Ты бы не стал нам купцам препятствий в торговле чинить, пошлину бы отменил, да и таможне дал укорот, навел бы порядок железной рукой, высказал затаенное Швондер.
Ага, я такой, я бы навел, вдохновился Иван, представив себя в роли царя реформатора, но спохватился. А откуда в казне деньги появятся, коли налоги уменьшить?
В корень зришь, Иван, вот не даром я в тебе государственный ум разглядел. С оборота, Ваня, с оборота деньги будут. Налог уменьшишь, повезем больше товара. Товар тот оптовики купят, налог заплатят, это раз. Оптовик раскидает по мелкооптовикам, налог заплатит, это два. Мелкий опт в розницу и снова налог в казну упал. Три раза с одного товара налог возьмешь. А сейчас я сам себе и оптовик, и розница, потому много товара возить не резон не справлюсь.
Миша, да тебе министром быть нужно, восхитился Иван. Ни за что бы такой расклад мне в голову не пришел. Да и царю не придет, если советчика при нем умного не будет. Стану царем, Михаил, обязательно тебя в главные министры приглашу!
Жаль, Ваня, что ты не царь, грустно резюмировал Швондер и наполнил стаканы вином. Давай выпьем, друг, за доброго царя, хоть это и сказка!
С этими словами он крепко приложил свой стакан об Иванов и залпом выпил крепкое вино, не поморщившись и не закусив. Они еще немного обсудили жизнь в Российской империи, торговлю и плавно перескочили на баб, найдя много общего во взглядах на сей предмет.
Все бабы дуры! утверждал Швондер.
Но есть же и хорошенькие! не совсем соглашался Иван, вспоминая рыжую Люську и ее недоступные прелести.
Есть! легко согласился Швондер. Но это хорошенькие дуры, что сути предмета не меняет.
Миша, ну если она хорошенькая, то какая тебе разница умная она или дура? Тебе что с ней в шашки играть?
А вдруг придется? А она дура, сокрушался Швондер.
Они помолчали, выпили еще и запели песню. Иван тянул «Черный ворон», Швондер пел что-то на еврейском, но получалось это у них столь душевно, что Сеня прям прослезился от умиления. Жизнь с каждым мгновением становилась все более приятной, пока не грянул гром, точнее не прозвенел коммуникатор на плече Ивана.
Иван, Семенов толкнул Волгина в бок, привлекая его внимание к жужжащему коммуникатору, тебя на связь вроде требуют.
Кто? удивился Иван, подозрительно глядя на Семенова.
Откуда мне знать, ты коммуникатор-то сними и ответь, только в трубку не дыши! пошутил Семенов и весело заржал собственной шутке.
Иван встряхнул головой, глубоко вдохнул и резко выдохнул, прочищая мысли. Помаленьку в сознание возвращалась причина его появления за этим столом и вообще в этой точке пространства. Он снял коммуникатор с плеча, обвел всех присутствующих тяжелым взглядом и, не нажимая кнопки приема, сурово предостерег.
Ша! Всем заткнуть пасть и сидеть тихо, не хватало, чтобы на базе весь этот кавардак услышали. Семено-о-о-о-в! Тебе особое приглашение требуется? Хорош ржать как жеребец.
Семенов зажал руками рот, не в силах прекратить смех. Глядя на него, заржал и Каха, через мгновение к нему подключился племянник капитана. Иван хмуро посмотрел на творящееся безобразие, отвернулся и, нетвердо ступая, вышел из столовой.
Алло, В-в-олгин слушает! стараясь говорить тверже, ответил он на вызов.
Волгин, Волгин, вы куда пропали? Почему на вызовы не отвечаете? Почему покинули пост без приказа? Волгин, Волгин, отвечай базе, едрить тебя в коромысло!
Алле, б-б-аза, Волгин на связи!
Волгин, ты пьяный что ли, едрить тебя в коромысло?
А с кем я разговариваю? Иван тянул время, пытаясь разворошить под спудом хмеля служебные воспоминания.
Волгин, под трибунал пойдешь, едрить тебя в коромысло! Полковник Врубель с тобой разговаривает, если тебе еще что-то говорит это имя.
Господин полковник, р-р-разрешите доложить, на вверенной мне тир трире тер ри тор-и-и, выговорил он с трудом по слогам трудное слово, все в порядке. Доложил лейтенант Волгин, командир патруля.
Пока командир и пока лейтенант! раздраженно отозвалась трубка коммуникатора.
В смысле до свидания? удивился Иван столь быстрому расставанию.
Сквозь хмельной туман пробивалось понимание некоего нарушения, в коем именно он Иван Волгин и виновен. Раз виноват, то положена выволочка и начальственный разнос. Тогда почему пока?
