Бабушка отмахнулась:
Ой, ну началось! Первая президентша, которая на люди показалась, а вы все злобствуете. Пусть наряжается, муж её любит, вот и всё
Если не за наши деньги, то пусть, никто не против. Но вперёд мужа лезть не след. Он на должности, не она.
Дальше мы обсуждали и Тэтчер и всех прочих и, не придя к полному согласию, заключили перемирие на том, что свобода всё же лучше, чем «железный занавес».
Сегодня, когда мы готовили с бабушкой ужин, она спросила, исподволь взглянув на меня:
Ты влюблена?
Я не ответила, что тут скажешь? Что тут говорить, будто не ясно
Будь осторожна, Лёля. Юноши Вообще мужчины у них, знаешь, свой интерес, а нам расплачиваться приходится за слабость
Ба! не выдержала я. Не говори вульгарных пошлостей!
Но бабушка не перестала и продолжила проводить нравоучение, уже опоздавшее
Мы каждый день заходили чуть дальше, чем накануне. Всё дальше по пути, так увлекающему нас двоих, что мы не можем думать ни о чём другом, кроме того, чтобы снова остаться наедине.
Ни одного миллиметра её кожи я не хочу оставить без прикосновения моих губ. Я изучил всё её тело за эти дни, эти ночи.
Теперь мы знаем друг о друге так много, как не знали даже о самих себе до сих пор
Всё произошло само собой Не могло не произойти
Солнечные блики, то прячущиеся за листочки, то попадающие мне в глаза или на веки, жаркое покрывало под моей спиной, шелестящая листва, перебираемые ласковым ветром, птичьи переговоры и вздохи, аромат разогретой земли и травы, всех этих трав и цветов, слившихся с чудесным ароматом наших вспотевших тел всё это вместе навсегда слилось в общую возвышенную и прекраснейшую симфонию поцелуев и прикосновений
Вдруг боль рассекла моё тело, вырывая вскрик из моего горла, отрезвляя на миг, но тут же смешалась со сладостным ощущением соединения и ушла, растворяясь в нём
Я услышал, как она вскрикнула, я увидел, как на мгновение расширились её глаза, её зрачки, в которых я видел своё отражение, я понял, что, должно быть, причинил ей боль, и мне самому почти больно, но остановится сейчас легче убить меня легче убить нас обоих сейчас, чем остановить
Всего какие-то мгновения длилось наше соитие и окончилось яростным, всё затопляющим запредельным и неведомым мне до сих пор ощущением. Это то, что именуют экстаз
Теперь это совсем не так, как бывало со мной когда-то
Теперь я не огорчён и не унижен собственным телом, как я чувствовал всегда, во время тех накатывавших на меня непрошено разрядок.
Теперь я вознесён. Я счастлив, я так высоко, как не бывал никогда и не предполагал даже этих высот. Я, кажется, даже закричал Но со мной ли ты, Лёля?..
Я посмотрел в её лицо, боясь увидеть в нём страх, боль, разочарование и отвращение, сожаление, что подпустила меня так близко что позволила мне
Она улыбнулась чуть дрогнувшими губами, красные щёки, красные, опухшие губы, капельки пота на переносице, мокрые ресницы, но между них между них свет он светит прямо в меня, в моё сердце Лёля
Ты Я я не знал, что сказать, что говорят, когда Я люблю тебя только и мог сказать я, но разве в этих трёх словах выразить то, что я чувствовал сейчас, это так много, так неописуемо, так велико и не похоже ни на что
Мы смотрели в глаза друг друга.
Тебе хорошо? чуть слышно спросила она.
Хорошо Какое маленькое слово для описания происходящего, какое бледное и слабое Я целую её вместо ответа. Её горячие губы, её глаза, с этими длинными щекотными ресницами, влажный лоб, её волосы, такие горячие, завившиеся от пота, в эту жару, её маленькие уши, её шею, длинную с тонкой бьющейся жилкой. Вот оно, эхо сердца, которое я чувствую своей грудью в её груди, оно бьётся с моим в унисон, в один ритм, в один пульс
Его невольный вскрик, его наслаждение, стали наградой мне за тот проблеск боли, что пронзила меня на мгновение
Но когда ночью я не захотела повторить того, что мы сделали днём, он почти заплакал:
Прости меня, он сжался, обняв себя за коленки, спустившись с постели на пол.
Я села рядом на пол, обняла его плечи:
Ты прости меня
Нет, он замотал головой, я не должен был я
Не ты, Лёня, мы вместе прошептала я, прижимаясь головой к его плечу.
Нет, я. Мне Я мужчина, мог бы и потерпеть.
Значит, не мог. И не должен был. Да я и не хотела, чтобы ты терпел! уверенно сказала я.
Нет, я. Мне Я мужчина, мог бы и потерпеть.
