Пятищева и гувернантка! Что ты говоришь, милая! Опомнись!.. воскликнула княжна и снова вся затряслась, блеснув на мгновение старческими поблекшими глазами.
Не допустит ее тетка до этого! проговорил Пятищев. Она женщина со средствами.
Да, папа, но ведь у ней свои две дочери. Нет, мне нужно или идти в гувернантки, или искать уроков, или проситься в институт преподавательницей к малышам твердо стояла на своем Лидия и прибавила: Ты ведь не знаешь, ты ведь не видал, какие подчас у нее ко мне отношения были. Она не высказывала, но тяготилась мной. Я это замечала.
Ну, оставим это. Ты дело решенное. Ты покуда поедешь к тетке, будешь под ее присмотром, и я о тебе относительно спокоен, перебил дочь Пятищев. Моя судьба также решена решена. Я за границу
Лев, на какие средства за границу?! Что ты говоришь! всплеснула руками княжна.
Средства, княжна, найдутся. Но об этом потом. Я потом сообщу о себе, как и что я предполагаю. Но теперь о тебе и о капитане Мне кажется, княжна, вам не следует разлучаться. Капитан с рыцарским характером и может быть тебе подпорой. Правду я говорю, Иван Лукич?
Капитан саркастически улыбался и теребил усы. Пятищев продолжал:
На первых порах вы наймете себе квартиру комнатки в три в Колтуе, возьмете себе в прислуги Марфу и будете жить своим хозяйством припеваючи. У вас две пенсии. У тебя, княжна, и у Ивана Лукича. Обстановка у вас для маленькой квартирки приличная. Вы перевезетесь туда, и вам там будет отлично. Марфа заведет вам кур. Возьмете туда и нашу корову. Она наша. Живого инвентаря мы Лифанову не передаем. Простите за Лифанова На язык подвернулся, прибавил Пятищев.
Пятищев высказался и вопросительно смотрел то на княжну, то на капитана.
Капитан пощипал свои усы и буркнул:
Вздор городишь!
То есть как это? Отчего? Почему? испуганно спрашивал Пятищев. А ты что скажешь, княжна?
Трижды вздор продолжал капитан. Не относительно того вздор, чтобы нам не разлучаться, мы и не разлучимся, но относительно тебя самого. Какая такая заграница? На какие щепки ты выедешь? Но допустим, что у тебя найдутся гроши, чтобы удрать из России, но на что ты там будешь жить? Голодать на чужой стороне?
Я в Италию, в глухой городишко. Там дешевизна баснословная. Наши художники живут за два гроша.
Живут, но все-таки работают. А ты что такое? Художник? Скульптор? Картины будешь писать? Да и художники голодают. Им надо там голодать. Они учатся, во имя искусства голодают. А ты с какой стати будешь голодать? Да даже и не голодать, а прямо придется или умереть с голоду, или нищенствовать, продолжал разбивать капитан. Что ты умеешь, чтоб заработать хоть на макароны? Ничего не умеешь. Ты барин, всегда был барином, барином и останешься.
Позволь Но я продам кабинет, кое-какие другие вещи, двух рабочих лошадей, которые у меня на конюшне, перебил его Пятищев. У меня скопится кое-какая сумма!
А потом? Когда проживешь эту сумму? Ну, ее хватит на месяц, на два, чтобы питаться одними макаронами. А потом? Сестра Катерина Никитична помогать будет, что ли? Не больно-то она тебе помогает. Ну, прислала с Лидией пятьдесят рублей взаймы вот и все.
Пятищев покраснел, взглянул на Лидию и пробормотал:
Это она не взаймы, а на обратный проезд Лидии в Петербург.
Ну, вот видишь. А ты просил у нее.
Я просил у нее тысячу рублей. Давно это было.
А она не дала. Еще того лучше.
Сумма была велика. У ней не было тогда такой суммы.
Пустяки. Выкинь ты свою заграницу из головы. Я, княжна и ты переедем в наш посад Колтуй и будем жить втроем на две пенсии. И никакого ты кабинета продавать не будешь. Надо же жить в какой-нибудь обстановке, закончил капитан.
Он был разгорячившись. Придвинул к себе графин воды, налил в стакан и выпил залпом.
Произошла пауза.
Но ведь это значило бы объедать вас пробормотал Пятищев. Здесь я даю вам все-таки помещение, у меня остались еще кое-какие продукты для стола. А там?
Где двое сыты, там и третий будет сыт, отвечал капитан.
Хорошо, на первых порах я перееду к вам произнес Пятищев. Но потом я все-таки
А что будет потом впоследствии видно будет. Так и запишем, так и решим.
Постой Но я еще не получил ответа от княжны. Она еще не высказалась.
Княжна будет согласна. Видишь, ей трудно говорить.
Княжна, ты согласна с моим планом относительно тебя? все-таки допытывался ответа Пятищев и вопросительно смотрел на княжну.
