Курыканы обитавшие в Прибайкалье, в междуречье верхнего течения Ангары и Лены, были довольно культурным племенем. Они владели рунической письменностью тюрков и енисейских кыргызов, а изобразительное искусство отражало образ их жизни и верований. С особой симпатией они рисовали лошадей, высоких стройных скакунов, с тонкими ногами, в различных композициях: с вытянутыми шеями, несущиеся стремглав, или с всадником стреляющем из лука, бросающим аркан при охоте на лося.
Не ушедшие на Лену курыканы, укрывались в верховьях Лены, и в Кудинских степях постепенно смешиваясь с кочевниками монголами, в результате этой ассимиляции, по мнению многих ученых, возникла бурятская народность.
Нахлынувшие в Прибайкалье монгольские племена оттеснили курыкан на север, в район средней Лены. Там они ассимилировались с аборигенным населением и положили начало якутской народности.
В словаре «Брокгауза» указано, что коренное население Забайкалья, относящееся к наиболее древней народности проживающей на этой территории, тунгусы заключают в себе целый ряд отдельных племен: маньчжуров, солонов, дауров, собственно тунгусов, манегров, бираров, гольдов, орочон, ольчей, орочей, ороков, негда, самагиров, киле, ламутов, далганов, аси, и т. д. огромное влияние на судьбу тунгусов оказало великое переселение народов, вызванное движением монголов под начальством Чингисхана.
Монгольское племя бурят, проникшее к истокам Амура и до Байкальского озера, вытеснило с его берегов тюркское племя якутов, которое отступив в долину Лены, встретились на севере с многочисленными тунгусскими племенами; последние после продолжительной кровопролитной борьбы отступили. Одна часть двинулась на запад до Енисея. Другая на Крайний север, до побережья Ледовитого океана, третья на восток, по правому притоку Лены к Становому хребту, побережью Охотского моря и в Амурский край, встретившись здесь с родственными отраслями южной ветви тунгусов [43].
В наши дни население с той или иной формой подвижности в своей хозяйственной деятельности использует две пятых обитаемой суши в самых различных областях Земли от экваториальных лесов жаркого пояс до арктических побережий и тундр Крайнего Севера. Поэтому, изучая формы бытовой подвижности и хозяйственной деятельности неоседлого населения мира, нельзя не затронуть некоторых общих проблем, связанных с влиянием на их жизнь экологических факторов. В свою очередь, исследователям природных систем приходится учитывать не только структуры ландшафтной оболочки, функциональные связи отдельных элементов биогеоценозов. Здесь можно понять и антропогенное воздействие на природу последствия современной и всей многотысячелетней деятельности людей, преобразующей земную поверхность.
Однако, как отмечают многие исследователи, и в частности специалист, разрабатывающие глобальные экологические модели, особенно большие трудности, возникают при выборе социальной единицы, конкретной историко-культурной формы взаимодействия общества с природными системами. Ведь человечество представляет собой огромное многообразие общностей, среди которых особое место занимают этносы, или народы. Именно конкретные этносы взаимодействуют как друг с другом, так и с окружающей и питающей их географической средой (встроенность этих этносов в трофические цепи природных образований авт.).
Когда люди продолжительное время живут на одном месте в постоянных поселениях, сельских или городских, то обычно их образ жизни называют оседлым. Но есть немало народов, традиционная хозяйственная деятельность которых связана с сезонной подвижностью, что определяет многие особенности традиционной культуры и быта. Такие народы нередко называют номадами, т.е. кочевниками. Однако это не совсем точно. Такое население лучше называть неоседлым, поскольку оно включает не только собственно кочевников и полукочевников-скотоводов, промысловых оленеводов, но и охотников-собирателей, и несельскохозяйственное население с подвижным традиционным образом жизни.
