Мы люди? А вы тогда, кто?
Не подпечник11 я, а кикимор! почти сразу с моим вопросом и ответ от неруси пожаловал.
Кикимор в моём лесу и так в достаточности, вакансии закончились. До весны с дочуркой здесь перебьётесь, там поглядим.
Не хочу на фатер шея сидеть. Вы давать мне свой арбайтен работа, взвилась до сих пор рта не разевавшая черноглазая, ихь бин кайн юнгес мэдхен12.
Хватит, Агнешка, по-тарабарски молоть. Знаю, вы, кикиморы, быстро языки перенимаете. Говори по-нашенски, приказал дед, а что не мальенькая, понял уже. К Бабе Яге в ученицы пойдёшь?
Баба Едза? Ведзма-людожёрка? Добже13! обрадовалась девчушка.
И тут, братки, стало мне тоскливо-претоскливо от таких новых знакомств. Я уже смекнул, что леший семейку кикимор мне в сожители определяет. Конечно, двум смертям не бывать, но за душу свою очень боязно стало. Зря я, видно, хождением в церковь пренебрегал частенько, да молился без усердия. Вот с нечистью спутался! А при мысли о Бабе Яге, сердечко и вообще в пятки спрыгивало.
Добже вечур, снова протянул руку, пана име Федька? Ма име Марек.
На Федьку я обиделся и поправил, руку пожимаючи:
Фёдор Никифорович я! По разнице лет можешь величать просто Фёдором.
А это Агнешка, притянул и обнял мужик девушку с косичками, Цурка, дочка мойа. Мы кикиморы.
Да понял уже, смирился с неизбежным я, где ж разместить вас, изба-то невеликая.
Мы не жием в избе. Ни, правильно: жием, но нас не видачно и не слычачно. Появляемся, кожда надо. Ежли заприяжничаем с паном, шкоду не делаем, только корысть.
Да я бы и рад заприятельствовать, да не чем.
Раз надзём, в руках гостя по волшебству возникла бутыль вина зелёного, потом нельзя: пан чествовать повинен.
Фу, пьянь, выругался леший и потянул Агнешку за руку, пойдём, дочурка, с твоей учительницей познакомлю.
Так и почали мы с Мареком век вековать, зиму зимовать. Научил кикимор меня, что и зимой кое-что съедобное в лесу разыскать получается, ежели умеючи. Токма животных всяких бить не дозволял. Говорил, что зверь тоже душу имеет. Ну тут, что взять: нечисть необразованная, некрещёная.
А по весне, по замыслу Марека, стали мы кирпичи лепить, обжигать, да печь из них на полянке перед избой складывать. Очень ему о винокурне мечталось. Кикимор к той поре уже бойко по-нашему изъяснялся. Только пришепётывал временами:
Котёл кожда глиняный ставить, дров много поджебно, и горячку гегуловать чажко. Хвосты и головы попадут. Качество неправильное.
Тут я опешил:
Какие хвосты?! Какие головы?! Говорил же, что зверюгу бить неправильно. Ты что, нечисть, из рыбы самогонку варить удумал? Или из живых человеков?! Да я тебя, ёжкин блин!
Не кипячись, Марек растаял в воздухе, уйдя от моего могучего удара и появился на безопасном расстоянии, то не людовы головы и не рыбные хвосты. Так прозывают первак, сивуху, плохое вино. После него голова болит.
А что ж с вина голове не болеть? не понял я, На то оно и вино. На другой день похмеляешься, не работаешь. Святое дело! И поучительно: с первака и вправду не то что пить, жить не хочется. Не принимаешь на грудь седмицу, и дела в справу идут. А будь вино вкусным? Тогда, глядишь, и бабы себе для веселья наливать станут.
Всё одно, железо надо шукач14.
Железо дорого, цены не сложишь.
Рыцежа поймать, розебрач15, дюжо железа будет.
Нет у нас рыцарей, не водятся. А у богатырей кольчуги дырявые, шелом, поручи, да поножи, котёл не склепаешь. Да и как богатыря то словишь? Он ведь драться начнёт.
Больше к этому разговору не возвращались, покуда Марек не пропал дней на пять, а появился взлохмаченный, да взволнованный:
Вышукал рыцежа! Да не единого, дюжо рыцежей! Пан литовский Казимеж пану татарскому Ахмату подарки везёт, союз заключить хочет против Руси. Мне один наш поведал, из кабацких подпечников. Дюжо там железа едет.
Союз против Руси-матушки?! Не дозволим супостатам! Но как же мы казимировских рыцарей одолеем? опешил я. Там все псы натасканные.
Человек выше мощи, страха своего боится. На тигриса смело идёт, а от тени мыши утекаец. А уж выстрашач мы, кикиморы, умеем. Рожу жуткую изображу, звизгну, крикну, варкну, сами с коней спадают. А ты палкой по гловке стукнешь.
Вот ты говоришь: разбой. А я бы сказал: воинская вылазка. А что бы случилось, ежели те подарки от Казимира к Ахмату попали? Неизвестно чем бы стояние на Калке завершилось до сих пор бы мзду Орд платили. Посему, мы с Мареком чистые патриоты и есть. Герои Руси. А добра там было и вправду богато. Еле на двух лошадях довезли, да ещё на одной доспехи рыцарские для котла кикиморского. Лошадушек я цыганам загнал, да попытался задорого, чтобы подозрениев не было. Всё равно обдурили, черти: серебро по краям обрезанное подсунули.
