Ковидики
Андрей Гамоцкий
© Андрей Гамоцкий, 2021
КОВИДИКИ
АНДРЕЙ ГАМОЦКИЙ
АННОТАЦИЯ
Это истории, связанные между собой общим героем коронавирусом.
Все описанное происходит в новом и дивном мире, который есть сейчас. Или будет потом. Который мог бы быть. Который может случиться.
Но одно можно сказать об этом мире точно прежним ему не стать уже никогда.
ЭПИГРАФ
«Дорогая Розмари!
День выдался текучим и безотрадным, словно подвешенным к небу в сетке. Спасибо тебе, что написала. Я вижу, как перед окнами карусель опавших листьев кружит вокруг мусорной урны. Это похоже на джаз по звуку. Пустые улицы. Как будто почти все горожане скрылись в своих квартирах, и небеспричинно. Сейчас кажется модным избегать общественных мест. Даже баров, о чем я сказал Хемингуэю, за что он толкнул меня в живот. В ответ я спросил его, мыл ли он руки. Он их не мыл. И даже не думал отпираться. Он считает, что это обычный грипп. Интересно, кто ему такое сказал.
Администрация предупредила всех, что надо на месяц запастись необходимым. Мы с Зельдой купили красного вина, виски, рома, вермута, абсента, белого вина, хереса, джина и, упаси господи, бренди, если понадобится. Прошу, молись за нас.
Видела бы ты площадь выглядит ужасно. Я в ужасе от чертовых возможностей, которые несет такое будущее. Длинный день медленно катится вперед под виски с содовой, который все больше похож на воду. Зельда говорит, что это не дает повода пить, но перо по-другому в руках не держится. В задумчивости сидя на веранде, я наблюдаю за далекой линией горизонта, скрытой в мутной дымке, и будто различаю неотступную кару, которая уже давно движется в нашу сторону. И все же в щербатом очертании закатных облаков я замечаю одну-единственную полоску света, которая заставляет меня верить, что настанет лучшее завтра.
Искренне твой,
Фрэнсис Скотт Фицджеральд».
(фэйковое письмо)
АЛАБАЙ
У турникета, похожего на поломанную карусель, стояла будка с вросшим содержимым в виде бдительной консьержки. Оттуда зырила настороженная бабушечья физиономия, обрамленная сединой и авиаторскими очками.
Тут же, контролируя порядок, чесал опрелости охранник. Он выглядел, как подросток, умыкнувший вещи старшего брата и жаждущий, чтобы об этом узнал весь мир. Форма на него слишком велика, мешковата и просторна. В нее могли втиснуть трое таких, как он.
Консьержка отметила в журнале, что я покидаю здание. Пришлось отдать в залог паспорт.
Старая, обнесенная пылью кошелка.
Я же на минутку, доставку забрать.
Меня не интересует, напыщенно проскрипела в ответ. Я обязана записывать. Вдруг ты своей доставкой весь подъезд заразишь.
Я безнадежно пожал плечами и пошелестел к выходу. На мне была одноразовая целлофановая накидка. В ней я чувствовал себя плохо упакованным, разболтанным товаром. Покидать дом без этого защитного смокинга, равно как и без пропуска, запрещалось.
Пропуск это твой билет в свет. Он выдавался ровно на неделю. Там значились три похода в супермаркет и, по согласованию врача с комиссией, на аптеку. Третья волна ковида крепко взяла за жабры мир, окончательно закупорив людей по своим норам.
Но все же лазейка была. Маленькое, но действенное исключение. И это домашний питомец.
Если у тебя есть животное, требующее выгула, тебе выдают специальный ежедневный двухразовый выпуск на улицу. Пусть и по полчаса, пусть и не дальше двухсот метров от дома но это не опостылевшие четыре стены. Это возможность подышать воздухом за пределами балкона.
Успели воспользоваться лазейкой далеко не все. Собачьи приюты давно опустели. Не совсем законно и на грани чуда сосед отловил бродячего пса у гаражей, гоняясь за ними и подстерегая не одну ночь. Вычухал, вылизал, теперь платит дикие деньги за корм, но плачет от счастья.
На сайтах по продаже я плотно и безнадежно застрял в очереди. Самый занюханный и чмошный блоховоз отныне был на вес золота.
Но все же я добился своего.
Собаку я раздобыл чуть ли не подпольно. Через десятых знакомых стало известно, что хозяина забрали в больницу, со скудными шансами на возвращение. И знакомые сжалились, за страшные деньги оторвали от сердца собачуру. Алабая. Меня сразу предупредили, что собака стара, дряхла и немощна. И резвиться способна разве что секунду после пинка.
Но во времена немыслимого дефицита перебирать и крутить носом не приходится.
