Петька, ты чего? Горячка тебя, что ли, догнала? не на шутку перепугался дед Степан.
Сзади сзади прохрипел Пётр. Обернись, только медленно.
Дед Степан, почувствовав холодок в груди, медленно обернулся. За его спиной стоял Дружок и внимательно, не отрываясь, смотрел на вытянувшегося в струнку Петра.
Так это Дружок наш, облегчённо вздохнул он. Светка вчера привела, теперича у нас живёт. Это я, наверное, калитку не прикрыл, когда выскочил на твой крик, вот он и вышел. Чего застыл-то?
Забери свою козу, шёпотом сказал Пётр и выпустил конец верёвки из рук. Быстрее.
Он легонько оттолкнул Катьку от себя; она, отойдя шагов на пять, развернулась и, наклонив голову, с разбегу боднула его в ногу, затем, видимо, совсем ошалев, поскакала вдоль улицы.
Вот же зараза! вскрикнул дед Степан и бросился вдогонку за козой. За ним потрусил Дружок.
Катька вдруг остановилась как вкопанная, потом, мотнув головой, начала боком скакать на одном месте. Пока она выписывала свои кренделя, к ней не спеша подбежал Дружок. Обогнав, он перекрылей дальнейший путь и остановился.
Коза, заметив его присутствие, завершила свои прыжки и замерла. Пёс сделалк ней шаг, и она опрометью бросилась бежать от него в направлении своего дома. Тот двинулсяследом, сначала медленно, потом всё быстрее и быстрее.
Когда коза поравнялась с дедом Степаном, он попытался её перехватить, но Катька, увернувшись, пронеслась мимо.
Дед Пётр, успевший сделать лассо из верёвки, прицелился и ловко накинул его на шею беглянки. Катька упрямо рвалась скакать дальше, но пастух крепко держал свой конец верёвки.
Попалась, мерзавка! торжествовал он.
Передав верёвку подоспевшему деду Степану, он, матерясь и потирая травмированную ногу, добавил:
Вот же дьяволица Я бы на твоём месте зарезал бы её давно, это же светопреставление какое-то, а не животина. Такой скверный нрав, такой злобный, просто диву даёшься.
Да уж, вся в папаньку своего, Борьку, тот-то уж точно исчадие ада, никому проходу не даёт; как с ним Семёновна управляется, ума не приложу, ответил, пытаясь отдышаться, дед Степан. Вот ведь пробежку мне устроила, поганка.
Глава 7
Где Светка алабая-то тут у нас нашла? спросил, закуривая, дед Пётр.
Какогоалабая? не понял дед Степан.
Какого, какого, вот этого, показал тот глазами на Дружка, который, подойдя к стаду, улёгся на траве, не спуская с него глаз.
Дружок его зовут, что за алабай, не понимаю, пожал плечами старик и, сунув папиросу в рот, начал хлопать себя по карманам в поисках спичек.
Пётр достал зажигалку, выбил огонь и поднёс ему:
Дружком это вы его назвали, а алабай это собачья порода. То есть Дружок ваш алабай, видел я таких псов, по Рассее-то поносило меня.
Степан, зыркнув из-под бровей на Петра, чуть помедлил, но всё же прикурил от предложенной зажигалки.
Алабай, говоришь? Я думал, собака и собака, просто большая очень. Раз порода у него есть, значит, не на дороге родился, откуда ж он взялся-то у нас?
Вот не знаю, в городах много собак, брошенных без присмотра, шляется, и пород, каких хочешь, а чтобы здесь пожал плечами Пётр. Может, кто-то завёз в лес да бросил, он и прибрёл к нам сюда.
Как это, привёз и бросил? удивился дед Степан. Это ж как такое возможно живую душу на погибель оставлять?
Ох, Степан, просидел ты тут в деревне всю жизнь, козёл Борька у тебя самый страшный злодей, а я вот насмотрелся всякого, на что люди-то способны, не приведи господи.
Оба тяжело вздохнули.
Ну, алабай так алабай, туша окурок сапогом, сказал дед Степан. Пёс хороший, умный и помощник вон какой, так что алабай он или нет, для нас без разницы, да и Светка к нему прикипела. Дружат они, усмехнулся он.
Я тебе к тому, что порода эта пастушья. Она и выведена для того, чтобы коз и овец пасти. Видел, как он твою полоумную Катьку-то развернул? А сейчас, смотри, что делает, Пётр показал рукой на приглядывающего за стадом Дружка. Или, думаешь, это случайно вышло?
Дед Степан посмотрел на Дружка, не спускавшего глаз с коз и овец, и почесал в затылке.
И чо? спросил он.
Чо-чо, ты когда пастушить-то пойдёшь?
Через неделю моя очередь, в среду, получается.
Так возьми его с собой, Дружка-то вашего, и посмотришь, далеко ли твоя суматошная Катька от стада ускачет, если её раньше, конечно, никто из мужиков не прибьёт, бестолочь эту, сплюнул себе под ноги Пётр. Я тебе дело говорю.
