Действительно, пока русские осваивали Сибирь и приполярные области, никто в Европе против этого не возражал. Внешнеполитические интересы Москвы и Лондона в XVIXVII веках нигде не пересекались: пока британцы строили свою морскую империю, русские продвигались всё дальше на восток, осваивая таёжные пространства. Но в конце XVII столетия от голода и неурожаев, случившихся в северных районах Руси, русские люди стали бежать на юг, где образовались и росли казачьи общины. На Нижней Волге, на Яике и на Дону казацкое население росло особенно быстро. В период Смутного времени на Руси британцы даже обсуждали идею занятия и колонизации обезлюдевших русских северных земель. Однако Смута вскоре окончилась, и оба государства вновь стали торговыми партнерами вплоть до выхода русских к Чёрному морю, Кавказу и Туркестану. Это геополитическое движение российского государства привлекло пристальное внимание британцев.
К середине XIX века, когда обе империи уже соперничали за контроль над Средней Азией, британской пропагандой был создан образ злобного медведя как символа враждебной России, а Маккиндер в своём докладе делал настораживавшие утверждения: «Русское господство в Хартлэнде <> продвигалось к воротам Индии мобильной силой её казацкой конницы». Маккиндера не смущало, что между Россией и Индией высились труднопроходимые для кавалерии горные хребты, а также располагались такие суверенные государства как Персия и Афганистан. Важно было запугать британское общественное мнение.
И это несмотря на то, что задолго до доклада Маккиндера были опубликованы труды видного русского военного юриста и историка генерала Терентьева М. А. (1837 1909 г.г.). Он объяснял продвижение России в Среднюю Азию «погоней за спокойствием», которое постоянно нарушалось «набегами диких племён из степи». Кроме того, в своей книге «Россия и Англия в борьбе за рынки» Терентьев раскрывал неблаговидную роль британцев в тайном вооружении туркменских племён. Поэтому строительство российских крепостей в степи было лучшим способом оградить центральную часть империи от разбойных набегов южных соседей. В те годы казахи захватывали русских поселенцев даже близ Оренбурга, а туркмены на побережье Каспийского моря рыбаков и их семьи, после чего пленных продавали в рабство на рынках Туркестана.
Однако британские стратеги хорошо помнили исторический прецедент, который и порождал их опасения о сохранности своих индийских владений. Он возник, когда в конце XVIII века британцы втянули Россию в войну с республиканской Францией. Британия была заинтересована в том, чтобы отвести от себя возможный удар армии Наполеона Бонапарта. Это было в традициях Лондона воевать чужими руками до того момента, когда можно вмешаться и пожинать лавры победителя.
Но после побед над французами, которые одерживали фельдмаршал Суворов в Северной Италии и адмирал Ушаков на Средиземном море, Лондон обеспокоился военными успехами России и занял антирусскую позицию. Кроме того, в 1800 году британцы захватили остров Мальту, защитником которого руководители Мальтийского ордена ещё в конце XVIII столетия провозгласили русского монарха. Поэтому неизбежно началось сближение позиций Франции и России. В этом процессе Наполеон быстро достиг успехов, играя на чувствах императора Павла, который изменил своё прежнее отношение к недавним союзникам британцам.
Император Павел даже согласился на предложение Бонапарта участвовать в походе на Индию совместным экспедиционным корпусом французских и русских войск. Причём Павел опередил Бонапарта и отправил отряд донских казаков, численностью более 20 тысяч сабель с конной артиллерией, через Оренбург «прямо в Индию». На это его подтолкнуло резкое обострение русско-британских отношений. Британцы, узнав о плане Павла, всерьез озаботились сдерживанием России на её южных рубежах. Британские дипломаты зачастили в Турцию, Персию и Афганистан, подталкивая их правителей к войне с русскими.
Мало того, в конце 1800 года произошло покушение на жизнь Бонапарта, а через несколько месяцев и трагическая гибель императора Павла. В организации заговора против российского императора участвовал, как принято считать, британский посланник в Петербурге Чарльз Уитворт. Лондон слишком дорожил своей индийской «жемчужиной», особенно после того как североамериканские штаты вышли из-под власти британской короны. Поэтому современники тех событий не сомневались в том, что покушение на Бонапарта и гибель императора Павла были следствием замысла их совместной военной экспедиции в Индию.
