Софи, увидев меня, начала заметно нервничать.
Здравствуйте, Софи. Я пришла узнать, как у вас дела.
Все хорошо, ответила она и сразу же отвернулась.
Мне бы хотелось поговорить с вами, перешла на шепот я.
Здесь не о чем говорить.
Ваш супруг Вы можете изменить свою жизнь
Софи, вдруг, резко обернулась ко мне:
Это не его проблема
Но
Это не его ребенок. И супруг об этом знает.
Понятно
Я поговорила с доктором Оусен. Она мне поможет.
Доктор Оусен объясняла вам возможные последствия этой процедуры?
Софи очень странно взглянула на меня. Взглянула так, будто об осложнениях прерывания беременности ей никто и никогда не рассказывал.
Вы понимаете, что есть вероятность продолжала я, что вы после аборта не сможете больше иметь детей?
Не смогу забеременеть? переспросила Софи.
Или выносить, добавила я. Доктор Оусен не говорила об этом с вами?
Она хороший врач, Софи откинулась на подушку и укрылась одеялом. Она все сделает, как надо.
Иногда это не зависит от врача, пробурчала я и вышла из палаты.
Мы не можем влиять на решения наших пациентов. Мы можем только рассказать о перспективах и возможных последствиях. Последнее слово всегда за пациентом. И неважно, как считаем мы. Я должна была согласиться с решением Софи. Но с тем, что Кейдж не поговорила с пациенткой о возможных осложнениях аборта, я мириться не собиралась.
Приход моих коллег на работу ознаменовался наступлением ледникового периода в ординаторской. Никаких диалогов, монологов и реплик в принципе. Словно статуи, они восседали на своих рабочих местах, то и дело, бросая на меня косые взгляды. В какой-то момент мне даже стало смешно, ведь со своим игнорированием они напомнили мне шестнадцатилетних подростков, которым отказала последняя свободная девчонка на танцполе. Это немного огорчило меня, но все же, именно к такому повороту событий я и готовилась.
Ровно в восемь сорок я покинула злосчастную ординаторскую и поспешила в гинекологию. Дежурная постовая сестра встретила меня с нескрываемым удивлением. С еще большим удивлением меня поприветствовала доктор Оусен.
Что-нибудь случилось? спросила она.
Да. Мы можем поговорить где-нибудь наедине?
Конечно, хмыкнула Кейдж и повела меня в ближайшую подсобку.
Доктор Оусен, я бы хотела поговорить с вами о моей пациентке.
Софи?
Да, о ней.
Девушка хочет сделать аборт это ее право, пожала плечами Оусен.
Вы не рассказали ей о последствиях этой процедуры.
Я собиралась сделать это сегодня.
То есть вы сначала взяли с нее письменное согласие на процедуру, а предупреждать об осложнениях решили после?
Вы забываетесь! взвилась Кейдж.
Нет, забываетесь здесь вы! Нарушение протокола взятия согласия на медицинское вмешательство допустили вы.
Оусен не смогла скрыть своего веселья и рассмеялась в голос.
О-о-о!!! Какая правильная! она наклонилась ко мне и прошептала: Ну так иди и пожалуйся на меня.
Жаловаться я никому не буду. Только прошу поговорить с Софи о возможных осложнениях.
Я поговорю, пообещала Кейдж и вышла из подсобки.
Я постаралась взять себя в руки. Кажется, будто проблемы Софи стали моими собственными, и теперь я бьюсь головой о стену, пытаясь их решить. Впереди еще целый рабочий дань, а нервы мои уже натянуты до предела. Я посмотрела на часы и поняла, что опаздываю в операционную. Бросившись со всех ног в оперблок, я все-таки опоздала: доктор Патриксон начал операцию без меня.
Простите за опоздание, извинилась я.
У меня нет времени нянчиться с вами, молодая леди. Либо приходите вовремя либо не приходите вообще!
Я стояла перед всей бригадой и стекала на пол. Как же все они меня достали! Кто бы говорил?! Патриксон?! Тот самый Патриксон, которого вчера ждала вся бригада десять минут, а не две!
Прошу прощения перед всеми за опоздание, произнесла я и отправилась «мыться».
Не расстраивайтесь, послышался тихий женский голос за моей спиной.
Молоденькая девчушка, лет восемнадцати, во все глаза смотрела на меня. «Помощница медсестры», подумала я и пожала плечами.
Спасибо
Нори.
Спасибо, Нори.
Они не любят новеньких. А вы, к тому же, еще и женщина-хирург.
Травматолог.
О-о-о, простите. Тогда, тем более
Вам тоже трудно пришлось? улыбнулась я Нори.
