Швондер так красочно с таким чувством описывал кулинарные изыски обеденного застолья, что в душе пилота зашевелился червячок сомнения. Иван представил себе все это кулинарное великолепие, сравнил мысленно со стандартным обедом во флотской столовке и непроизвольно сглотнул обильную слюну. Ну, что он теряет, действительно, к чему такая дикая спешка, неужто закрома полчаса не подождут?
Кхм, неудобно как-то получается, вроде как по делу, официально, а вы мне водку, грибочки, картошечку замялся Иван.
Не хотите водку, есть холодненькое пиво, свежее «Царский сокол», моментально перестроился капитан.
Сколько экипажа на борту? проформы ради поинтересовался Волгин.
Двое, всего двое я и мой племянник Сеня. Оболтус, не то слово, но родная кровь. Кто же позаботится о ребенке, если не родной дядя?
Иван прикинул, что за полчаса племянник товар не перепрячет, так что действительно можно и закусить перед скучной работой. Но закуска основной плате не помеха. Капитан виноват и должен заплатить по этому вопросу двух мнений быть не может. Вот только он тут будет чаи распивать, а друганы в истребителях скучать?
Ну-у-у, отчего же не хочу, не будем так вот сразу. Опять же ребята там на улице мерзнут, а я тут в тепле закусываю, обозначил Иван слабые бреши в своей неприступной позиции.
Господин лейтенант, нет проблем, вот коммуникатор, приглашайте друзей, за нашим столом всем места хватит, от прежней неприязни капитана не осталось и следа, он излучал такое искреннее радушие, что Иван махнул рукой на условности и приказал напарникам стыковаться рядом.
Семенов лихо выскочил из шлюза и нос его, словно компас, вытянулся в направлении кают компании, откуда тянуло ароматами вкусного и обильного застолья.
Молоток, Иван, это я понимаю, раскрутил купчишку, в полголоса восхищался Семенов, продолжая принюхиваться к аппетитным запахам. Командир, а как так вышло, что мы раньше пиратов тут оказались, поинтересовался он мельком, находясь всеми мыслями и душой уже там, возле обеденного стола.
Откуда мне знать, честно признался Иван, видать нас как раз супротив вектора вынесло. Тебе не все равно? Главное враг бежит и победа за нами!
Это, конечно, главное, присоединился к их маленькому спору Каха, только сигнал до сих пор никто не посылал. Ощущаешь проблемку?
Не посылал, так пошлет, отмахнулся Иван с досадой.
Не до разговоров, когда в пузе урчит, а выпитая стопка аппетит до космических масштабов вздувает.
Вот и пусть пошлет, пока все тверезые, настаивал на своем Каха. Прилетим, а сигнала не было, куда тогда летали, а? Пусть сперва пошлет сигнал, а потом и выпить не грех после такого боя.
Дурак ты, Каха, зачем ему сейчас сигнал посылать, если мы уже здесь, а пиратов и след простыл? язвительно осведомился Семенов.
Наше какое дело? Сигнал был, сигнала нет, под трибунал захотели, умники? Пусть кнопку нажмет, а там никто разбираться не станет рано пришел, поздно пришел, главное, что мы были и всех победили! Я правильно говорю, командир? не сдавался Каха.
Черт с тобой, согласился Иван, услышав про трибунал, эй, купец, скажи своему племяннику, чтобы тревожный сигнал послал для порядка.
Э-э-э, зачем? удивился капитан. Пираты же удрали, в чем смысл? он склонил голову и прищурился, словно ожидая услышать шутку.
А ты смысла не ищи, капитан, набычился Иван, делай, что сказано и быстро, а то, кхм водка греется!
Таки получается, господин полковник
Лейтенант, строго поправил недовольный задержкой Иван.
Таки будете полковником, господин лейтенант, льстиво улыбнулся капитан. Таки я понимаю, что никакого сигнала от нас не было? Прошу не беспокоиться, нам не сложно, патруль приказал, мы пошлем сигнал. Но хочется понять историю момента таки был сигнал или нет?
Капитан, ты на что намекаешь? Пираты были? Были! Значит, сигнал ты должен был послать? Должен! А ты, по всему выходит, не посылал. Или то деловые партнеры твои? А с деловыми партнерами пиратов поступать велено точно также, как и с самими пиратами, то есть раз и в дамки.
Вот сам таким горячим был по молодости, господин лейтенант. Что ни скажи, сразу спорить кидаюсь. Нам не сложно, разве ж это дело, сущая ерунда. Сеня, мальчик мой, в рубке ты увидишь большую красную кнопку под прозрачным щитком. Рядом висит ключик, открой щиток и один раз нажми на кнопочку. Ты все понял? Бегом, Сеня, бегом, господа военные уже сердятся.