Лондону удалось сорвать этот поход, поскольку взошедший на российский престол император Александр возвратил казаков из киргизских степей. Позднее, после подписания в 1807 году мирного российско-французского договора, Российская империя присоединилась к континентальной блокаде Великобритании. Лондон стал всячески подталкивать Персидскую и Османскую империи к войне с Россией. Добившись смены направления внешней политики Персии, британцы в 1809 году заключили с ней договор, по которому отправили оружие и военных советников персидскому шаху, вступавшему в конфликт с Россией. После этого шахское правительство стало координировать свою внешнюю политику с британским послом.
Британские офицеры-инструкторы оставались в персидской армии вплоть до русско-персидской войны 1812 года, когда персы вторглись на Кавказ. Они, однако, потерпели сокрушительное поражение на берегах Аракса в битве при Асландузе. Эту битву, в которой погибли и несколько британцев, считают первым из сражений в ходе, так называемой, Большой игры. Такое образное название в геополитической литературе получило соперничество двух империй, которое длилось десятилетиями на различных участках огромного пространства от Кавказского побережья Черного моря до Тибета. По мирному договору Персия признала вхождение в состав Российской империи значительной части Закавказья. Кроме того, Россия получила исключительное право держать военный флот на Каспийском море.
Парадоксально, что в самом начале «Большой игры», когда Россия уже сражалась с Бонапартом, она вновь обрела британцев в качестве союзников. Тем не менее, официальный британский наблюдатель при русской армии во время вторжения Наполеона генерал Уилсон, по возвращении в Лондон опубликовал книгу «Описание военной и политической мощи России». В этой книге Уилсон утверждал, что русские, воодушевлённые своей победой над французами, планируют выполнить завещание Петра I и завоевать весь мир. Первой мишенью, дескать, будет Стамбул, а затем придёт и черёд Индии.
Тем временем, к 1822 году принятием «Устава о сибирских киргизах» завершилось присоединение казахских степей к России. Южнее находились Бухарское, Хивинское и Кокандское ханства, где царили средневековые нравы, и откуда совершались набеги не только на казахские аилы, но и на русские военные посты. Но помимо генерала Уилсона у Маккиндера с его взглядами на Россию появлялись всё новые предшественники. Один из них британский полковник Джордж де Ласи Эванс, который в 1828 году издал книгу «О замыслах России». В ней он тоже заверял, будто русские планируют вскоре напасть на Индию. Позже в 1829 году, он выпустил ещё один труд «Об осуществимости вторжения в Британскую Индию», где старался представить вероятное русское вторжение в Индию лёгким предприятием, особенно для тех, кто не знал местных условий. Более детальное исследование, в котором выделялись потенциальные маршруты русского вторжения в Индию через горные проходы, издал ещё один британский аналитик Конолли в 1834 году.
После окончания русско-турецкой войны 1828 1829 годов по Адрианопольскому миру к России переходило всё восточное побережье Чёрного моря. Турция также предоставляла право русским торговым судам свободно проходить через Босфор и Дарданеллы. Первый секретарь британского посольства в Константинополе Дэвид Уркварт, назначенный на эту должность в 1835 году, ещё за год до этого опубликовал книгу, в которой утверждал, что Россия намеревается захватить Константинополь, Турцию и аннексировать Персию. Это, по мнению Уркварта, было всего лишь прелюдией к завоеванию Индии, и единственным препятствием к этому он считал разжигание антирусского мятежа в Черкесии.
Британский посол того времени в Тегеране Джон Макнилл, которого не без оснований подозревали в натравливании толпы на посольство России в 1829 году, которое привело к гибели российского посла Александра Грибоедова, тоже издал книгу «Продвижение и настоящее положение России на Востоке» (1836 г.). В ней он показал российские территориальные приобретения за последние полтора века, подчёркивая, что со времени вступления на престол царя Петра I границы России приблизились к Стамбулу на пятьсот миль, а к Тегерану на тысячу. Макнилл предостерегал, что следующими мишенями России станут Османская и Персидская империи, которые будут не в силах противостоять.