Ну и замечательно, сказал Павел Сергеевич, разжимая кулак. А если все сделаешь верно, то так и быть, деньгами не обижу.
Маг развернулся и быстрым шагом направился к машине.
Глава 3
Внутренний двор можно было скорее назвать площадью. Внушительной по размеру и содержащей в себе немало интересного. Наиболее пристальное внимание привлекало самое диковинное здание, которые мне ранее приходилось видеть. Хотя ладно, вру, ничего подобного я никогда прежде не встречал. Казалось, оно было сложено из множества отдельных помещений, которые кто-то решил собрать под одной крышей. Все на разном уровне, с кучей труб, торчащих не только наверху, но и сбоку, отличающиеся друг от друга по размерам и формам окон. Именно из этого «Дома Чудес» и выходила большая часть учеников.
За чудаковатым строением виднелись те самые Башни, о которых упоминалось в записке. И это действительно были Башни. По-другому их назвать язык не поворачивался.
Первая, самая неказистая из всех, вымощенная черным кирпичом, оказалась слева. К ней примыкали небольшое помещение такого же цвета и стеклянная оранжерея. Вторая, с длинным шпилем, похожим на громоотвод, возвышалась над другими. Из-за своей ослепительной белизны она больше напоминала маяк, заброшенный сюда волшебным ураганом. И вот пристройка, такая же характерная, словно в ней живет смотритель. Третья, наиболее толстая, приземистая, сверкала позолотой. На вершине ее переливался на солнце огромный металлический шар, по которому изредка пробегали искры. Так, хорошо, Башни, где обитают таинственные Менторы, мы нашли. Что дальше?
Я почти прилип к стеклу окна, ловя каждое движение и разглядывая мельчайшие детали. Это все должно было стать моим домом на ближайший год как минимум. Хотелось исследовать каждый закоулок, залезть на каждую крышу, убежать в лес. И вместе с этим воодушевлением внутри поселился страх. Что если мне здесь не место? Вдруг я не заслуживаю права находиться в этой школе?
Наверное, именно невеселые мысли отвлекли меня, и я не сразу услышал, как открылась позади дверь.
Точно, новенький. Диман, пляши!
От звонкого тонкого голоса я чуть не подпрыгнул на месте. На пороге стояли двое. Видимо, тот самый Диман и второй. Тот, что любит покричать там, где можно говорить нормальным тоном.
Рамиль, мне протянул руку смуглый долговязый парень с растрепанными волосами.
Он так заразительно улыбался, будто я оказался долгожданным подарком, которой достался ему на день рожденья. Вот как было не ответить тем же?
Макс, протянул я руку.
Диман оказался его полной противоположностью. Грузный, несуразный, он хмурил брови и пытался напустить на себя деловитость. Хотя веснушки, щедро рассыпанные вокруг вздернутого носа, сводили на нет все потуги хозяина.
Дмитрий Байков, серьезно представился он мне, словно дело происходило на важном собрании, и почему-то указал на серебряную брошь, приколотую к груди.
Что это там? Какая-то крыса с пышным хвостом? Не думал, что пацаны подобное носят.
Максим Кузнецов.
Кузнецов? чуть скривился веснушчатый. Так ты не из благородных.
В высокородстве замечен не был. Семья рабоче-крестьянская из средней полосы России.
Рамиль прыснул со смеху, хлопнув соседа по плечу.
Ты не обращай внимания. Так-то Диман нормальный, не как все эти князья да бароны. На козе к ним не подъедешь.
При этих словах его сосед покраснел, отчего веснушек на его лице будто бы даже стало больше.
Вообще-то мой отец
Да-да, граф Байков из древнего рода, перебил его Рамиль и приобнял его, добавив уже мне: Ты смотри, не дай сесть на шею, а то этот любитель геральдики тебе все уши прожужжит. Про свой обедневший род и гинекологическое древо.
Генеалогическое. Цвет лица Дима стал опасно пунцовым.
Я это и имел в виду. Просто оговорился. Макс, ты Козловича еще не видел?
Нет, наверное, я покачал головой. А это кто?
Куратор наш. Вредный такой, ты бы знал. Телефоны отобрал, вечером гулять запретил
Это общее правило, ради безопасности всех учеников, сухо заметил кто-то позади ребят.
Такое ощущение, что я сужу соревнование по неожиданному появлению. В дверях стоял сухой невысокий мужчина. С узким лицом, выразительными скулами и бородкой клинышком он походил на не полностью расколдованного брата Аленушки.
Добрый день, Максим, меня зовут Викентий Павлович Баранович, я твой куратор.
Добрый день, Максим, меня зовут Викентий Павлович Баранович, я твой куратор.
