Сержанту стало неуютно. Он вдруг понял, что товарищ здоровенный детина прямо сейчас озвучивает все его мысли. И глянув на второго своего спутника сержант догадался, что эти же мысли присутствуют и в его голове.
Не может быть! убежденно говорил детина. Мы же видели, что матрица с него не снималась. А у каждого, с кого снималась, есть пометка в личном деле. Да и не прислали бы сюда того, с кого матрица уже снята. Сюда только «чистых» присылают; как же иначе?..
Заткнись, пробормотал худощавый. Заткнись, пожалуйста. Я очень тебя прошу
Голос его постепенно понижался, пока не начал звучать подобно злобному шипению. Но на детину это никакого эффекта не произвело. Он недоумённо пожал плечами и повернулся к сержанту.
Ведь не бывает же так, правда? наивно спросил он.
А как бывает? медленно произнёс сержант, продолжая в упор глядеть на белый овальный диск айттера, словно надеялся взглядом вытащить из небытия строптивого заключённого.
Как бывает? переспросил детина и пожал плечами. Как всегда Ну, когда они воскресают
Как всегда тупо повторил сержант, не сводя с айттера глаз.
Ну да! подтвердил детина. В голосе его что-то изменилось. Он шумно сглотнул слюну и посмотрел на худощавого. Правда?
Заткнись, едва слышно ответил тот, также не отводя взгляда от белого диска.
Просто тут, наверное, что-то поломалось! громко заявил детина. Не может же быть, чтобы тут ничего не поломалось, правда?
Не может быть, чтобы тут ничего не поломалось, мысленно повторил сержант. И ему показалось, что в комнате повеяло ледяным холодом. Потому что и с него самого, и с его товарищей тоже были сняты матрицы, только, разумеется, не на этом айттере. Значит, возможна ситуация, когда он сержант после очередной гибели в бою не воскреснет. Значит, теперь надо быть осторожнее. Одно дело лезть с ножом в орущую толпу взбесившихся заключённых, когда знаешь, что всё равно воскреснешь и расквитаешься с каждым из этих скотов по полной программе, и совсем другое, когда знаешь, что смерть навсегда.
Нет, возразил себе сержант. Это невозможно. Айттер не может сломаться. А может быть, с этого заключённого уже снималась матрица? Может быть, он уже воскрес? Не здесь, где-то в ином месте. Где-нибудь там, где можно осуществить подтасовку фактов в личном деле, внести туда исправления.
Сержант вдруг вспомнил, как нагло повёл себя заключённый. Словно бы знал, что расплаты за это не последует.
А ведь он знал, подумал сержант. Тварь! Он ЗНАЛ, что так и случится! Неужели это и впрямь какая-то проверка?!
Чушь. Невозможно. Да и не нужно это. Зачем?! Следить, как охрана выполняет свою работу? Так ведь это очень хорошо видно по количеству грузовых контейнеров, под завязку забитых ураном. А каким образом охрана заставляет заключённых пахать, никого не волнует. Никто и не скрывает, что эта планета один громадный лагерь вечно повторяющейся мучительной смерти.
А если это был простой заключённый, а никакой не проверяющий откуда-то там, то как теперь быть? Такой графы, как «утечка живой силы», на каторге просто не существует
Ну, скажи же что-нибудь, худощавый с нескрываемым страхом посмотрел на сержанта.
Сержант молчал. Он думал, что теперь будет. И как ему выкручиваться из создавшегося положения.
А может, он сейчас всё же появится? со слабой надеждой спросил детина.
Не уверен, протянул сержант, очень медленно качая головой.
Но он ошибся. Заключённый всё-таки появился. Правда, не здесь.
* * *Он открыл глаза и глубоко вздохнул. Пальцы невольно дёрнулись к правому виску, прикоснулись, испуганно отпрянули Разумеется, никаких следов ожога там не было. Но предсмертные ощущения некоторое время должны были преследовать его. Он знал это и не удивился. Всё-таки не в первый раз умирает. И воскресает тоже не в первый.
Лежать было жёстко и неудобно. Он сел на белом овальном диске айттера единственного во вселенной айттера, принадлежащего частному лицу, потом осторожно слез с него и подошёл к зеркалу. И оттуда на него глянул суровый человек, одетый в неновую уже форму офицера Имперских десантных бригад.
Опять я десантник, подумал он. Надоело уже, честное слово. Что бы такого придумать, чтобы айттер оживлял меня в какой-нибудь другой одежде? Нет, ничего тут не придумаешь, вздохнул он. В каком виде матрицу сняли, в таком и восстанавливают. Хорошо хоть не голышом, усмехнулся он и подмигнул своему отражению в зеркале.