Сквозь хмельной туман пробивалось понимание некоего нарушения, в коем именно он Иван Волгин и виновен. Раз виноват, то положена выволочка и начальственный разнос. Тогда почему пока?
В смысле разжалую ко всем чертям и выгоню из флота! Вам все понятно, пока лейтенант?
И-и-ик, так точно, господин пока полковник! совершенно неожиданно скаламбурил Волгин.
Та-а-а-к! Ну-у-у, хорошо, голубчик, только назад вернись, получишь у меня по самое здрасьте, в порошок сотру, до конца дней сортиры будешь на базе чистить, едрить тебя в коромысло. Молокосос, да я тебя
С загадочной улыбкой на губах Иван нажал клавишу отбоя. Ему в голову пришла замечательная мысль выпить еще и слетать на какой-нибудь космический бордель, чтобы продолжить веселье с девками. Хорошо у купца, да скучно, хмель без баб водка на ветер. Не упуская улыбки с лица, Иван вернулся в трапезную. Молча прошел до своего места за столом, сам себе налил полную рюмку, с достоинством выпил и крякнул от полноты чувств.
Михаил! Иван ударил себя кулаком в грудь, всем видом выражая невероятную признательность и расположение к хозяину дома.
Иван! капитану едва хватило сил качнуться на стуле, но в глазах его светилась понимание и одобрение.
Мужики нам пора! В гостях хорошо? Хорошо! А дома? Хуже. Но служба Мы, Михаил, на службе у этого царя, наша судьба Иван взмахнул рукой и едва не свалился, судьба наша оберегать таких как ты беспомощных наглых тварей, отставить, от наглых тварей, чтобы тут Иван окончательно заблудился в длинной фразе и озадаченно замолчал, пытаясь ухватить за хвост ускользнувшую мысль.
Ваня, друг! капитан аж прослезился от избытка чувств. Ты не подумай чего, не держи на меня зла и тому прочее. Сам подумай, выскакиваете вы, как черти из коробочки, потом эти пираты, чтоб им пусто было и начинаете кавардак у моего борта. Кто бы тут не испугался?
Миша, без обид, но я не испугался, мои ребята не обделались, нам с пиратами драться, если хочешь знать, в радость. Вот, где сейчас те пираты? Фьюить, бабах и вдрызг! Давай еще по одной, друг, и в бой!
Швондер смахнул скупую мужскую слезу с кончика носа, задумался о чем то, лицо его осветила неожиданная решимость.
В бой потом, а сейчас пойдем в закрома, друг! хлопнул он Волгина по плечу.
Нет, Миша, я тебе доверяю, никаких закромов, уперся Иван.
Какие закрома, как можно не доверять человеку, с которым хлеб переломил и рюмку водки выпил? Тем более, как можно не доверять человеку, с которым тех рюмок выпил не считанное количество? Невозможное дело! Оскорбительно для настоящего пилота другу не доверять! Вот и ребята подтвердят, Иван оборотился к друзьям.
Только некому было подтвердить слова Ивана. Сеня исчез куда-то, а напарники Ивана сладко посапывали, уронив буйные головы прямо на белую скатерть. Они были далеки в своих сладких снах от трапезной и торжественного завершения церемонии обеда. Их мысли, безо всякого гипердрайва перескочив за тысячи парсеков, витали в родном доме, с милыми девками. Рассказывали они, судя по довольным улыбкам, о геройском сражении, в котором пришлось им победить три нет тридцать три штурмовика да не штурмовика, а крейсера. Иван в досаде покачал головой.
А, если враг сейчас нагрянет, ну, как так можно пить до беспамятства? с укоризной обратился Иван к спящим друзьям. Кому служите, господа пилоты, врагу служите? Ты пей-пей, да ума не пропивай! Службу нужно служить Иван неожиданно замолк, припоминая, откуда в его голове могли взяться столь каверзные мысли.
Капитан подождал самую малость и привлек внимание Волгина громким «пст-пст-пст».
Ваня, не в службу, Швондер помахал в воздухе крючковатым пальцем, подчеркиваю «не в службу». Ты мне друг?
Друг!
Тогда пойдем, друг, я тебе покажу то, что ты никогда не видел! торжественно произнес Швондер. Но один уговор ты ничего не видел!
Миша могила Иван гулко ударил себя кулаком в грудь, подтверждая данную клятву.
Швондер взял Ивана под ручку и они, шатаясь на ходу от одной стенки коридора к другой, решительно пошагали в трюмный отсек. Широкие створки грузового отсека с шипеньем разошлись в стороны, Швондер широким жестом предложил Ивану входить первым.
Миша, какого лешего ты сюда этот ящик поставил? Убиться же можно, чертыхнулся Иван, чудом не врезавшийся лбом в контейнер, стоящий прямо перед входом.