Но вот звуки молвы стихли, а загораживающая вход ткань оказалась отведена в сторону плечом светловолосой воительницы. Каска сделала еще пару шагов, а после опустила Лору на ложе, коснувшись губами ее лба. Сколько же нежности было сейчас в движениях, сколько скрытой ласки, что заставляла нутро болезненно сжиматься, а улыбку озарять черты лица.
Их союз благословили и скрепили узами. Каждый момент отпечатался в памяти Лоры. Как тянулась улыбка Переменчивой, как горячо ветер коснулся спины, как их окружили добрые, но такие смущающие баргустки. Важнее был только взгляд и укрытие, что дала Каска, позволив скрыть порозовевшее лицо. В её груди также громко билось сердце, совсем как у самой дурфы. Успокоиться ей удалось лишь в палатке, когда поцелуй накрыл лоб, взгляд обратился к глазам полные любви.
Шум, ожившего церемонией лагеря, достигал ушей многих, но, если целительницы ушли посмотреть на халрарствующих, то Огненная с Аэль остались одни. Царица Воздуха и не заметила, когда веки отяжелели и сомкнулись, а соблазнительному расслаблению сменился плен мира грез. Вывел из него странный феномен. Руку что-то потянуло на себя и Аэль подскочила на стуле, дернувшись вперед опущенным вниз лбом, чуть не влетев в лоб Огненной. Но нет, удар пришелся на массивный подбородок, влетевший в висок. Из глаз вылетели искры, а зубы заскрежетали от попытки сдержать болезненный стон.
Прости, глухо отозвалась Огненная, чья пятерня легла на плечо дочери воздуха, притянув ее в свои теплые объятия.
Запах пряный, смешанный с горчинкой вина и легкой сладостью цветов ударил в нос, заставив юную баргустку беспомощно трепыхаться в хватке царицы. Взгляд огненных глаз прошелся по палатке, отметив для себя, что хватило бы места здесь для многих, а после спустился на непокорную рыжую головку с, почти в тон, красными кончиками ушей. Улыбнувшись своим мыслям, Огненная недобро ухмыльнулась и выдохнула воздух на ухо, отпустив смущенную девушку. Вид того стоил красная с головы до пят и только голубые глаза, с жалобным негодованием, горят другим цветом.
Это тебе за выходку, Порывистая. Чтобы больше не глупила в шаговой доступности вездесущих цариц.
Заключила Фаврир, хохотнув раскатисто, как гром.
У тебя тоже открылись крылья? Полюбопытствовала мягче царица, понизив голос до доверительной осторожности.
Аэль только кивнула. Больше всего сейчас девушке хотелось спрятаться или под землю провалиться, но уж точно не сидеть перед царицей Огня с видом провинившегося гута.
Вот то-то же. Тебя все-таки отметила Великая, Аэль Скрытый Клинок. Будь благодарна той участи, что выпала. Ну, а научиться летать я тебе помогу.
Рассудила Огненная, удовлетворенно осмотрев напоследок покрытое пятнами лицо юной царицы, а после свесила ноги вниз, издав звук полный неудовольствия. Рукой Фаврир подозвала к себе и водрузила руку на плечо Аэль.
Помоги-ка мне. Кажется, как бы не лечили дочери Воздуха, а внутренности мне хорошо отшибло при падении. Давай дойдем до моего шатра.
По свойски распорядилась Фаврир и если бы не мягкий характер Аэль, то определенно последовала бы не помощь. Но это ведь была та славная баргустка, которую даже главой Скрытых Клинков могли смущать подопечные, в ответ не получая ничего, кроме недовольного бурчания. Та самая девушка, что на некультурные шутки улыбалась так же мило, как и на добрые, отвечая с юмором, а не клинком в руке. И сейчас подставив плечо под руку Огненной, Аэль взяла кисть женщины поувереннее и вывела царицу из палатки, а дальше к площади и мимо нее.
Еще шумели. Видно, обряд халрарства вызвал бурю положительных эмоций у воинов. На губах обрисовалась нежная улыбка. Надо же, подруги начали вступать в союзы, а ведь Каска и то младше на год. Если бы была здесь Ириль, как бы вдвоем пошли на этот обряд? От одной мысли румянец поплыл с новой силой и Аэль выругалась, заставив себя не думать о таком. Понурив голову, девушка отвлеклась на свой полученный дар.
Царица, а как вы, как вы осваивали свой дар? Как учились летать и призывать крылья?
Спросила неловко Аэль, хрипло, от чего слова сильнее норовили застрять в горле. Фаврир озиралась по сторонам с неким удивлением и озадаченностью во взгляде. Услышав голос баргустки, огнеликая обернулась, направив взгляд своих ярких глаз прямо в лицо собеседницы.
Царица, а как вы, как вы осваивали свой дар? Как учились летать и призывать крылья?
