С тех пор они виделись почти каждый вторник.
В ноябре умер Машин дедушка. Она не слишком подробно расписывала обстоятельства его смерти, но и то, что она зафиксировала, не вызвало у меня восторга: Машин отец нашел его в маленькой комнате без окон, лицом под кроватью. Вероятно, дед был пьян, упал или полез за чем-то под кровать, а потом не смог выбраться и задохнулся. Машин папа тяжело перенес это, да и вся семья была подавлена. Эти записи дались мне тяжело: в них чувствовалась Машина усталость от учебы, постоянно мелькал Влад, буквально каждый день изобиловал приступами самобичевания, боли, депрессии, а тут еще и дедушкина смерть. Но читать мне нравилось из-за атмосферы одиночества и потерянности, городской суеты и череды непонятных самой героине поступков. Например, ее визит в пустую квартиру деда, куда она никогда не стремилась при его жизни (по всему видно, дед едва ладил с остальной семьей). Я отчетливо представил себе промозглый ноябрьский вечер, безлюдные темные улицы, мелко моросящий дождь, когда Маша, никому ничего не сказав, вышла из дома и побрела, куда глаза глядели. Дойдя до злополучной квартиры, встретила там отца. В этом не было ничего драматического, хотя ситуация на редкость киношная. Но в кино ей придали бы нужную окраску. Здесь же оказалась только Маша и ее папа, который почему-то не удивился появлению дочери и попросил ее помочь вынести мусор.
«5 ноября.
Завтра похороны. Проснувшись в семь утра, я с трудом заставила себя встать и предложила маме помощь в готовке или еще хоть в чем-то, но мама сказала, что я буду только мешать, лучше пойти в институт. Если мне этого не хочется дед ни при чем. И я пошла. Было даже приятно развеяться. Повидать ребят, которые ничего не подозревали и спокойно веселились, невольно веселя меня. Видела Влада. Он пришел в наш корпус сдавать зачет по физре, вместе с Локки. Сказал, чем больше народу пойдет с ним тем лучше. Позвали и меня. Но препода не было, и ребята сразу ушли в свой корпус, а я к себе в аудиторию».
Когда тетрадь закончилась, я наткнулся на замыкающую картинку: человек неопределенного пола сидит на рельсах и внимательно смотрит на приближающийся поезд, пыхтящий паром и буквально дышащий огнем.
Новый год начался в тетради с «Королем и шутом». Многие мысли отмечены маркерами. Перечитав их несколько раз, я удивился: зачем было раскрашивать такую черную меланхолию, о которой лучше забыть или вовсе не записывать? Проблемы в общении с людьми, их неприятие ее молчания и стеснительности, отстраненности, с которой она пыталась бороться, но ничего не получалось, и на каждой странице она ругала себя последними словами за такой характер и несуразную личность. Ни разу не встретил прямого высказывания о ее чувствах к Владу, но не догадаться о них было невозможно.
«28 января.
Полдня собиралась с духом, чтобы позвонить Владу, спросить о папиной книге, которую Катька дала братьям. Папа требует ее назад, а Катя никак не заберет. Спросила, когда можно заехать. Влад ответил хоть завтра, у студентов каникулы. Спросил, как сессия. У него пять экзаменов и семь зачетов, а у меня только два экзамена и десять зачетов. Он сдал с тройками, стипендии не будет.
29 янв.
10 утра, встречаемся с Катей на остановке, едем к братьям. Она всю дорогу рассказывает, что ей снился парень, в которого она была влюблена полгода назад. Вот опять вспомнился, и ей плохо. Мне тоже плохо, я же еду к Владу. Он встретил нас радушно, даже проснулся ради этого в девять. Дома никого, но поскольку подруге надо на работу к двенадцати, остаться мы не могли. Катька изъявила желание встретиться, поболтать. Влад смотрит на это благосклонно. Ему все равно в их комнате каждый вечер тусуется человек семь. Я знала, что мне в этой компании делать нечего, опять буду молчать, но просто хотелось его видеть. Хоть изредка.
2 февраля.
Поехали к братьям, посидели в тепле и уюте. Насладилась созерцанием и слушаньем голоса любимого человека. Катя весь вечер ныла у меня на плече, что ей должен звонить Илья, что у нее болит голова, что надо бы поскорее домой. В автобусе продолжила излияния: учиться не нравится, работа рутина, дома все не пойми как, Илюха есть, а любви нет. Я почувствовала себя почти счастливой, потому что у меня все наоборот, хотя любовь односторонняя и безнадежная и приносит одни неврозы».