Не было сигнала, так будет, пробурчал Иван. А ты думаешь, мы сами с бухты-барахты ринулись твое корыто спасать? Делать нам больше нечего. И не зли меня капитан, когда я злой и голодный, это жуть! видя смущение капитана, Иван хитро подмигнул товарищам.
Купец недоуменно переглянулся с племянником, но спорить с господами полицейскими не стал. В конце концов, ему приказали, он сделал. Через несколько минут они уже восседали за столом, богато уставленным закусками и напитками. В кастрюле дымился ароматный густой борщ, на блюдах исходили паром молочный поросенок и запеченная целиком стерлядь, в хрустальных вазах черная и красная икра. О прочей снеди и говорить некогда было, сами собой поднимались тосты «За господ офицеров За храбрых пилотов За царя и отечество За милых дам Чтоб всем было пусто, а нам густо Будем А-а-а, еще по одной».
Спустя полчаса Иван забыл про цель визита и больную голову. Швондер оказался приятным собеседником и вообще отличным мужиком, его племянник Сеня очкастым и долговязым юношей с восторженными глазами. Он помаленьку отхлебывал пива из высокого бокала и жадно слушал геройские истории, что ему с охотой излагали по очереди то Семенов, то Каха. Волгин же беседовал исключительно с капитаном, найдя в нем совершенно неожиданно для себя родственную душу.
Разве ж это жизнь, Миша? шмыгнул носом Иван и смахнул несуществующую слезу. Кровь за царя проливаем? Проливаем. Жизнью кажен час жертвуем? Жертвуем. А что с того? Вот! Иван согнул пальцы и покачал перед носом Швондера огромной дулей.
Неожиданно сам увидел ее и сильно удивился, рассмотрел со всех сторон и, наконец, ухватив нить рассуждения, продолжил.
Где благодарность, Миша? Хоть бы медальку малую на грудь героям, а лучше бы корзину медовухи царской так, это отставить лучше деньгами.
Как часто бывает в пьяном разговоре, вроде бы двое о чем-то оживленно беседуют, но послушай их кто посторонний, и поймет, каждый говорит о своем наболевшем, не слушая совершенно, но разговор от этого не затухает.
Вот скажи мне, Иван, отчего ваш царь так нас не любит? пьяно поинтересовался купец, дождавшись паузы в горячей речи Ивана.
В смысле евреев? на всякий случай уточнил Иван, так как предпочтениями царя до этой поры не интересовался.
В смысле купцов, укоризненно помахал Швондер пальцем. Налоги заплати, пошлину заплати, таможне отстегни и каждый год все круче. Кому это выгодно, Ваня?
Кому? эхом повторил вопрос Волгин, не поспевавший за мыслью купца.
Варгам! выдохнул старый еврей и испуганно огляделся по сторонам. Надеюсь, они нас не слышат! он прижал палец к губам и подмигнул Волгину со значением.
Варгам? А им то с какой стати? изумился Иван.
Не станет выгоды торговать с Россией, повезем товар куда? Швондер вопрошающе ткнул пальцем Ивана в грудь.
К варгам?! Иван обрадовался, что с ходу разгадал загадку, но тут же сурово нахмурился. Михаил помогать нашим врагам ты меня понимаешь?
Что за вопросы, Ваня? Я тебя понимаю с полуслова. Но нельзя же беспредельничать. О чем думает ваш царь, куда смотрят бояре? Вот скажи мне, Иван, как на духу, если бы ты был царем, что бы ты сделал для нашего брата купца?
Царе-е-м? Эка ты хватил, Миша, куда ж мне в цари? Тут башку нужно иметь не моего калибра и мозги в том калибре не моего посола, отмахнулся Иван от слов купца, как от неуместной шутки.
Ваня, я вашего царя видел, ему до тебя далеко. Я за свои слова отвечаю, ты же меня знаешь? Швондер на мгновение замолк, явно вспоминая, откуда Иван может его знать и знает ли вообще.
Судя по решительному вздоху, решение было принято в пользу «Знает!».
Так вот, Иван, что я скажу. Слушай сюда, отсюда будет проистекать умная мысль! Был бы ты царем, Ваня, купцам жилось бы лучше. А знаешь почему? Потому что душа у тебя широкая! сам ответил на свой вопрос Швондер, не дав Ивану и рта открыть.
Иван приосанился, словно его уже короновали на престол, прищурился и призадумался. Мысли в голове текли по-прежнему пилотские, и ничего в тех мыслях возвышенного царского не замечалось. Волгин снова пригорюнился. Никак он не мог сообразить, чем бы таким царь Иван мог купцам потрафить.
Ты бы не стал нам купцам препятствий в торговле чинить, пошлину бы отменил, да и таможне дал укорот, навел бы порядок железной рукой, высказал затаенное Швондер.