может сам сделать из тебя объект! Непривычно однако. Давление!
Она впервые осознала, как эгоистична эта однобокая любовь. это желание оказывать что-то на человека, давать, трогать, иметь, самому оставаясь в тени. Пускай даже понарошку. Все равно. Маньячество, да и только! Как бы она ни мечтала когда-то узнать о чем он думает, чем дышит, сейчас стоило признать, что тогда это была не слишком удачная идея. Сейчас же это оказался и вовсе
совершенно живой человек, у которого не понятно вообще что на уме. Что с ним стало после всего пережитого? Много шиз нахватал?
Ну даже если без шиз, все равно вполне реальный живой человек, не подвластный ее фантазиям и планам.
Больше того, мужчина. Взрослый, крепкий тренированный парень, выглядящий модным избалованным красавчиком,
и поведщий себя, надо признать, как хам!
Она искала в нем зачатки нормальности, способные сделать их хотябы приятелями, и не находила. Только глухой отголосок этого прилипчивого и саднящего, опротивившего за столько лет «ну это ж оннн!»
Так что нет, никаких иллюзий. А потому никаких очарований, а потому никаких разглядываний!
Его не помешало б побрить.
И ей не нравился такой хип-хоперский стиль в одежде, куда подевались интеллигентные глухие пиджаки под горло? И, пожалуй, белая рубашка не помешала б Ой, все! И челка ему не идет. Со смуглых щек сошли пятна румянца (она лишь сейчас заметила, что они были), лицо уткнулось носом в подушку, и мерное дыхание срывалось на посапывание. Вытянутая вверх рука повисла над пропастью, над обрывом кровати, и она моментами пыталась примерить эти обездвиженные пальцы к клавишным, на которых он, как известно, не дурно играет.
Но какое ей до всего этого дело?
* * *Тэмми так и не дождалась папиного стука в дверь. И уже даже растворила в себе мысли, что будет говорить родителям про это уединение. Он неожиданно открыл глаза почти через 2 часа. Так странно, ей казалось, что в этом временном провале его пробуждения можно и не ждать просто момент без начала и конца Но он вновь запустил время, моргнув, и явно изумившись тому, что случилось. Даже не тому, где он и кто сидит рядом, и что при этом делает. А тому, что делал только что он сам!
Оо! Я случайно, извини. принялся отрываться от ложа он, вставая на четвереньки, на щеке отпечаталась складка от подушки.
Ничего. пожала плечами она, не отвлекаясь от своего дела. Как будто ее ничего и не удивило.
А удивило ли?
Вот теперь неловко. усмехнулся он, занимая более пристойное положение, потихоньку пробуждаясь в нормальное состояние. И все еще не становясь более узнаваемым.
Теперь только? вновь пожала плечами она.
Замечание, наверное, должно было его смутить, но внезапно позабавило. И пускай, она, похоже, не шутила, но Красная лампочка тревоги в его голове не мигнула. Он знал за собой грешок, что не отличается запредельной проницательностью, иногда чудит, и может веселиться невпопад. И совсем не уверен был, что сейчас надо говорить и что будет правильно. Но как-то на этот раз его это особо не «парило». Может, еще не проснулся?
А может, наконец-то повзрослел и вышел из возраста законсперированного стесняльца?
Ты только не подумай, я не хотел ничего такого. Двусмысленного стушевался он, смекнув наконец, на сколько интимно спать при постороннем человеке.
В ее кроваи. В которую даже не приглашали.
Та это тебе переживать надо. ухмыльнулась она, чувствуя себя как никогда свободной от былых призраков, знал бы ты, сколько тут когда то было твоих постеров!
Неужто. вгляделся в ее нейтральность он, ища подвоха. Зря.
Ага, хищно прищурилась она, и половина полураздетых. Так что радуйся что все еще одет, и уноси ноги отсюда, пока это все еще так!
Она и сама поразилась произнесенному: Что за игру она затеяла?
Но нет. Он не купился, и прочитал ее слова столь же безопасными и как она еще недавно его вторжение с претензией на «уединиться».
Та неее, ты слишком рассудительная для фанатки. заключил он, чуть дернув ямочками на щеках. Был ли он сам до конца уверен в своих выводах? В нынешних- да, но чтоб вообще А может, просто
провоцировал на возражение Ну такое Поиск истинных ответов за утверждениями и блефом.
Оооо! Наивный! Не недооценивай меня! стрельнула хищность она. Так нарочито, что он совсем расслабился.
Да? И что, много фантазий родилось тут, в этой кровати? Под моими пристальными взглядами?