В конце марта закончилась и эта тетрадь. Откопав новую, я еле справился с первыми страницами: красные чернила так пропитали некачественную бумагу, что с обеих сторон трудно разобрать слова. Строчки расплывались, темнели общим красным фоном, да и почерк был на редкость корявым, будто Маша записывала на весу или лежа.
«6 апреля.
Не выдержав разлуки, звоню Владу, избрав предлогом кассету «Тристании» давно хотела попросить. Он ответил, что в универе не бывает, т.к. взял академ из-за больного сердца. А я два месяца безуспешно высматривала его, ходила по корпусу, по остановкам, по лекториям. После нашего вымученного разговора позвонила Катя. Узнав, что я говорила с Владом, позвонила ему сама, и они решили продолжать общение, давно, мол, не встречались. Потом она перезвонила мне, сказала, о каких книгах они говорили, о чем полемизировали. В очередной раз почувствовала себя дурой и ничтожеством.
1 мая.
Поехала с Катей к братьям по предварительной договоренности к двум часам. Они всей когортой увлеклись фехтованием и зовут Катю с собой. Естественно, она не останется в стороне. В таком случае их общение точно не накроется, и мне хоть что-то перепадет.
10 мая.
Гуляли с Катькой по лесу. Она долго и нудно уговаривала меня отметить бездник, пригласить, кого хочу из универа, своего прекрасногоN, братьев. Я не хочу напрягаться, ненавижу быть в центре внимания, Влад и прекрасныйN одно лицо, о чем Катя до сих пор не знает и слава Богу, да и вообще, не умею я развлекать публику. Вот придут они ко мне и что? Как себя вести, что делать?
Ты из всего делаешь проблему! возмутилась подруга. Мы что, общаться не умеем? Что тебе надо делать? Просто пригласи и все. Ты, может быть, немного расслабишься на своей территории, да еще после легкого вина. Уверена, мама не откажется помочь в приготовлении. Что ты в самом деле?! Тебе это необходимо!
Может, она и права. Во всяком случае, сомнения появились. Придя домой и проревевшись подRoxetteвыползла на кухню и спросила маму, что если я приглашу ребят в воскресенье. Она ответила: прекрасная идея, все сделаем в лучшем виде.
15 мая.
Ушла из института после первой пары, отпросившись с семинара по современному русскому языку. Приехав домой, полдня маялась бездельем. В четыре собралась и пошла к Кате на работу, надев широченную мамину юбку, гриндерсы и клетчатую рубаху. Слава Богу, Катя одна ее классически настроенная мама не выдержала бы такого зрелища. Я извинилась перед подругой за то, что бычилась на ее желание сотворить со мной добро. Она тоже извинилась, сказав, что перегнула палку. Мы официально и не ссорились, но не у меня одной остался на душе осадок после разговора в лесу. Наверное, только теперь мы стали настоящими друзьями.
Вернувшись домой, звоню Владу, приглашаю братьев и Локки на день рождения в воскресенье, Катька за ними заедет.
20 мая.
Весь день не находила себе места, что старалась спрятать от мамы, а это нелегко. Убралась в комнате, выволокла большой стол, накрыла его. Сестра даже пирог нам испекла. День солнечный и теплый, комната просто сияет. Облачилась в «Арийскую» футболку и в короткие штанишки, не придумав ничего лучше. Гости опоздали на полчаса, и я уже начала звонить Кате, волнуясь, что они зафехтовались, обо мне забыли или вообще послали на фиг. Я ко всему готова и ничему не удивлюсь, но они приехали. Привезли с собой лишнего парня, с которым фехтуются и которого некуда деть. Зовут его Копфшуссом. Он сочинил мне стихи в подарок, Влад написал их своим разборчивым, красивым почерком в купленную Катей открытку, служившую сборником коллективных подписей. От себя Катя тоже подписала открытку. Егор спел мне «HappyBirthdaytoyou» под гитару, и мы уселись за стол. Я не могла есть и пила только кока-колу. Ребята этого будто не замечали и чувствовали себя непринужденно. Когда первая бутылка вина кончилась, Гор попросил еще, т.к. ничего не почувствовал. Мы включили диск «Арии» и подпевали во всю мощь, хотя дома была мама. Влад буквально осыпал меня комплиментами, особенно нахваливал голос. Произнося тост, пожелал побольше красоты, которая, учитывая мой нынешний вид, явно мне не грозила.