Декарт, наоборот за подчинение законам и обычаям своей страны. Не умиляться собственным мнением, а следовать мнениям более благоразумных людей.
Диоген прослыл мудрым своим безразличием ко всем внешним благам богатству, комфорту и славе. А для воплощения своих идеалов не нашёл ничего лучшего, как спрятаться в бочку, питаться одной капустой и жить на то, что подавали. Спасибо Диогену теперь будем знать, как наращивать самодостаточность!
Ж. Ж. Руссо за то, что науки, письменность и искусство есть вообще враги морали.
И теперь спрашивается незамутнённым рассудком какие сверхчеловеки? Ведь это означает ни много ни мало, а то, что человек и по сей день так и не знает как жить правильнее благодаря исключительно мудрым философам.
Благодаря только им одни двинулись куда-то, а другие им в пику и вплоть до фанатического истребления заблудших, а те этих заблудших!
Но может святые на страже порядка? Есть и на этот счёт мудрость: Л. Толстой с его объятиями навстречу револьверу убеждал, что христианская религия это религия сильных людей. А тот же Ницше наоборот она своим состраданием коверкает и искажает человеческий образ.
Ладно бы, упражнялись философы в высоких сентенциях между собой но дети же, ученики вокруг. Приподнеси такому заумную премудрость про то, что мы знаем, что ничего не знаем он же физически не сможет встать на позицию Сократа и принять по-философски оное, как призыв никогда не останавливаться на достигнутом.
А единственное, что он воспримет из этой мудрости (если и воспримет), то совершенно бесхитростное заключение о том, что, видно, он действительно тупой, как валенок, хотя, возможно, до этой мудрости так не считал.
Открой ученику глаза на то, что он ещё «ничто» он также, не будучи ещё философом, не сможет добраться до смысла сколько ещё перед ним возможностей для роста и развития. А воспримет просто и недвусмысленно букашка он, муравей и козявка.
Порекомендуй ему постараться вообразить мир свободным он же ещё неспособен уразуметь про долг и честь и прочую мораль, а так и захочет вытворять всё что он захочет вплоть до махрового аморализма, да ещё и удивляться чего это к нему другие вдруг с претензиями дебилы!
Начни, философ, втемяшивать про то, что обыденный рассудок это быть тебе серым, пока не начнёшь нырять в бездонный колодец бессознательного и впрямь начнут отключаться для талантливой невменяемости.
Намекай на то, что безумству храбрых поём мы песню точно сочтут за подвиг секс в самых людных и не обычных местах и позах, и гордиться тем, какие они смелые и раскрепощённые!
Так ведь по складу далеко не философского ума мы все. по сути, перед ними дети. И уж точно поделены на учеников и Учителей по всей планете!
12. Пример философии суицидальной
Суицид (лат. «себя убивать») реакция человека на проблему, мысленно кажущуюся непреодолимой. Намеренное лишение себя жизни, самоубийство.
Человек на многое способен самостоятельным мышлением. Но есть ли меры, упреждающие суициды с лишением себя жизни добровоьным порядком. И добровольным ли, если учесть пропаганду спасительного ухода из жизни на тот свет именем Всевышнего?
Мысли человека, как продукта мозговой деятельности физически защищены от влияния на окружение.
Но лишь до тех пор, пока на вменяемой основе, или спонтанно мысли начинают выражаться соответствующими мыслям словами и поступками, уже на всеобщее обозрение.
Что и означает в глзах очевидцев конец вашим мыслям, кроме своего эго с тщетными, всё более раздувающимися попытками словесной демонстрации вычурных познаний, которые от этого никак не становятся более осмысленными окружению, удаляясь в одиночество, так и оставшееся недоступым для всех, с кем придётся (хотим или нет) шагать по жизни, суеверно полагаясь на т.н. бессмертную душу в б у д у щ е м времени в сравнении с мирскими мытарствами во времени н а с т о я щ е м, разумеется не в пользу безмятежному будущему
Мы можем сводить религию к каким угодно свободным толкованиям, но в сравнительных ситуациях холодного космического духа с теплыми живыми чередованиями чувственных ощущений от приятного добра, но и и з б а в л е н и я от зла и боли человек наделён способностью справляться самому, с началами от первородных рефлексов и инстинктов ради собственного выживания и развития.