Оооо! Наивный! Не недооценивай меня! стрельнула хищность она. Так нарочито, что он совсем расслабился.
Да? И что, много фантазий родилось тут, в этой кровати? Под моими пристальными взглядами?
Проваливай отсюда! в него прилетела узорчатая габардиновая подушка с кресла, передавая ему электрический заряд подлинного возмущения.
И никаких подробностей
Эту подушку она вышивала, когда услышала тот его дуэт с Эйприл, и все в один голос решили, что у него там со свеженькой звездочкой свеженький романнН. Она думала потом передарить эту подушку, пропитанную грустными мыслями. Эта подушка была чем-то вроде символа прощания с иллюзорной надеждой.
Он поймал символ перед лицом. И рассмеялся, все еще немного совелый, вдруг совершенно не размышляя, к месту ли. Откинулся спиной на стенку. И остановил на ней пристальный взгляд ровно из тех томных, что смотрели с глянцевой бумаги. Похоже, он никак не мог проснуться.
И что, ты думала наверное, что я там придаюсь горррячим утехам? На гастролях. На пляжных съемках
Разве только на них?
Ага, фантазировала? Признавайся уже!
В чем?? Я тогда была не на столько искушенной. А ты предавался?
«А а на сколько теперь искушенная?» чуть не прозвучало на волне в ответ.
Предавался? мелькнуло электрическим разрядом.
Уйти от темы! Как всегда! Это не та правда, которой ждут и которая лепит его успех! Так легко разрушить красивые иллюзии! Защитные ширмы.
Да думала конечно. Это все думали! уличил он пока не уличили его, сам не зная, пока, отрицать или поддерживать видимости.
О чем тут думать, это же очевидно. беспечно, почти благословительно отмахнулась она.
Не так-то и очевидно. он принялся старательно отряхивать прилетевшую подушку.
ооооййй. Тоже мне Мифы и легенды Подробностями полны были мои журналы и пересуды знакомых девчонок!
Журналы и девчонки конечно всегда знают все лучше всех хмыкнул он, не поднимая глаз, и заронил странное сомнение в несомненное
Но она не позволила себе слабости поверить. В новые мифы. Ей хватило. Сполна.
Угадать было не сложно Да вы там исполняли мечты любого подростка: деньги, внимание и никакого присмотра
Ты удивилась бы, узнав, как все было на самом деле мысль для него самого прозвучала как-то неожиданно, и так же серьезно, как в собственной голове, но он в один момент осознал, что устал думать. И взвешивать каждое слово.
Вашего заводилу Лэйтона ловили споличным с моделями плейбоя! Не говоря уж о поклонницах в номерах из чистого спорного азарта уличила она.
Его то? Да. Он полностью крейзи, о нем легенды рассказывать можно. с лирической теплотой кивнул посвященный, И даже ничего не придется выдумывать. Но только я не он.
Оой, можно подумать Фронтмену-фронтменовое
Она вдруг задела за живое.
Ты же не знаешь
А что тут знать? Что, могли быть варианты?
Она подначивала его, совершенно не видя в нем сейчас никакого плейбоя, даже утихомирившегося. Но разве у него мог быть выбор? В тех обстоятельствах
В этой атмосфере подначивания она вдруг ощутила готовность даже спросить, и даже узнать как это было на самом деле? И как случилось в первый раз?
Он опустил голову.
Все думают так, как им предложили думать. А меня между тем чуть из группы не выгнали за скромность!
Чтоо? Ой, ну все! Не рассказывай! прозвучало совсем не так однозначно.
Вот так, да?. Она веселится на эту тему? Эта девушка так просто приняла все эти псевдо-факты, и ее не «парило». Она просто запихнула все его «были и небыли» в архив прошлого. Упаковала в полиэтилен, и все. Никаких «запахов», ничем не «тянет». Правда, не правда все былое.
И тут он вдруг отпустил. Все. Остановился его неугомонный тревожно-подвижный взгляд. Улеглась суета неутолимая жажда действия, прикрывающего, маскирующего нечто неудобное.
Ты помнишь тот номер с расстегнутой белой рубашкой и ветродуями?
Ну еще бы. Ничего более будоражащего не было доселе ни до, ни после. Идеальный романтический герой, идеальный голос, идеальное тело, на которое пускали слюнки все посетительницы их тура, а потом и зрительницы видеоверсии. Это было так волнующе в своей почти пуританской простоте И эти загорелые рельефы гибкого стройного торса, двигающиеся в такт
Позже последователи групп подхватили это как концепцию, как трнед.