Спросила неловко Аэль, хрипло, от чего слова сильнее норовили застрять в горле. Фаврир озиралась по сторонам с неким удивлением и озадаченностью во взгляде. Услышав голос баргустки, огнеликая обернулась, направив взгляд своих ярких глаз прямо в лицо собеседницы.
Конечно со взлетами и падениями, Аэль. Легко никогда не бывает. Только мои крылья огненные и они оставляют после себя не только дыры в одежде, но и ожоги. Однако это не сложнее ходьбы. Представь, что у тебя еще две ноги, которые помогают тебе подниматься вверх в любой плоскости, но для этого надо ими махать. Вот и все.
Аэль нахмурилась. Такое объяснение несильно упрощало восприятие, но если так говорит Огненная Шаг царицы остановился и Аэль удивленно посмотрела на ноги Фаврир, а потом и на ее лицо. Суровый взгляд не обещал ничего хорошего.
Аэль, что ты на самом деле собиралась сделать там, в поле?
Вопрос ударил ниже пояса. Все внутренности неприятно сжались, в животе заныло, а ноги стали ватными. Девушка отвернулась, подернув бровями. Сказать Огненной как есть язык не поворачивался, но еще ниже было бы солгать. Аэль тогда хотела себя убить, более того собиралась это сделать. Как же до сих пор Переменчивая не призвала к себе столь нерадивую дочь, а позволяет бродить по земле? Царица Воздуха тяжко и рвано вдохнула.
Я хотела пасть от архона, царица, сухим скрежещущим металлом отозвалась девушка.
Голос казался чужим, неизвестным и страшным. Пауза ожидания и того хуже разрывала на части натянутые нервы.
Почему? Прозвучал тихий вопрос от Огненной, как прежде строгий, не оставляющий ни времени на размышления, ни надежды на оправдание.
Потому что не могу так жить, еще более сиплым голосом призналась девушка, осознавая, что слезы непроизвольно начали идти из глаз, капать с носа, как бы не пыталась это предотвратить баргустка.
Поджав губы, Аэль зажмурилась. В плечо толкнуло с силой давление груди Огненной, так, что царица Воздуха чуть не упала. Взгляд голубых глаз метнулся к фигуре, но также быстро был опущен вниз. Лишь мельком Аэль показалось, что что-то теплое отразилось в глубине ярких глаз.
Поэтому у тебя теперь крылья, девочка. Чтобы ты могла забыться и летать, хотя бы на время. отозвалась мягко, непривычно тихо Фаврир, двинувшись дальше, значительно опираясь на плечо царицы Воздуха.
От тела Огненной будто от костра шел жар. Неужели таковы дочери клана Огня? Будто сотканы из его языков, пропитаны силой Великой, что покровительствует своим дочерям.
Остаток пути к шатру царицы обе молчали. Казалось, что-то тяготящее, тревожное сформировалось между двумя, но при этом с доверием крепло.
Аэль неловко отдалила материю клапана шатра и довела царицу до постели. Огненная опустилась на шкуры животных, вдохнув полной грудью воздух. Теперь было заметно, что лоб царицы покрывали капли пота, как и тело. Аэль осторожно присела рядом, первой попавшейся тканью утерев капли с лица и шеи баргустки.
Быть может стоит позвать целительниц? Если вам плохо, Фаврир Робко предложила Аэль.
Взгляд огненных глаз тут же волком метнулся к глазам царицы Воздуха, присматриваясь к ним с вниманием и недоверием. Огненная отвела взгляд и вновь вдохнула побольше воздуха, стараясь надышаться.
Нет. Ничего серьезного. Это скоро пройдет. Спасибо за помощь, Аэль. Ты можешь идти. Я отдохну и мне станет лучше, отрывисто отозвалась царица в привычной манере.
Аэль немного помедлила, осмотрев шатер, отошла к его правой стенке, взяв бутыль с водой, с которым вернулась, вручив Огненной, а после отдалилась к клапану.
Да хранит вас Великая, Фаврир.
Попрощалась Аэль, отправившись к своему шатру, где на сей раз рухнула на ложе, даже не промышляя ужином. Слишком много всего произошло, чтобы забивать еще и брюхо едой. Только царицу встретили не очень хорошие вести. Когда Аэль оказалась внутри, ее нашла Илаэр и доложилась о том, как ушли сперва дочери клана Воды, а следом и дочери Теневой. Значит, не смотря на мир, царицы слишком были заняты благополучием кланов и более не имели интереса пребывать на постое зазря.
Дорэль стоило немалых усилий добраться до лагеря и не сбить кого-нибудь по пути. Принцесса не разбирала дороги, следуя вперед до тех пор, пока её под руку в шатер не увела Улия. Долго думать не приходилось о причине подавленности наследницы, потому её молча усадили на ложе.