Одни из них кочуют со стадами в пустынях и степях аридной зоны чуть ли не круглый год, другие сохраняют подвижный быт несколько месяцев в году, в зависимости от сезонной смены пастбищ, времени охоты на пушного или морского зверя, рыбной ловли и т. п. На протяжении тысячелетий, осваивая разнообразные географические зоны Земли, народы с неоседлым образом жизни накопили множество полезных знаний и навыков по использованию местных природных ресурсов, разведению домашних животных и сезонному выпасу их на пастбищах. Они выработали и специфические формы материальной культуры, приспособленные к экстремальным природным условиям.
Нам кажется, что для решения подобных задач стоило бы выбрать общности не этнические, а этнографические. Что это такое? Это типологически выделяемые этнографами группировки этносов или их части, так называемые хозяйственно-культурные типы и историко-этнографические области. Хозяйственно-культурные типы это исторически сложившиеся комплексы хозяйства и культуры, типичные для этносов, различных по происхождению, но обитающих в сходных географических условиях и находящихся примерно на одинаковом уровне социально-экономического развития. Историко-культурные, или историко-этнографические, области охватывают группы этносов определенной территории. Эти этносы могут быть различного происхождения, но они должны быть связаны общностью исторических судеб, длительностью соседства и культурных контактов. Естественно, что хозяйственно-культурные типы обнаруживают наиболее тесные функциональные связи с природной средой
К первой, наиболее ранней группе относятся хозяйственно-культурные типы с преобладающей ролью охоты, собирательства и отчасти рыболовства; ко второй хозяйственно-культурные типы с переходными к земледелию и скотоводству формами хозяйства; к третьей с мотыжным (ручным) земледелием и скотоводством; к четвертой с плужным земледелием и животноводством различного направления.
Приведем наиболее характерные этнографические примеры. Самым древним хозяйственно-культурным типом является тип бродячих охотников и собирателей жаркого пояса. Переменно-оседлый и сезонно-подвижный образ жизни характерен для представителей хозяйственно-культурного типа охотников и рыболовов тайги и тундры умеренного и холодного поясов Старого и Нового Света (индейцев-атапасков, кри, чипевайев и др.).
Их 440 тыс. человек. Теперь это промысловые охотники; сезонная подвижность сохраняется только у части населения, которое охотится на пушного зверя, оленей, ловит рыбу. Например, индейцы чипевайи в Канаде, которых в 19751976 гг. насчитывалось 4695 человек, использовали для рыбной ловли и охоты на оленей и пушного зверя обширную территорию в 26900 км? (с плотностью населения 0,013 человек на 1 км?). Они имели не менее трех сезонно сменяемых постоянных лагерей с жилыми домами и временные зимние стойбища, которые состояли из шалашей по берегам озер, где ловили рыбу [44].
Плотность населения здесь невелика потому, что: «Настоящий индеец никогда не станет ловить пушного зверя на чужом охотничьем участке, считая это воровством» [45].
Продажа спирта индейцам была запрещена, но этот закон не соблюдался, и торговцы получали большие барыши, спаивая индейцев и за бесценок, приобретая у них шкуры бизонов и пушнину. Жизненные условия этносов и народов, населяющих огромные сибирские просторы, практически ни чем не отличалась от жизненного уклада вышеуказанного населения Старого и Нового света. По работам разных исследователей мы можем проследить миграцию населения, как на территории самой Сибири, так и транзитом по предполагаемому древнему мосту далее на территорию Америки.
Более подробную информацию, связанную с вопросами миграции народов и этносов, мы можем взять у Л. Гумилева, автора теории пассионарности или у Ю. Рериха много лет работавшего на территории Индии, Монголии и Тибета: «Область Хор страна покрытых травой холмов, широких долин с болотной почвой и несколькими значительными горными хребтами, тянущимися с запада на восток, с древних времен была заселена кочевым народом, кочевники, населяющие область Западный Хор, представляют этнически смешанный тип и заметно отличаются от остальных тибетских кочевых племен.