И, получается, что предлагая обывателю вместо борьбы с преодолением трудностей, с которыми в одиночестве не каждый способен справляться религия оказывает живому организму" медвежью услугу» уходом из жизни на, якобы, вечное блаженство в небытии.
Но ведь это возможно, если пастырям «заблудших овец» с двумя дипломами неведомы труды Павлова, отмеченые Нобелевской премией о первородных рефлексах, а тем более об отсылах к спасительному будущему времени, в котором весь мир земной поделен на персональных господ и большинство рабов, в точном соответствии с р е а л ь н ы м и уровнями развития по возрастному и ментальному индивидуальным признакам, и с распределением обязанностей одним постоянно трудиться строить будущее царство, чтобы другие незамедлительно и припеваючи в нём начинали жить.
А чего этому удивляться, если и Павлов и Маркс в сравнении со вселенской вечностью ещё только-только вчера обрисовали подлинную суть Человека (с большой буквы), успевшему всё же оценить и отнести живую форму существования на Земле к Высшей Общечеловеческой Ценности.
Ведь иначе какой-то экспериментальный абсурд выходит из бибейского Сотвореня мира: Святой Дух зачем-то сотворил не подобных себе небесных ангелов, а человека в греховной чувственной плоти для того, чтобы с тех самых пор предпринимать всё возможное для возврата в лоно небесных ангелов посредством досрочных «великолепных святых» суицидов.
Хотя знаем, что жизнь Человека есть высшая ценность, охраняемая государством, а Церковь настаивает: ценнее жизни есть духовное блаженство на «том свете».
А чем же, кроме душевной мистики можно вообще что-то гарантировать на том свете?
И, как подумал бы иной, более смекалистый обыватель, а вместе с ним и духовник в затылке почесав: и для чего ж тогда Всевышний эксперимент тот городил?
Но Эврика. Анти-суицид!
Есть перед каждым из нас вопрос, который ставит в тупик даже если владеешь сверх вменяемой логикой. Например, зачем вообще на свет являться, если предназначено умирая уходить во тьму? Разве что с судьбой поиграться в прятки да позабавить её?
Но кем предназначено? Судьбой, как надо полагать, от имени Всевышнего, незримого и не слышимого обычными людьми за исклюением пастырей «заблудших овец».
Хромать начинает логика, выискивая наиболее удобную версию с ответом. Но скорее всего затем, чтобы за отведенный срок успеть как можно больше ощутить собственных чувственных наслаждений, отдаваясь бурным потокам страстей, затмевающих разум. Да и завершать свой путь, уставши от экстазов. Может так?
А не совсем так. То есть, по ещё одной версии умирают не совсем, а просто переносятся душой с чистыми ещё мыслями в нечто неведомое, с блаженством в вечности.
Но для этого требуется значительно умерить чувственные аппетиты и совсем не допускать таких крайностей, как прелюбодеяния и пресыщение с различными формами насилия.
Таким бразом, не всё уж так и тупиково, а налицо выбор хочешь, прожигай жизнь, но короткую. Хочешь продлиться в вечности умерь свои страсти и потом всё наверстается.
Но в каком смысле наверстается? В смысле блаженства как вечных наслаждений, заслуженных воздержанием от греховных сущностей? Или блаженством как упокоением от каких-либо чувств и смыслов, целей и задач, вообще присущих всякой земной плоти?
Но тогда к чему были ограничения свободы воздержанием если и с ними тот же конец.
Только кто же сказал, что умирая мы расстаёмся с нашим миром, отчего и питается вся философская заумная казуистика чистых мыслей?
А добрые дела, что остаются в памяти людской в прогрессии от одного ко многим? А любовь и красота, спасающие этот суетный мир? А открытия на благо всего человечества? А музыка и поэзия, продолжающие бесконечно вдохновлять потомков на добрые свершения? А сами памятники любви и добру в бронзе и граните?
А вечная память солдатам, отдавшим жизнь за то, чтобы и умники не умирали, продолжая философствовать, независимо от того, кто какую свободу не хочет! Или хочет с бесконечным потомственным продолжением себя и душ своих в своих же детях: сынах и дочерях, внуках и внучках!