Буду указывать, если у тебя крышу снесло! Я ещё тем летом понял, что у тебя на уме Но как ты не остановился-то?!.. его глаза голосуют меня вслед за словами. Ты что к детям лезешь? Как ты мог между ними встать? Что, только «мои желания», совсем ничего святого нет? Хлюст московский, последнее сказал, будто сплюнул.
Да я Н-ский, как и ты! выкрикнул я. Что, ещё провинциальную ненависть к москвичам будешь тут в ход пускать, тоже мне, Робин Гуд нравственности выискался!
Хрена ты Н-ский, сволота столичная! он скривился пренебрежительно. Вали давай, пока Лёля не вышла, я вижу, у него сжимаются кулаки. И не приближайся больше!
Ну, уж этого я стерпеть не мог:
Ты спятил, что ли, какого лешего ты распоряжаешься здесь?!
Я хотел схватить его за рубашку и вытолкать вон из Лёлиной комнаты, но он увернулся, перехватив мою руку, айкидошник хренов
Когда я выключила воду в ванной, где смывала остатки слёз, я услышала грохот в моей комнате И сразу догадалась, что происходит Что же они дерутся-то все! Ведь всё переломают мне сейчас
Всё оказалось ещё хуже: не только всё переломали, но и сами с окровавленными уже лицами, поднимались из противоположных углов, кровью капая на облезлый паркет, сейчас впитается в лысые досочки
Что ж вы делаете прошептала я, хватаясь за голову. Хватит, остановитесь
Я посмотрел на Лёлю, явные следы слёз на её прекрасном лице и разозлился ещё больше
Что тут, день исповедания грешников? скривился я, он ещё и Лёлю достал, плакать заставил Чёрт подери, глаз начинает заплывать
Я тебя прибью сейчас, грешник! белый от злости орёт мой противник.
И мы бросились бы друг на друга снова, но Лёлин крик остановил нас:
Дядя Валера!.. Кирилл! Остановитесь оба! Что вы творите!.. Кирилл уйди!.. уйди сейчас же!
Я смотрю на неё, но она не отвечает мне взглядом. Я понимаю, что надо уйти. Уйти, чёрт!.. Чёрт! Чёрт подери тебя, гад с прозрачными глазами! Хренов праведник!
Кирилл вышел, так и не встретив моего взгляда, хлопнув хлипкой дверью, и второй в коридор Я растерянно огляделась по сторонам:
Дядя Валера, что ж вы натворили зачем вы Господи, будто этим что-нибудь исправишь ох Ничего же не исправишь Ничего я села на то, что было нашей отличной вечной «олимпийской» кроватью, а теперь осталась груда не очень симпатичных обломков с торчащими внутренностями толстых ДСП и матраса, свалившегося покрывала и белья. Хорошо, что на дежурство надо, а с этим потом буду разбираться
Я посмотрела на дядю Валеру, он подошёл к зеркалу, уцелевшему чудом, видимо потому что было прибито к стене задней деревянной стороной. Он вытирает кровь с разбитой губы тылом ладони:
Всё же и ему я раскрасил рожу изрядно, самодовольно говорит он.
Я подошла к нему:
Дайте посмотрю, сказала я, коснувшись его плеч, он ростом с меня и ведь бросился же драться
Он повернулся ко мне, пытается увидеть мои глаза:
Надеюсь, ты не очень расстроилась, Лула-Мэй? проговорил он.
Не болтайте, к счастью серьёзных ран у него не было. Ссадины на руках, на губе я намазала зелёнкой, даже холода взять не откуда, холодильник у Люськи да и времени холод держать нет, мне пора на дежурство, поедет дядя Валера домой с раздутой рожей
Ну теперь все решат, что я алкаш Господи, что ж за жизнь, он засмеялся, снова разглядывая себя в зеркале. Помочь тебе убрать здесь всё?
Некогда уже, мне на работу пора, не то опоздаю.
Он посмотрел на часы:
Да и я, пожалуй, поеду. Но сначала провожу тебя, не против?
Одеваюсь.
Мы вышли из общежития, заперев весь кавардак до завтра. К метро «Коньково» пошли пешком. Автобуса ждать будешь дольше Солнце сияет как ни в чём, ни бывало, у Солнца всё хорошо, как всегда
Дядь Валер, не говорите дома ну В-общем Ничего не говорите, ладно? Лёня через три месяца вернётся, тогда
Он посмотрел на меня, мне стыдно, что он понял всё. Перед ним особенно стыдно. Стать предательницей одно, но другое, когда все узнают об этом, особенно те, чьё мнение важно для тебя
Не надо терзаться, Лёля, вдруг говорит он, помолчав довольно продолжительное время. Люди совершают ошибки. Все люди. Нельзя прожить всю жизнь и ни разу не оступиться, не промокнуть под дождём, не промочить ноги в луже. Поэтому нас и изгнали из рая не то, пребывали бы там до сих пор.