Значит, не мог. И не должен был. Да я и не хотела, чтобы ты терпел! уверенно сказала я.
Теперь ты думаешь, что я грязный развратник что
Что за глупости ты говоришь?!
Но ты не хочешь меня теперь, он повернул лицо ко мне. Я сделал что-то не так? Тебе плохо со мной? Тебе больно?
Я прячу лицо у него в плече:
Нет нет. Но Мне страшно.
Он повернулся ко мне весь, раскрываясь, посмотрел в моё лицо. Но здесь совсем темно, луна стала тонким месяцем и восходит где-то теперь не над нашим окном. Мы почти не видим друг друга во мраке глубокой южной ночи.
Почему? удивлённо спросил он.
Мы даже в институт не поступили, а вдруг будет ребёнок
Пусть будет, легко согласился Лёня. Нам помогут. Нас же с тобой вырастили как-то бабушки.
Я не хочу, чтобы наших детей растили бабушки. Я буду скучать.
Я услышал главное: «наших детей»! Наших! Она сказала бы «моих», если бы не предполагала их со мной
Я люблю тебя! он взял в руки моё лицо. Ты меня любишь? Ты меня не бросишь? Не разлюбишь?
Это девчонки спрашивают, лишившись невинности, как я сегодня
Я тоже сегодня лишился невинности.
Я не ожидала. Я не думала, что он, за которым с конца восьмого класса гонялись все девчонки в школе Хотя, как это не ожидала, я чувствовала я даже знала, что это так
Правда?.. её голос совсем изменился, она не улыбается уже как перед этим.
Правда. Ты так удивляешься Я ждал тебя. Всегда. Всю жизнь.
Почему? она провела ладонью по моему лицу.
Я тебя люблю с первого класса, с самого первого взгляда! С самого первого дня!
Она горячо обняла меня:
Я знала я чувствовала всегда, но я боялась поверить я так люблю тебя!.. Лёня Лёнечка мой мой Лёнечка!
Мы не остались здесь, мы вылезли в окно вместе и ушли в кухню, где я спал, на жестковатой тахте. Теперь Лёле надо будет возвращаться обратно, но здесь мы одни во всём этом помещении с запахами подсолнечного масла, муки и каких-то сушёных трав, с земляным полом. И к тому же в окно светил фонарь с улицы и нам почти светло.
И можно было не шептаться больше и не приглушать наши восторги.
Восторг приходит и ко мне. И довольно скоро. Вначале это случалось в моменты Лёниного экстаза, в ответ на его наслаждение, но вскоре я стала очень хорошо «настроенной гитарой». Чем дальше, чем больше времени проходит, чем больше мы вместе, тем многочисленнее, ярче и сильнее моё наслаждение
И теперь мы улетали в космические выси вдвоём. Я почувствовал радость её тела и души, ей стало так же хорошо со мной, как мне с ней. Это потому что она меня любит и желает не меньше, чем я её
Больше того, скоро граница между телом и душой размылась, исчезла, наше наслаждение друг другом перешло на другой уровень, как переходят электроны на новую орбиту, получив заряд энергии. Мы производим энергию своими душами, преображающую и наши тела. Наше блаженство теперь нескончаемо и беспредельно. Мы двое менялись каждый день, каждый раз, когда касались друг друга, восходя всё выше, сливаясь в резонанс
Они нам сад спалят, сказал, смеясь, Алексей, вернувшись с ведром перезревших семенных огурцов и кабачком под мышкой. Было пасмурно, собирались тучи к дождю.
Что? я не сразу поняла, о чём это он, решила, ребята костёр развели в саду.
Да ТО, Танюша, улыбнулся Алёша, «делая глаза». Проморгали мы девчонку-то, он поставил ведро, устроил кабачок на полу. Не знаю, может и плохой я дед, но я рад, что она с ним, с Лёней. Настоящий парень он, по-моему
Я обессиленно опустилась на табуретку.
Ай-яй Всё-таки Что ж я Ох, Алёша Молодые сильно. Да и в институт надо.
Молодые А когда ещё влюбляться-то? В пятьдесят что ли? Тоже, конечно, неплохо. Но в семнадцать это положено. Иначе всю жизнь можно так и не проснуться.
Он прав, конечно, прав, да и сделать мы ничего не могли бы.
И всё же мне тревожно. Хотя я знала, что это будет, как могло не быть, после того как он явился на нашем пороге
И всё же как быть теперь? Вера и Юля мне не простят, что именно здесь всё
Вера Георгиевна, где Лена и Алёша? Лариса Аркадьевна посмотрела на меня так строго, так пронизывающе, а я даже в толк не возьму её вопроса.
Алёша? Не понимаю Лена у бабушки, на Кавказе, ответила я, но почувствовала неладное Подожди, Лариса Аркадьевна Они что, вместе?! начинала догадываться я, обмирая от этой мысли.