвался я, и твердости в своих словах не почувствовал. Мой собеседник тем более.
Так что, надо ждать третьего убийства? Тогда точно будет серия? в сердцах произнес начальник следствия. Вот уж тогда нам точно придет полный
Подполковника юстиции Размолова перебил телефонный звонок. Мы оба уставились на аппарат, как на бомбу, которая должна вот-вот взорваться. Бежать уже поздно. Остается только броситься на пол, обхватить голову руками и надеяться на чудо, а уж если не повезет, тогда на скорую встречу с апостолом Петром.
Какие только мысли не посетят, когда ожидаешь худшего.
А телефон продолжал звонить и звонить и, похоже, не намеревался останавливаться. Наконец, Евгений Николаевич поднял трубку:
Слушаю.
Потом он замолчал. Лицо подполковника разительно менялось. Поначалу оно посерело, затем вдруг приобрело желтоватый оттенок и под конец покрылось красными пятнами. Мой старинный приятель за время телефонного разговора как будто бы постарел лет на десять. Некоторое время он еще слушал собеседника, а затем медленно, с какой-то непоправимой обречённостью, положил телефонную трубку на рычаг.
Его глаза в упор смотрели на меня, но, кажется, совсем не видели. В них явственно прочитывалась полная растерянность. Такое выражение глаз я видел однажды на нашем городском пляже «Локомотив» несколько лет назад. Мужик с огромным пивным животом пошел искупаться на Казанке, а когда вернулся на берег, то его одежды вместе с сандалиями и носками на своем месте не оказалось. Какое-то время он бестолково метался по берегу в надежде, что его рубашка и брюки, в одном кармане которых лежал сотовый телефон, а в другом бумажник с деньгами и ключи от машины, еще отыщутся, просто он подзабыл точное место, куда он их положил. Так бывает. Наверняка где-то лежат себе спокойненько в тенечке под кустом, вот сейчас он их найдет, натянет на себя штаны, обуется в сандалии, накинет на плечи просторную без рукавов рубашку и освежившейся и весьма довольный водными процедурами, в благодушном настроении покинет городской пляж. Привычно дойдет до автостоянки, сядет в свой новенький «Ауди» и вырулит на шоссе. Однако одежда не находилась. Обыскав едва ли не весь пляж, он лишился последней надежды, в отчаянии сел мокрыми плавками на песок и уставился в багровевшее солнце. Тогда его взгляд выглядел точно таким же, каковой наблюдался сейчас мною у моего однокашника Евгения.
Произошло еще одно убийство, тихо, но с нотками затаенной обреченности, произнес начальник следственного отдела подполковник Размолов. В Екатерининском саду. Ты как, поедешь со мной?
Конечно, ответил я и поднялся из-за стола. Как, однако, неожиданно и очень интересно начинается мой отпуск
Произошло еще одно убийство, тихо, но с нотками затаенной обреченности, произнес начальник следственного отдела подполковник Размолов. В Екатерининском саду. Ты как, поедешь со мной?
Конечно, ответил я и поднялся из-за стола. Как, однако, неожиданно и очень интересно начинается мой отпуск
Глава 2. Третий труп
Место преступления было огорожено оранжевой лентой, по периметру которой стояли рядовые сотрудники полиции и бдительно посматривали на быстро собиравшуюся группу зевак. Даже здесь в сравнительно безлюдном заросшим кустами месте их набиралось немало. Вот, казалось бы, у каждого из них имелось какое-то свое безотлагательное дело, но свершившееся преступление заставило их побросать все насущные дела и превратиться в ротозея, во все глаза взиравшего на следственно-оперативные мероприятия.
Что там произошло? спрашивали подошедшие у тех, кто явился значительно раньше.
Говорят старуху какую-то убили, пожимая плечами, отвечали они.
А кто она такая?
А кто ж его знает? Полиция ничего не говорит.
Труп мы увидели метрах в двадцати от ротонды на склоне неглубокого овражка. Женщина лежала лицом вниз на темно-серой глине, неловко закинув левую руку за голову, как если бы, производила какое-то хитроумное гимнастическое упражнение, пыталась достать скрюченной ладонью правую лопатку. У нее, как и у двух других предыдущих жертв, был проломлен череп. Надо полагать, тем же тупым тяжелым предметом, что участвовал в первых двух эпизодах убийств.
Давно она тут находится? подобрал подполковник Размолов подходящее слово, наклонившись над трупом и всматриваясь в окровавленное лицо.
Я полагаю, с десяти часов. Тело еще теплое, не успело остыть, равнодушно отозвался эксперт-криминалист, захлопывая свой чемоданчик. Мне тотчас припомнился наш эксперт-криминалист, Вениамин Коноплев, нахождение которого в нашем отделе следовало бы считать настоящей удачей. Веня наверняка бы назвал помимо времени совершения убийства, еще и силу удара, а также примерный рост преступника. Нюх у Вени был прямо-таки собачий. Конечно же, не такой, как у Нюхача в исполнении актера Кирилла Кяро из остросюжетного детективного сериала с нескончаемыми сезонами серий. Но все же, эксперт Коноплев мог сходу предоставить верное предварительное заключение о причинах смерти потерпевшего, отыскать нужную улику в месте, которое уже осмотрели несколько специалистов, и добыть обличительные доказательства в результате грамотно проведенных лабораторных исследований у себя в лаборатории.
На место преступления Коноплев обычно выезжал вместе с дежурной группой, тщательно осматривал его, фотографировал, собирал улики, если таковые имелись (и тоже их фотографировал), составлял протокол и выдавал по просьбе следователя предварительное заключение, которое было практически безошибочным и всегда подтверждалось впоследствии. А после лабораторных исследований Вениамин составлял исчерпывающий отчет, после прочтения которого, у следователя не оставалась ни одного невыясненного вопроса. Несмотря на молодость, Веня считался очень опытным экспертом-криминалистом и мог бы дать фору многим коллегам из других отделов и даже городского управления, срок службы которых в органах МВД был куда больше, нежели у него. Вениамин Коноплев был всегда деятелен, полностью погружался в свою работу, которую по-настоящему любил. От местного эксперта-криминалиста, сидевшего на корточках возле трупа женщины и уже захлопнувшего свой чемоданчик с разного рода инструментарием, никакой активности не просматривалось. Да и внешне он выглядел как-то странно, казался выжатым, как лимон, смертельно усталым: то ли ему вконец осточертела его профессиональная деятельность, то ли он торопился куда-то восвояси. И вообще эксперт-криминалист походил на человека, желавшего побыстрее убраться от неприятного домой, где можно перед телевизором выпить бутылочку пивка с рыбкой, а потом завалиться спать.
Документы потерпевшей или что-то такое, что могло бы удостоверить ее личность, нашли? задал вопрос подполковник Размолов.
Нет Ничего такого ни в ее карманах, ни где-то в ее одежде обнаружено не было, ответил эксперт-криминалист.
Подполковник Размолов наклонился к лицу убитой и долго всматривался в ее лицо, искаженное мукой боли, как если бы хотел ее припомнить. Ничего из этого не вышло. Евгений Николаевич разочарованно распрямился.