Вот ты говоришь: разбой. А я бы сказал: воинская вылазка. А что бы случилось, ежели те подарки от Казимира к Ахмату попали? Неизвестно чем бы стояние на Калке завершилось до сих пор бы мзду Орд платили. Посему, мы с Мареком чистые патриоты и есть. Герои Руси. А добра там было и вправду богато. Еле на двух лошадях довезли, да ещё на одной доспехи рыцарские для котла кикиморского. Лошадушек я цыганам загнал, да попытался задорого, чтобы подозрениев не было. Всё равно обдурили, черти: серебро по краям обрезанное подсунули.
Тут, как раз Агнешка, дочка марекова заявилась. «Каникулы», говорит. Что за слово такое, каникулы, я сперворядь не понял, потом только докумекал, что это отдых такой посередь учёбы. Девчушка вообще как-то не так после ягиного обучения говорить стала. Вроде, по-нашему, но словечки какие-то непонятные. Я соображаю, что так ведьмы говорят, да чернокнижники.
Агнешка как увидела то добро, что мы с родителем её добыли, набросилась на батю, да давай его на языке их шипящем матюками крыть. Как понял, что матюками? Да с таким громким визгом только матюками и разговаривают, не иначе. Поуспокоившись, сказала, что не интересно ей жить с разбойниками, пойдёт путешествовать по городам, да по сёлам. Ну и ладно.
А мы с Мареком винокурню соорудили, тут он мне рецепт кикиморовки и поведал. Нет, не раскрою! И за деньгу не раскрою! Отвяжись! Марёна, что за шум? Мука пришла?
Чего орёте там?! Не нанимался я вам в баюны. Разгружу сани, будет и сказочка. Муки привёз. Баба Матрёна сусло поставила, блины будут. Поможете? Ну, спасибо!
Ух, сегодня морозец даёт! Ну, коль дело сделано, слушай сказочки моей продолжение. На чём я там остановился? Секрет кикиморовки вам хотел открыть? Врёшь, злодей! Про то, как мы с Мареком винокурню мастерили, да Агнешка пришла? Ну да
То, что сейчас скажу, сам не видел, кикиморка поведала. Пошла она на свою каникулу в село Карачарово, что под Муромом, с домовыми знакомиться, да дружбу заводить. Походила по избам, поглядела. Эти домовые, народ не шибко разговорчивый, скучно девоньке стало. Набрела она на избу, в которой и домового никакого не водилось, по причине избы этой для нечисти весьма неудобственной: в ней поп местный проживал, Филарет, с женой Настасьей и сыном, отроком убогим, Добрыней.
Добрыня с малолетства ног лишён был. Ну, не то чтобы совсем культи были, обе глезны16 наличествовали, но по своему предназначению работать отказывались. Таковое испытание Бог на парнишку возложил. А Агнешка, к слову сказать, к убогим парням страсть имела. Марек поведал, что она ещё в Неметчине с учеником колдуна какого-то спуталась, за что её этот самый колдун, чуть не до смерти ухайдакал17. Благо, отец, Марек, то бишь, вмешался вовремя. От той напасти на Русь и подались. Но это другая сказка18.
Вот к тому пареньку Агнешка и стала захаживать, покуда отца да матери в избе не было. Представлялась, знамо дело, простушкой деревенской, не кикиморой. Не просто в избе объявилась, а вошла, как порядочная, через сени, доброго дня пожелала.
Да по мне, что день, что ночь, добрыми редко случаются, Добрыня ответствовал, только ежели батюшка на солнышко вынесет, птичек послушать, тогда приятно. А ты кто, девка, сама будешь?
Агнешка я. Мы тут в селе с батюшкой проездом из Мурома.
Где это видано, чтобы крестьяне посреди работ по гостям ездили? Сенокос вовсю идёт. Вы не от князя своего беглые?
Вот тоже придумал, глупый. Не от князя, а по княжескому повелению, не моргнув, врала кикимора бессовестная, отец лес местный осматривает. Деловую древесину заготавливать будут.
А что её осматривать, древесину-то? Дерево, они и есть дерево. В дело любое сгодится. А нет на дрова.
На дрова, понятно, любая палка пойдёт. А вот корабль строить, тут дерево не каждое по качеству пройдёт. Мачты делать, шпангоуты всякие.
Чудно ты как-то говоришь. Слова диковинные сказываешь: шпангоуты. Неужто князь наш ладьи новые строить вознамерился? Почто они ему? С Нижним торговые дела вести?
Дело секретное, государственное, решила прервать враньё Агнешка, больше ничего сказать не имею права.
Государево? Неужто сам царь на Орду по Волге пойдёт?
Кикимора с важным видом приложила перст к устам и хитрёхонько так сощурилась. Потом об ином спросила:
А ты, что валяешься посреди дня? Заболел или бездельник?
Хворый я, насупился Добрыня, ноги не ходят. Рад бы чего мамане с папаней пособить, да немощен.