Да, прежнее лицо было куда как безвольнее и гнуснее. И мне ещё приходилось с ним жить, на людях показываться Хотя для этого задания выглядело оно весьма убедительно, а большего и не нужно. Пластическая хирургия это вам не какая-то там десантная пластик-маска. А ведь я успел уже привыкнуть к той роже, с неудовольствием подумал он. Хотя и смотрела она на меня из зеркала всего-то каких-нибудь три недели.
Нет, нынешняя моя морда лучше! Во-первых, привычнее, всю жизнь на неё гляжу. А во-вторых просто лучше!..
Ну, ладно! Прежняя физиономия это здорово. А вот как быть с контрактом? Продолжать всё это дело одному или?.. И продолжать ли вообще?
Партнеры, хмуро подумал он. Партнеров этих мне ещё найти надо. И уговорить.
Чёрта с два я их уговорю. После стольких-то лет Сколько же мы не виделись? Долго. Очень долго. То есть, поодиночке-то я их всех видел. То один, то другой в какую-нибудь историю вляпываются, убьют их где-то там, а они здесь оживают. Особенно часто я кошечку нашу вижу неймётся ей, понимаешь ли. Но так, чтобы всех сразу, давно уже не приходилось. Лет пять, не меньше. Точно, пять лет. Надо же, как время летит. Я сейчас почему-то могу вспомнить только драку нашей киски в космопорту Жуткая была драка, надо сказать. Потому что кошечка специалист. Да ещё такой специалист, против которого не каждый выстоит дольше минуты. А с этим моим новым контрактом я чувствую специалисты мне ох, как понадобятся!..
Потому что я уже понял что-то не то происходит. Что-то неправильное. Не должны же были меня взять, по-любому не должны были. Парис-II обычная планетка, ничего особенного там нет. Ни военных объектов, ни секретных промышленных предприятий, даже комплексов планетарной охраны и то нет. Ну, институт этот дурацкий Что, неужели именно его так охраняют? Имперскими корветами?! Ха!..
Если бы этот институт занимался чем-нибудь важным и секретным, его бы не на Второй Париса построили, а где-нибудь на третьей планете Таира
Таир, мрачно подумал он. Таир-III И брошенный аборигенами Город. Его до сих пор все так и называют: Город. С большой буквы. Словно думают, что когда-нибудь местные жители вернутся и смогут выразить недовольство тем, что люди переименовали созданное ими
Не вернутся они. Никогда не вернутся
Чёрт, не о том я думаю, сердито прервал он себя. Мне сейчас надо с Паулем связаться. Пусть эта гнида объяснит мне, почему задание оказалось, мягко говоря, не таким простым, как он мне пытался его представить. Опять, что ли, меня провести решили?! Черта с два!..
Подстёгивая себя, нагнетая в себе злость, он торопливым шагом прошёл в рубку управления и плюхнулся в кресло пилота. Прежние, почти забытые уже ощущения, возникавшие у него каждый раз, стоило ему надеть военную форму, снова сделали его командиром. Человеком, привыкшим принимать решения и не бояться ответственности за последствия. Он оглядел пульт управления. Корабль лежал в дрейфе, показания приборов свидетельствовали о том, что за три месяца отсутствия хозяина ничего неприятного или странного не произошло. И то хорошо, подумал он. Случись что с моим кораблём или с моим айттером мне конец. И не только мне ещё пятеро превосходных людей могут пострадать То есть людей-то всего трое, остальные чужие. Но всё равно, отличная команда, что ни говори!..
Он на миг задумался, припоминая нужный код, пальцы его простучали по клавишам, передатчик тихонько пискнул, и в рубке управления возникло изображение моложавое лицо, светлые прилизанные волосы, тоненькие усики.
Кирк ван Детчер! широко улыбнулся прилизанный. Очень рад вас видеть!
Чего нельзя сказать обо мне, криво усмехнулся Кирк.
Что-то случилось? тут же обеспокоился прилизанный.
Случилось, кивнул Кирк и тяжело посмотрел на своего собеседника. Послушайте, Пауль! Вы уверены, что владеете достоверной информацией?
Да, светловолосый даже растерялся от такого вопроса. Разумеется А в чём дело?
А дело в том, пояснил Кирк, что вторая планета Париса недоступна.
Как это?! Удивление светловолосого продолжало возрастать.
Пауль, мягко сказал Кирк, откуда взялись Имперские корветы?
Корветы? тупо повторил Пауль. Какие корветы?!
Имперские, жестко произнёс Кирк. Вооружённые. Не пропускающие на Парис-II ни один корабль. Хорошо ещё, что я не полетел туда на своём «Анкоре» сидеть бы мне сейчас на рудниках.