Я выскочил на улицу. Десять дней волнительного ожидания закончились. У парадного, в четко ограниченной зоне, дожидался курьер. Облаченный, законопаченный по всем правилам безопасности. Это мог быть кто угодно парень, девушка, новозеландский папус, орк.
Переноска с ярлыками и наклейками стояла на деревянной скамье. Скотчем к ней примотали подарочный санитайзер. За такие деньги могли и военно-полевой госпиталь бонусом подогнать.
Смотреть будете? нахально спросил курьер. По интонации молодой, нарванный, мажористый паренек. Другие нынче в курьеры не пробьются, только по блату.
Разумеется, сдержанно ответил, несколько сбитый с толку его тоном.
Курьер громко вздохнул и снял решетчатую крышку с переноски. С жутко колотящимся сердцем, вспоминая истории в форумах о том, что привозят дохлых псов, заглянул внутрь.
И замер. Секунду-другую я не мог прийти в себя.
Это не моя посылка, растерянно, непослушным языком промямлил.
Как это не ваша? курьер сердито заглянул в телефон, посмотрел на цифры почтовых налепок.
Не моя, говорю же!
Шоковая реакция отпускала, я начинал беситься.
Ошибки быть не может, уверенно произнес курьер, еще раз сверив нумерацию.
Тогда что это такое? вспыльчиво фыркнул, теряя остатки самообладания.
Курьер заглянул внутрь переноски. И я еще раз вместе с ним. Мы внимательно разглядывали содержимое.
На дне коробки лежало животное. Оно было живым и потерянным. Оно мелко подрагивало и таращило на нас затравленные глазища.
Но что-то в нем вызывало сомнения.
Я смущенно потер саднящий затылок.
Я ведь заказывал собаку, пояснил.
Вы заказывали собаку? переспросил курьер.
Алабая.
Какого еще алабая?
Это порода такая.
Думаете, это не алабай?
Думаю, это вообще не собака.
Курьер перевел на меня недоумевающий взгляд.
Что же это тогда?
Это вы мне скажите, что это, оскорбленным тоном проворчал я. Просто признайте, что произошла ошибка. Заберите это животное и привезите мне моего алабая.
Повторяю ошибка исключена, надменно парировал курьер. Код сходится, данные точны. К тому же адрес отправителя не указан. Возвращать некуда.
С безнадежной тоской я разглядывал животное, явно напичканное транквилизаторами. От растерянности дочесал затылок до дыры. Спохватился, чтоб курьер не заметил. Иначе штраф вкатают.
Ситуация между тем заходила в тупик.
Что это хоть за животное? упавшим голосом спросил.
Курьер низко склонился к переноске. Долго и сосредоточенно изучал. Затем достал телефон и сфотографировал. Полистал в поисковике.
Похоже на ягненка, задумчиво произнес. Только полностью обритого.
Обалдеть. Хотел собаку получи барана. И как его в квартире держать?
Пишут, что терпимо, уклончиво ответил курьер. О, вот даже видос есть. Как в домашних условиях сделать из барана собаку. Ну, чтоб не штрафовали.
Не скрывая расстроенных чувств, с вялым безразличием я рассматривал привезенного питомца. Крохотного и состриженного до блеклой розовизны. Вскоре питомец вырастет до размеров лохматого блеющего стола.
Кстати, пишут, что можно и командам некоторым научить. Например, брать апорт.
Дотошные соседи могут заподозрить. Придется постелить толстые махровые ковры. Или детские сапожки купить.
Даже мячик приносить можно научить, оживленно продолжал курьер.
И как его стричь? Специальную бритву, наверно, надо. И в мешки прятать шерсть, фасовать среди мусора.
И проблем с намордником не будет, весело добавил курьер.
Почему это?
Бараны охотно любят носить намордники на улице.
Ладно, махнул я рукой. Закрывайте крышку.
Так что, отвозить на склад?
Оставляйте, чего уж.
Консьержка провела меня строгим, пронизывающим взглядом. Жуткий Цербер, запертый в своей будке. Такое ощущение, что она вот-вот оскалится и злостно залязгает позолоченными коронками.
Что ж, с ухмылкой на лице подумал я, даже не все собаки достойны выгула. Некоторым вот приходится веки вечные сидеть в будке.
Так что мне еще, можно сказать, повезло.
БЕССИМПТОМНЫЕ СИМУЛЯНТЫ СИМПТОМОВ
Это же надо было так объегориться, подумала Виссарионовна, и плюнула в сердцах. Антисептик и колпачок стояли порознь. Возможно, ничего страшного и не произошло, и процент спирта остался прежним. Но оголтело рисковать, сломя голову, Виссарионовна не могла.