А ты, что валяешься посреди дня? Заболел или бездельник?
Хворый я, насупился Добрыня, ноги не ходят. Рад бы чего мамане с папаней пособить, да немощен.
Да, дела! кикиморка призадумалась, потом придумала, Давай тебе каталку соорудим, чтобы из избы мог выезжать и родителям помогать.
А что за чудо чудное, каталка? Маманя сказывала сказку, как ленивец один на печи из избы ездил. Так то сказка, небыль. И ещё рыбу волшебную выловить требуется, а она, думается, редкая, да и батя не одобрит. Он говорит, что колдовство всякое, оно от дьявола.
Какой ты дурной! Не про колдовство я говорю, а про инженерную конструкцию.
Вот ещё одно слово бесовское.
Не перебивай! Я телегу имею ввиду.
Телега в дверь не пройдёт.
Маленькую тележку, не больше той, на которой навоз из коровника вывозят.
Я не навоз!
У-у-у! Заткнись! Давай я тебе лучше нарисую.
В руках у Агнешки, как по волшебству появилась берестина. Хотя, почему как? По волшебству и появилась. Девчушка вытащила уголёк из печки и начала что-то калякать. Не хотел хвастать, а похвастаюсь: коляску ту я выдумал. Ну, не всю в целости, мысль подал, что хворого не на закорках выносить, а на тележке малой. Марек предложил корзину плетёную с дырками для ног на колёса поставить. Так и отроку удобнее сидеть будет, и толкать не так тяжко, как тёсовую. Доску тоже он вообразил к крыльцу прибить, чтобы колёса по ступеням не прыгали, душу из мальца вышибаючи. Такую вот диковину и нарисовала Агнешка на коре берёзовой. Добрыня сразу в отказ подался. Мол, что ещё за глупости, девка ремёсла выдумывает, да мужиков им учит! Но грамотку с малеваньем не выбросил, под подушкой схоронил.
Какова была беседа отца Филарета с сыном, не ведаю, не присутствовал, а только на третью среду привёз он из города Мурома механизму невиданную от ремесленников тамошних. А уж они-то расстаралися: колясочка вышла на заглядение. Сидел Добрыня не в корзине простенькой, а на троне, навроде княжьего, со спинкою, да подлокотниками, только из лозы ивовой плетёного. Колёса были сделаны с резными спицами, сзади крупные, поперед мелкие, как было и нарисовано. К коляске ручечка была приделана, чтобы толкать её с седоком сподручнее.
Добрыня уж так обновке радовался, что заставлял себя катать с утра до вечера. Родители попервой тоже радовались, а потом стали отлынивать: нет времени весь день катать убогого, есть иные дела хозяйские. И тут нашлась Агнешка хитрая:
А ты сам себя катай. До колёс руками достаёшь, вот и толкай. Чтобы повернуть одно колесо вперёд вращай, а другое назад.
Попробовал Добрыня, а руки-то слабые, не сдвигают колёса тяжёлые. Закручинился, а кикимора опять тут как тут с идеею:
Тебе нужно гимнастикой заниматься. Так мой один знакомый рыцарь делал, Леопольд, чтобы потом мечом легче было фехтовать.
Что делать?
Не важно. Давай я тебе нарисую, что помню. Сначала разминку делаешь, потом берёшь поленья у печи, и с утяжелением продолжаешь.
Тяжкенько! пожаловался Добрыня.
А кикимора злобная не унимается:
А ты через тяжкенько! Выходи из зоны комфорта!
Кудась выходить?
Жалеть себя переставай!
Злая ты девка! Ввек тебе мужа с таким характером не сыскать.
И пошла у них гимнастика заморская. Вскоре стал отрок по избе езживать, а потом и во двор по досточке спускаться. Сперва через весь двор пронёсся, да в плетень врезался, потом научился останавливаться. Спустя седмицу и наверх по досточке заезжать научился, без агнешкиной помощи. И всякая-то работа Добрыне нравится: и курей накормить, огурцов да гороху, где достанет, нарвать. Хоть помощь и невеликая, а родители не нарадуются: отпустила тоска Добрынюшку. А Агнешка подзадоривает:
Так и на коне скакать научишься. Я из тебя рыцаря сделаю.
Лучше богатыря. Рыцарь, как-то не по-нашему.
Слушал я, братки, как каждый раз, приходя к Мареку, взахлёб радуется маленькая кикиморка достижениям дружка своего, понимаю, что затеплился в грудке огонёчек яркий. И разговаривала оня с отцом на наречии нашем не потому, что вежливость ко мне имела, а по желанию поделиться со всем миром великой радостью. От желания сделать больше для дружка своего милого, и случилось со всеми нами приключение.
Прибежала раз Агнешка вся запыханная, да с порога так заявляет:
Папа, и ты, дядя Федя! Мне помощь ваша нужна. Срочно надо ограбить посольство Сулеймана Османского к крымскому хану Менгли Гераю.