Молоденькая девчушка, лет восемнадцати, во все глаза смотрела на меня. «Помощница медсестры», подумала я и пожала плечами.
Спасибо
Нори.
Спасибо, Нори.
Они не любят новеньких. А вы, к тому же, еще и женщина-хирург.
Травматолог.
О-о-о, простите. Тогда, тем более
Вам тоже трудно пришлось? улыбнулась я Нори.
Да. Я провалила экзамены, но в следующем году попытаюсь снова.
Вы хотите стать медсестрой или врачом?
Врачом. Хирургом.
Что ж, Нори Придется вкалывать в два раза больше, чем все остальные, да и похвалы вы вряд ли дождетесь
Как вы?
Да, как я.
Я вернулась в операционную и встала напротив операционной сестры.
У меня нет времени одевать вас, заявила эта стерва.
Покажите, тогда, где халаты.
Нори! закричала медсестра.
Помощница тут же оказалась возле нас.
Помоги доктору Ней одеться.
Хорошо, кивнула Нори. Пойдемте.
Нори вскрыла для меня пакет со стерильным халатом, а затем и с парой перчаток моего размера.
Спасибо еще раз, поблагодарила я помощницу и заняла место «у стойки».
Две операции прошли в абсолютной тишине. Никто даже и не пытался заговорить со мной. Безусловно, друг с другом они общались, но я не понимала, о чем они говорят, и, соответственно, в разговор не лезла.
Неумолимо операционный день близился к завершению. Помывшись на третью операцию, я тихо присела на стул в углу операционной и начала ждать. Одьен задерживался. Пять минут Десять Анестезиолог начал нервничать. Операционная сестра тяжело вздыхала и в мою сторону старалась вообще не смотреть.
Да, позвоните же ему кто-нибудь! наконец воскликнул анестезиолог. Пациент «на трубе»! Где его носит?
Нори! закричала операционная сестра, и помощница тут же бросилась к внутреннему телефону.
Его вызвали в приемник, спустя минуту сообщила Нори. Там кто-то тяжелый.
Какой «тяжелый»? закричал анестезиолог. Пациент «на трубе»!
Может, серьезное что, обронила я.
Иногда у меня возникает ощущение, что в нашей больнице работает только один хирург! И это никто иной, как Оди!
Что будем делать? тут же поинтересовалась я.
Если он не явится сюда через минуту, я снимаю пациента со стола, заявил анестезиолог.
Тогда, возможно, мы можем кого-нибудь позвать на подмену?
Делай, что хочешь, махнул рукой анестезиолог и присел на стул возле спящего пациента.
Нори, набери нашу ординаторскую, попросила я.
Хорошо.
Нори поднесла голопорт. На другом конце ответил Ельзи:
Да?
Это Ней. Кто из хирургов может выполнить холецистэктомию?
Оди.
Кто еще?
Наварро.
Он там?
Да, сейчас дам.
Да?
Доктор Наварро, это Алексис. Я в операционной. Пациент «на трубе», а Ригарда все еще нет.
Там в приемнике проблемы.
Я знаю. Пожалуйста, замените его либо внизу, либо здесь.
Молчание.
Пожалуйста, доктор Наварро
Сейчас приду.
Наварро заменит Ригарда, торжественно объявила я и улыбнулась.
Хоть кто-то в этой больнице может взять на себя ответственность, куда-то в пространство прокомментировал анестезиолог.
Не думаю, что ее за это погладят по голове, покачала головой сестра-анестезистка.
И то верно, вздохнула я.
«Пила», засмеялся анестезиолог. Меня, кстати, зовут Джеронимо По. А это моя правая рука Лолита.
Очень приятно, улыбнулась я.
Сестра-анестезистка по имени Лолита улыбнулась мне в ответ.
Я Роберта, тут же представилась операционная сестра и протянула мне инструмент с салфеткой. Начинайте обрабатывать живот. Мы и так задержались.
Я кивнула и принялась за работу.
О, все готово?! услышала я за своей спиной. Я сейчас!
Все, как по команде, обернулись, и увидели Одьена собственной персоной.
Но
Не успела я и рта открыть, как в операционную влетел Наварро. Заметив не менее удивленного Одьена здесь, он сразу же перевел взгляд на меня.
Доктор Ригард только что пришел, попыталась оправдаться я.
Прежде, чем кипишь поднимать, нужно узнать, в чем дело! закричал Наварро.
Успокойтесь, Наварро! повысил тон Одьен.
На хрен меня сюда вызвали?!
Доктора Одьена не было, начала тараторить я, и не известно было
Так удосужилась бы узнать, в чем дело! снова перебил меня Наварро.