Княжна, ты согласна с моим планом относительно тебя? все-таки допытывался ответа Пятищев и вопросительно смотрел на княжну.
Княжна моргала усиленно глазами и шевелила губами.
Да, да еле могла она выговорить и истерически разрыдалась.
Доконал-таки! Опять доконал! воскликнул капитан, бросаясь к ней с флаконом спирта. Идите, княжна, в вашу комнатку, идите, матушка Ольга Петровна. Успокойтесь Там ляжете, и будет вам легче говорил он нежно и вместе с Лидией повел княжну из столовой.
Бобку накормить вдруг вспомнила княжна на пороге среди рыданий, увидав мопса.
Накормлю, накормлю, княжна. Не беспокойтесь. В вашу же комнату принесу ему остатки манной каши на тарелочке, отвечал капитан, поддерживая ее под локоть.
XVНа другой день утром Пятищев, встававший всегда очень поздно, часу в одиннадцатом, на этот раз проснулся в восемь и уж к девяти часам справил свой туалет пробрил себе подбородок, умылся, причесался, вытерся одеколоном с водой, что делал обыкновенно каждое утро.
Первою его мыслью было переселение из барского дома в дом управляющего. Еще не пивши утреннего кофе, он вышел на террасу, представлявшую из себя портик с колоннами, выходящую на двор, и стал кликать Левкея, но Левкей не показывался. Из-за угла вышел капитан, встававший всегда рано, часов в семь, и несказанно удивился, увидев Пятищева на ногах и даже без туфлей, а в сапогах.
Чего это ты спозаранку?.. спросил он и прибавил: Здравствуй.
Да ведь переезжать надо. Кричу Левкея и не могу докричаться, отвечал Пятищев, приложившись рукой к феске, и пожал капитану руку.
Левкей перетаскивает мебелишку Василисы в домик садовника. Там с ним и мужик из деревни. Таскают двое.
Вот и прекрасно. Молодец Василиса! Этот мужик потом и нам поможет перенестись. Но нам мало одного. У нас есть большие вещи. Двоим не поднять, говорил Пятищев. Я затем и кликал Левкея, чтобы он пригласил людей с деревни. Человека три, что ли. Ну, четыре.
Зачем же роскошествовать? упрекнул его капитан. Чем мы платить им будем? У тебя денег ни копейки, у меня всего двугривенный, да и у княжны не завалило. Вряд ли рубль найдется. Левкей перетащит нашу мебелишку и с одним мужиком. Ну, я им помогу, Марфа подсобит.
Да уж хотелось мне, чтобы все это поскорее и чтобы переехать и не думать. Вон из головы А мужикам потом заплатим. Ну, дадим им твой двугривенный на чай покуда. Пойдем к Левкею. Распорядимся.
Пятищев сошел с террасы и направился к домику управляющего. День был прекрасный, ясный. Ласково светило весеннее солнце, радостно чирикали птички на голых еще, кое-где с набухшими еще только и кое-где распускающимися почками деревьях и кустарниках. Вдали меланхолично куковала кукушка. Капитан следовал сзади.
Пробовал сейчас ловить карасей, но безуспешно, сказал капитан. Должно быть, выловили их.
Да уж сегодня какие же караси! отвечал Пятищев.
Нет, я сейчас на удочку. А потом перед ужином попробую на творог Надо положить творогу в корзинку, завязать тряпицей и сделать дырку. А корзинку опустить в воду. Ах, как неудобно затеял ты сегодня эту переездку! Денег у нас совсем нет
Ничего. Мужики подождут. Завтра я предложу Лифанову купить у меня что-нибудь. Ну, хоть барометр, что ли!
Да не в мужиках дело. Прежде всего, надо Марфе дать сколько-нибудь на хлеб. Ведь в лавочке в долг больше не отпускают.
Боже мой, да ведь вчера говорили, что лавочнику за долг какой-то хлам на дрова отдали! воскликнул Пятищев.
Ничего не знаю. Но княжна и вчера давала Марфе тридцать копеек на хлеб. Ты ведь ни во что не входишь, ты так мало обращаешь внимания на все.
Не попрекай! Пожалуйста, не попрекай! раздраженно проговорил Пятищев. Я покоя себе не знаю с этой переездкой, так можно, я думаю, мне простить. Эта переездка избуравила у меня всю голову. Я ночь сегодня не спал. Десять раз просыпался. Но если нужно на хлеб, я сейчас могу занять у Василисы рубль. Завтра продам Лифанову барометр и возвращу ей.
Да придется занять, если у княжны не найдется денег. Пенсию-то когда она получила?
Ну, и займу рубль. О чем разговаривать! Ах, как вы меня изводите! Еще у меня нервы крепки. Право, крепки.
Ты скажи Василисе, чтоб она масла-то дала сегодня к обеду. Тогда сморчки можно изжарить.
И скажу, непременно скажу. А нет, так купите на этот вот рубль, что я у ней займу.