Уточнила баргустка, смерив взглядом Каску и Лору.
Воительница, наконец, поднялась с колен и дождавшись дозволения держать речь, приложила кулак к груди.
Бровь дочери Рефаль выбила дробь. Её взгляд в ожидании был направлен к Слушающей Ветра, крылатая тщетно пыталась успокоить сердце, что подпрыгивало в груди, застревало где-то в горле, перекрывая ход воздуху.
Первая Слушающих Ветра, мы хотели не откладывать обряд. Может ли халрарство соединить нас сегодня?
Названная ведьма сжала губы и вновь обратила взгляд к пространству. Завихрился ветер, окрашивая серый в морозно белый цвет. Несколько минут ожиданий и ведьма устало кивнула.
Вечером. Богиня примет вас.
Благодарю, мудрейшая!
Каска ударила кулаком по нагруднику и вместе с дурфой упорхнула на улицу. От шума старая баргустка поморщилась, но ничего не сказала. Радости молодых всегда слишком яркие.
Следующие минуты ожидания для Лоры прошли в том же напряжении и даже выход из шатра не ознаменовался успокоительным вздохом. В следующее мгновение темнокрылая и вовсе приложилась лбом к спине воительницы, останавливая её, когда они отошли чуть дальше от шатра ведьмы. Дурфа закрыла глаза, переводя дыхание и успокаивая мысли-пчелы, жужжащие в ушах.
Каска, прошу, постой секундочку, жалобно протянула крылатая.
Вся эта решительность далась дурфе не без труда, а после ей оставалось вспоминать, как дышать и не задыхаться.
Радость только через минуты начала подступать к той, что в жизни своей лишь раз прежде была так тверда в своем желании. Тогда она отреклась от права наследования и тот шаг не казался ей неправильным, особенно сейчас, когда Великая свела её с Каской.
Дорога потянулась между палатками воительниц, которые не без смешка разглядывающих двоих. Крепкое удержание рук позволило крылатой не потеряться и не отстать, пока она всячески старалась скрыть смущенное лицо от дочерей Переменчивой. А ведь скоро и сама Лора станет частью клана Воздушной. Слова ведьмы звенели в ушах, ни на миг не отходя в сторону. Правда ли она никогда больше не увидит матушку? Нет, такого просто быть не может. Даже если они расстанутся, то обязательно однажды вновь встретятся. Ничто не могло тревожить Лору так сильно, как разрыв родственных связей. Именно поэтому крылатая так взбудоражено отнеслась к словам Каски о том, что гуты не часто воспитываются в семье. Для милосердной это станет лишь расставанием, за которым последуют новые встречи.
Должна ли я остричь волосы, когда перейду в клан, Каска?
Этот терзающий вопрос решились задать только тогда, когда оказались в палатке Каски. Голос милосердной выдал её волнение. Для дурф волосы были также важны, как медальон и крылья. Как и архон, волосы хранили честь и достоинство крылатой, а наказание через постриг было страшнее казни.
Ты ведь не воин, Лора.
Хихикнула Каска, покачав головой.
Ты видела хотя бы одну длинноволосую воительницу? Думаю нет. А вот если ты рассмотрела Слушающую Ветра, что согласилась проводить наш обряд, то заметила, что не смотря на ее возраст, ее волосы длиннее плеч.
Улыбнувшись во все тридцать два ровных зуба, заявила воительница Скрытых Клинков. В другой момент девушка удивленно коснулась волос и тихо засмеялась.
Точно? Значит мне не придется остригать волосы?
Переспросила для уверенности дурфа, а пузырьки радости уже лопались, вылившись в мягкий поцелуй, коснувшийся щеки баргустки. Тогда-то крылатая и пояснила причину своей радости.
Волосы представляют большую важность для дурф. Мы отращиваем их, как текучи реки, высоки деревья, бескрайне небо, настолько длинные волосы у Великой. Они хранят её силу и знания. Пусть у крылатых они только для украшения, но их принято отращивать. Дурф, что совершили проступок наказывают, а их волосы состригают по плечи, а то и короче. Это страшное наказание.
С опаской произнесла беловолосая. У дурф была история о том, как страдали птицы, плакали небеса и разверзлась земля, когда Небесная потеряла волос в своих играх с ветром и реками. Эту, как и многие другие легенды рассказывали маленьким крылатым перед сном любящие родители и Лора в своё время поведает о многом своим дорогим детям.
Ах, вот оно что. Хм Никогда не подумала бы, что для Вас это так важно, но ты не беспокойся. Остриг обычно связан с чем-то. Посвящение, союз. Под все эти варианты ты не попадаешь, утешила как могла Каска, кивнув, при отдалении.