Так возьми его с собой, Дружка-то вашего, и посмотришь, далеко ли твоя суматошная Катька от стада ускачет, если её раньше, конечно, никто из мужиков не прибьёт, бестолочь эту, сплюнул себе под ноги Пётр. Я тебе дело говорю.
Ну, поглядим, он, похоже, старый, или больной, ходит-то не очень, куда ему за Катькой угнаться, засомневался Степан.
Да не такой и старый, вроде, просто худой, так откормите за неделю как раз, я вам ещё косталык-то притащу, козу свою резать собираюсь, так и откормим потихоньку, хлопнул его по плечу Пётр. Не сумлевайся.
Дед Степан, а дед Степан! послышался неуверенный голос.
Старики обернулись и увидели Кирилла, который опасливо косился на Дружка, не решаясь подойти ближе. В руках у него был пакет с чем-то явно тяжёлым.
Заскрипела калитка, и из соседнего дома вышла Стешка. Присев на скамейку, она начала лузгать семечки, с интересом поглядывая на компанию, собравшуюся на улице.
Вот принёс я, что обещал, сказал Кирилл и прислонил пакет к забору.
Стешкины глаза заблестели.
Принёс? Ну, добре, помни наш уговор, недовольно косясь на неё, сказал дед Степан. Иди уж, сам заберу.
Парень кивнул и поспешил удалиться.
Чего он там тебе притаранил? послышался голос Стешки.
А тебе-то что? нахмурился он.
Да просто интересно, что за дела у тебя с Танькиным племяшом, безостановочно лузгая семечки, ответила та.
Много будешь знать, скоро состаришься, парировал старик.
Ну да, ну да, тайны всё какие-то у вас, съязвила Стешка.
Взгляд её стал задумчив, видно было, что она лихорадочно пытается сообразить, что же скрывают от неё сосед с Кириллом.
Ладно, пошли мы, тебя уже хозяйки заждались, кивнул дед Степан пастуху и пошёл за оставшимися четырьмя козами.
Чего тут было-то? попытала счастья Стешка, подойдя к деду Петру.
Чего было, того уж нет, сплюнул тот и, достав из-за пояса кнут, отошёл от неё.
Вот черти! с досадой сказала та, но, увидев приближающихсяс козами деда Степана и Дружка, быстренько нырнула в свой двор и закрыла калитку на щеколду, будто её тут и не было.
Почти всю ночь она не сомкнула глаз, ворочаясь с боку на бок; разные мысли не давали ей покоя. Чуяло её сердце, что у её соседей Козаковых существует какая-то тайна, о чём-то они сговорились с Танькиным племяшом, а вот о чём это было ей неизвестно. Для Стешки же осознание того, что от неё утаивают какую-то информацию, хотя бы её и не касающуюся, было невыносимо.
«Что же они там затеяли, что за пакет Кирилл припёр деду Степану и что во дворе у него делал? Какие, вообще, у них могут быть общие дела? А пёс этот страшный, откуда он свалился и что у них делает? задавала она себе вопросы, но ничего путного в голову не приходило. И всё тайком, тайком от меня, и дед Пётр туда же. Прямо заговор какой-то, вот уж точно, семейка Старков»
Отэтой полной неизвестности она не могла найти себе места; и, так и не уснув, встала спозаранку с твёрдым намерением разузнать всю правду, чего бы это ей ни стоило. А если уж Стешка закусила удила, то её и летящий на всех парах поезд не остановит
Глава 8
Тем временем, дед Степан и баба Света даже не подозревали о том, что над их головами сгущаются тучи, нагоняемые Стешкиной мстительной рукой.
Утром баба Света, перекрестившись, отправила своих коз на выпас. Завязала у Катьки на шее верёвку и попросила Егорыча, который в этот раз был за пастуха, сразу же привязать егозу к какому -нибудь колышку, чтобы та опять чего не отчебучила.
Дед Степан ушёл на луг косить траву, а баба Света возилась в огороде, оставив Дружка сторожить дом. Пёс лежал недалеко от сарая и, положив голову на передние лапы, жмурился на солнце. Он был сыт, и его неудержимо клонило ко сну, но даже в таком полусонном состоянии он бдительно следил за всем, что происходило во дворе, который уже считал зоной своей ответственности.
Услышав какой-то шорох, пёс приоткрыл один глаз и увидел, как под заборомс улицы пролезает серая пушистая кошка. Вид у неё был довольно боевой: жёлтые горящие глаза и драное ухо память о буйных ночных гулянках.
Дружок, не шевелясь, наблюдал за незнакомкой. Она направилась было к кухне, но, увидев в своём дворе чужую собаку, приостановилась. Зрачки её глаз сузились, и она, выгнув спину дугой, злобно зашипела. Это был явный вызов, перчатка была брошена.