Не пыли, кохана цурка. Не разбойники мы. Так, пошалили трохечко.
Ёжкин блин! возмутился я. Да и не шалили мы, а мешали сговору литовско-ордынскому, против Руси-матушки.
Так я вам такую же операцию и предлагаю! обрадовалась Агнешка. Сулейман решил прислать подарки Гераю, чтобы тот против Ахмата не шёл, царю Ивану не помогал. Мечта у него, чтобы Россия слабой была. А золота там видимо-невидимо! Всё себе берите. Мне только одна вещица нужна: старая медная лампа.
Ну тогда, это дело отчизнолюбивое и богоугодное. Проведёшь, Марек, как в прошлый раз, тропами кикиморскими, быстрыми? Учиним врагу разорение!
Агнешка обрадовалась, растворилась в воздухе, да в избе добрыниной появилась. Не ведаю, как чуяла, но появлялась в избе исключительно в родительское отсутствие. Так они, кикиморы, перемещаются. И меня так Марек водил. Вроде как, закружится голова, помутнеет взгляд в одном месте, а прояснится за сто вёрст уже.
Радуйся, Добрыня! закричала Агнешка. я тебе доктора нашла!
Что за доктора такая?
Ну, лекарь, по-вашему. Лечить тебя будем, чтобы ходить мог!
Всё! Расходись, спать пора. Нет, завтра сказки не будет. В город еду: заказ большой на масляную неделю. Почто говорите, что не зайдёте больше? Не за сказочками же наведываетесь? Какое такое неуважение? Начал и не закончил? Приеду, доскажу. Поздно? Дед Никодим, подмени меня на вечерок, поведай, как там дальше было. Только без припевок. Я Матрёне велю тебя кормить задарма. Кашей. Нет, без мяска, прижарком из шкварок обойдёшься. И чарочку. Ладно, пару чарочек. Хорошо, каждый вечер, но только если сказывать станешь, да гостям понравится. А ты так сказывай, чтобы понравилось.
Глава 2
Ой вы гой еси, люди русские! Чего галдите? Сами сказку просили. Да не бросайся яблоком мочёным а вкусное. В следующий раз лучше в руки дай. Что значит: былину не заказывали, правду режь? Былина, на то и былина, что в ней быль сказывается, значит, та самая правда. И не словоблудие это. Я ни руками, ни словом не блужу. С бабами только. И не стар вовсе. Пусть бабы скажут, стар или на стар. Ладно, ваша взяла, расскажу всё как было. Может, мальца привру, так, то уже не ложь, а художественный вымысел. Только вот горло промочу забористая, зараза!
То, что вам Фёдор рассказывал, я первый раз слышу, самому интересно. Расскажу, как и зарекался, что сам знаю. Сам я не из деревенских. Из каких изначально был, точно и не вспомню, может и в деревне родился, но потом жизнь потаскала по разным ипостасям. Перед тем, как стать святым старцем, лихим воякой числился. Начал я эту деятельность далеко не юношей, в самой что ни на есть горячей точке в остроге нижегородском, на самой границе с Казанским ханством защищал Русь-матушку от набегов татарских. Тогда ещё там крепости каменной не было, только недавно отстроили. Пошёл на службу по доброй воле. А как не пойти, когда перед ноздрями щипцы маячат, а лоб от близкого клейма греется?
В остроге за спины больно не попрячешься: тут тебя либо татарин срубит, либо свои за трусость вздёрнут. Приходилось геройствовать, хотя и до этого, перед братвой в сыкунах не числился. Среди молодёжи ещё и смекалкой выделялся. Заметил меня воевода Евпатий, через пару годков из гридней19 десятником сделал. К тому времени прошлое весёлое уже позабылось за новыми подвигами. Прозывали мы себя не дружиной даже, а на татарский манер, ватагой, семьёй, то есть. И жили мы по ватажному. Внутри семьи и подтрунить можно над нерадивым, и шутку состроить, а если кто посторонний посмеет, горой всей ватагой станем.
Прислали к нам одного оболтуса княжеского рода из Суздали. Так случалось: перед тем, как доверить свою дружину, отправляет князь сына славу добыть. Чтобы испытать, да и чтобы дружинники знали, за кем идут. По правде, воеводой оставался дядька Коловрат, но значился высокий гость. Звали княжича Любодар, ростом был он высок, широк в плечах, прямо былинный богатырь. Вот только взгляд мне его не понравился: с превосходством смотрел, без серьёзности. Такой взгляд у собаки бывает, которую на птицах, да на ягнятах натаскивают, а с дворовыми псами она ещё дела не имела. Когда такой молодец в хату входит, в ту хату, где только лихие парни проживают, с него моментом спесь сбивают. А тут, на воле, такие, да ещё при папкиных деньжатах, порой всю жизнь проживают с полной уверенностью, что особенные, лучше всех во всём.