Он замолчал, а я пытался продолжать дышать и не порваться от смеха. Вот зачем мне этот Рамиль сказал о прозвище куратора? Как теперь развидеть Козловича в Барановиче?
Вам разве не надо на занятия клубов? бросил худой мужчина в сторону моих новых соседей.
Ребята закивали, кинувшись к платяному шкафу. Рамиль вытащил на свет обычную спортивную форму олимпийку, штаны, кроссовки. И что самое интересное, я не увидел ни одного логотипа, хотя одежда выглядела более чем современно. А вот Дима удивил. Он выудил странную короткую куртку, штаны на подтяжках, гетры. И только на этапе шлема я понял, куда мой полный сосед определен. В тот самый фехтовальный клуб. Жалко, шпаги здесь не было видно. Или даже сабли? Чем они там дерутся?
Пойдем, ребятам надо переодеться, я покажу тебе нашу школу, Козлович повелительно положил руку мне на плечо.
А мне переодеваться?
Нет, ты же пока не ученик.
От последних слов я поежился. В смысле «пока нет»? Тогда для чего все это? Учебники, письмо, знакомство с соседями? Или требовалось еще совершить какой-то жуткий обряд?
Итак, здесь обитают ученики первого года обучения, взмахнул руками Козлович. С той стороны комнаты девочек; упаси бог, если какого-то ученика заметят после отбоя с противоположным полом. Сразу отчисление.
А за что еще могут отчислить?
За неуспеваемость. За употребление веществ, затуманивающих сознание. За самоволку первому курсу запрещено покидать территорию школы без соответствующего разрешения. Еще если на дуэли убьешь кого.
На дуэли?
Да, но они у нас редки. К тому же проводятся на специально отведенном месте и лишь до первого ранения. Ты разберешься со всем со временем. Пойдем. Смотри, в конце коридора душ. Советую им не пренебрегать.
Проводил экскурсию он мимоходом, не собираясь подолгу останавливаться на одном месте. Вот уже из коридора мы вышли во внутренний двор, заполненный другими ребятами. И конечно, они все смотрели на меня. Кто показывал пальцем, кто неодобрительно качал головой. Нет, все мечтают стать знаменитыми, вот только не в таком ключе.
Поэтому мое перемещение напоминало поиск мелких деталей в высокой траве. Я все время шел с опущенной головой, смотря исподлобья в ту сторону, куда взлетала рука Козловича.
Бойлерная и хозчасти. Соваться туда не советую. Делать там нечего, а домовым подобное очень не нравится. С другой стороны, если любишь, когда в твою еду добавляют немного пепла или волос, можешь попробовать. Чуть дальше конюшни. Но там, кроме экологически чистого воздуха, тоже ничего любопытного. Что смотрим? Почему еще не в клубах? Быстро, быстро!
Надо сказать, что Козловича слушались. Возможно, не особо уважали, уж точно не любили, но слушались. Часть толпы, из тех, кто помладше, действительно разбрелась, разве что с разной скоростью. Кто-то бросился со всех ног, другие, с важными лицами, побрели шагом. Ага, значит, это и есть весь первый курс. Ученикам постарше я был не особо интересен. И на том спасибо.
Итак, здесь у нас столовая. Мы с ним добрались до «Дома Чудес».
Впрочем, говорить о подобном было как минимум лишним. С фасадной стороны здание сплошь состояло из старомодных стеклянных окон и такой же, распахнутой настежь, двери. Внутри виднелись накрытые скатертями столы без посуды. Видимо, обед прошел, а до ужина еще далеко. Хотя зря меня сюда повели. Запахи тут с ума сводили, а я вспомнил, что давненько не ел. Жалко, что Козлович, в отличие от Четкерова, мысли не читал.
Попасть с улицы можно лишь в теплое время. Зимой двери закрываются, и вход только изнутри.
Он повел меня дальше, и мы добрались до другой двери, уже более основательной, массивной, однако заходить внутрь я не стал.
Здесь основной корпус. Тут у нас библиотека, бальный и фехтовальные залы, лекционные. Словом, множество всего, со временем разберешься.
Я с сомнением посмотрел на «Дом Чудес». Нет, выглядел он внушительно, но мне почему-то думалось, что там от силы пять-шесть небольших кабинетов. А тут, извините, не просто еще библиотека, бальный и фехтовальные залы, а «множество всего». Ну ладно, поверим на слово.
Однако времени задавать вопросы и сомневаться не было. Козлович не стремился к диалогу, такое ощущение, будто он хотел как можно быстрее отстреляться и заняться своими делами. Поэтому торопливо вышагивал по вымощенной пузатыми камнями дорожке, ведущей к Башням.