Я засмеялась, чувствуя, что снова подкатывают слёзы: ОН прощает меня?
Тогда никакой истории не было бы! Для чего тогда Бог человека-то создал? Со скуки бы помер он от нас безгрешных в бесконечном существовании своём
И дядя Валера засмеялся тоже, обняв меня за плечи:
Ну, с юмором всё переживём, поди!
Я ничего не сказала. Если бы я оступилась Если бы это была ошибка Но я знала задолго до того, как всё произошло, к чему идёт. Всё чувствовала, но мне нравилось Мне так это нравилось всё Женское тщеславие хуже многих пороков, что заставляют мужчин совершать преступления.
Ты Кирилла отлупил, а надо было меня А ты меня жалеешь, как к ребёнку относишься Я совсем не жертва. Я такая же преступница Даже хуже. Если бы я никогда не любила Лёню, я предала бы только его, а так я предала и себя
Мне пришлось не ехать на работу завтра, отменить намеченный учёный совет, всё из-за разбитого лица. Хороший знакомый открыл мне больничный с моими «травмами». Галина Мироновна позвонила сама:
Что с тобой? Может приехать? Ты сроду больничных не брал, в беспокойстве спросила она.
Не надо приезжать, Галя, отлежусь и выйду. Простуда небольшая
Какая простуда?! Что ты врёшь?! воскликнула Галина, приглушая голос впрочем, с кафедры звонит. Какая простуда тебя возьмёт! Что происходит?! Пьёшь, что ли?! Ты же непьющий
Всё, Галина Мироновна, отрезал я, будет ещё допытываться, всегда считала себя вправе потому, что некогда мы переспали несколько раз, я позвоню, как поправлюсь
На моё лицо с утра смотреть было невозможно, но я почти и не смотрел на себя в зеркало, поехал встретить Лёлю с дежурства.
Тебе идёт, сказала она, намекая на мои ссадины, когда вышла из дверей роддома.
Я усмехнулся:
Ну, так Шрамы украшают мужчину. Злишься?
На что?
Что твой отчим застал меня у тебя?
Он и так всё знал. Он приехал, уже всё знал, может не совсем твёрдо, но
Знал, правда Чёрт проницательный! И есть ему дело до всего! Сидел бы в Н-ске И Юля ему досталась, и к Лёле ключик имеет!
Пока мы ехали до её общежития, она клевала носом бессонная ночь. Я спросил, как дежурство. Она всегда рассказывала мне о работе. Я рассказывал ей. Я умею рассказать увлекательно и занятно. Тем более, в моей специальности трагедий не происходит почти никогда, случаи чаще забавные, чем печальные. Хотя случаются, конечно, и драмы.
Мы открыли двери в их общежитскую комнату. Вчера я не обратил внимания, во что она превратилась из-за нашей драки. Мне было не до этих мелочей. Но сегодня Сегодня я обрадовался: жить здесь она не сможет.
Да поначалу мы попытались разобрать сломанную кровать, но оказалось, что и матрас сломан, на нём было невозможно даже сидеть теперь. А вторая, что служила «диваном» и раньше была сломана, поэтому и «работала» диваном и стол был покорёжен, целыми были только те самые когда-то новые стулья, на один из которых я и села в усталом изнеможении.
Что же вы натворили Что вы вообще драться-то взялись? Взрослые дядьки с досадой проговорила я. Последнее моё убежище разгромили что мне теперь на полу голом спать?
Ну, твоему дяде Валере особенно не за что меня любить-то
Кирилл сел на второй стул, посмотрел на меня, наклонившись вперёд:
Поедем домой, Лёля. Ты не можешь здесь остаться.
Я не могу с тобой ехать.
Лёля Тебе некуда идти.
Всегда есть куда идти, упрямство выныривает снова.
Это глупость, Лёля, настаивал я. Ты не пойдёшь со мной, потому что ты виноватой себя считаешь
Не надо, Кирилл, ничего не говори Поедем к тебе, устало согласилась она, поднимаясь с ужасного коричневого стула с железными ногами. Да всё тут было ужасное, хорошо, что разломали, не за что цепляться теперь Но я вернусь сюда в ближайшие дни и это не значит, что всё возобновляется, ты понимаешь?
Боже, спасибо! Как ты кстати появился, «дядя Валера»! Я в жизни бы её на Сущевский вал не заманил, если бы не ты и разгром, который мы вдвоём учинили в этой комнатушке
Когда мы приехали домой, Лёля пошла в ванную, хотя всегда принимала душ на работе, я спросил, будет ли есть. Она отказалась.
Ничего не ест
Когда она вышла из ванной, одетая в мой халат, который мог завернуться вокруг неё не то что два, но три раза, удивлённо посмотрела на меня:
Ты не поехал на работу?
С таким лицом лучше не показываться подчинённым и тем более начальству. Не находишь? сказал я, спать не будешь?