А пока они были в шатре, с разрешения милосердной, Каска расплела её волосы и причесала гребнем. Мягко, точно лапка кошки касались руки, бережно заплетая светлые волосы.
Не так, милая. Сохраняются две маленькие косички по бокам. Они символизируют то, на каком ранге располагается воин того или иного подразделения.
Объяснила Каска, невинно улыбнувшись на проявление чувств Лоры. Такое трогательное поведение, которому в ответ стали нежные трепетные объятия, столь осторожные прикосновения, будто боялась, что Лора расколется, как кувшин, от неловкого движения.
Ох, прости! Я исправлюсь, прошу, только указывай мне путь, но сейчас, разве нам не пора?
Лора ещё с минуту понежилась в объятиях Каски, после чего выбралась из теплого удержания, переплетая их пальцы между собой. Преданный взгляд обратился к баргустке, наполненный искрами бесконечного счастья.
Д-да, пожалуй нам пора. Идем. А то еще придется искать через весь лагерь ту слушающую.
Теперь уже путь повел вереницей палаток к площади, на которой возле костров суетилась та самая слушающая, которую встречали днем. Вид у женщины оказался весьма помятый и уставший, но причину скорее всего не получится узнать.
Когда любопытствующие баргусты собрались, Каска взяла за руку Лору покрепче, встав по правую сторону от ведуньи. Девушка сейчас напевала мантры и обращения к Великой. Ветер гулял по площади непроизвольными резкими волнениями.
Дочери Великих! Сегодня мы собрались, дабы двое окунулись в древнее таинство, дабы просить Великую принять этот союз двух сердец. Выйдите же вперед, дочери Великих, позвольте Переменчивой узреть себя.
Голос, что звучал сейчас громко, уверенно, стих, как раскат грома среди ясного неба. Каска приблизилась на три шага, посматривая на Лору. Такое расстояние для девушки могло быть и в четыре шага. Здесь ощущалось колебание воздуха более остро. Каждый вдох щекотал рецепторы, каждую секунду ветер обступал сильнее незримой плотной пеленой.
Великая! Переменчивая, Порывистая, Своенравная, Ревнивая, будь же благосклонна в сей час! Твои дочери просят разрешения совершить обряд халрарства, дабы клан силой и волей твоей рос и креп. Не отвернись от тех, кто защищал дочерей твоих ревностно, не отвернись от тех, кто волей твоей несет знак милосердия! Прими же своих дочерей и союз их во благо будущих поколений! Взывал страстно голос.
Ведунья прикрыла глаза, подняв руки вверх. Жгутами оплелись руки, белые как снег, а по ним струился поток ветра. Такой же тугой поток опутал обеих девушек. Рука слушающей указала на обеих участниц обряда. И в тот же миг ветер обхватил оба тела, сжал, как объятия хал, стиснул с теплом и жаром. Перед глазами мелькнула фигура, подобие ее улыбающихся черт. Длинноволосая, переменчивая, легкая, как перо. Тело напитывалось силой и воздухом, с легким жжением на спине, но, казалось, так оно и угодно той призрачной фигуре, сотканной из ветра. Ее руки отдалились вместе с хваткой, а из транса вывел тот же голос слушающей.
Вас приняли, дочери Великих. Теперь одна из вас может стать хал и выносить жизнь, а вторая оберегать свою женщину, как зеницу ока в роли хар.
Каска
Тихо прошептала дурфа, пытаясь сдерживать слезы.
Каска кивнула Слушающей Ветра и поклонилась в пояс. Лишь после этого церемониального движения взгляд теплый лучистый коснулся глаз Лоры, а вместе с тем и рука легла на ее плечи.
Все хорошо, милосердная моя, ты теперь равная дочь клана.
Шепнула воительница тихо, чтобы никто не услышал. Со сторон тысячи глаз послышался одобрительный свист, гомон дочерей Воздуха, что разделяли радость пары таким образом. Каска весело улыбнулась, не так добродушно, как прежде, рукой скользнув под колени девушки. Вот он миг и Лору взяли на руки, как маленькую хрупкую драгоценность. Под шум взревевших воительниц и неловко выступивший румянец на щеках, Скрытый Клинок развернулась и понесла свою возлюбленную к месту брачного дома, который в походных условиях вышел всего лишь палаткой, но это лучше, чем ничего. Шаг воительницы держался мягкий, будто поступь северного волка, но уверенный, как никогда. Пучки тугих мышц ощутимо играли под тканью, так, что можно было представить себе эти перекаты. Вокруг сопровождали взгляды светлых глаз и полные доброй радости улыбки на лицах. Кто-то в стороне отпускал шутки, беззлобно легкие.