Что ж, значит, у меня будет ещё один брат, улыбнулся Тэмуджин, довольный, что угодил матери. А когда он вырастет дам ему коня, лук и меч. Станет Кучу настоящим багатуром, будет водить в бой моих воинов!
Он склонился к мальчику:
Хочешь стать багатуром?
Глазёнки у Кучу разгорелись:
Хочу! Дай мне лук и меч!
Тэмуджин потрепал его по волосам:
Хорошо, сегодня же получишь аланггир номун40 и стрелы-годоли41. Ну, а меч я тебе дам позже.
Когда?
Когда немного подрастёшь. Ничего, не торопись, время пролетит быстро. Тебя впереди ждёт много славных дел.
Так появился ещё один член в семье Борджигинов. Оэлун стала для маленького Кучу настоящей матерью, не делая различия между ним и своими родными сыновьями. К слову, вскоре многие знатные соплеменницы Оэлун стали брать с неё пример, принимая в свои семьи детей, осиротевших в результате войн с соседями.
***
После разгрома меркитов хан Тогорил вернулся в свою ставку. А Тэмуджин и Джамуха, проехав осенней степью, покрытой ноздреватыми языками подтаивавшего снега, остановились у подножия горы Хулдахаркун. Здесь они решили подтвердить своё мальчишеское побратимство и устроили пир. Вновь, как в детстве, обменялись подарками. Джамуха подвёл Тэмуджину захваченного у врага коня по кличке Эбертуунгун42 и вручил ему золотой пояс. Тэмуджин также опоясал своего анду трофейным золотым поясом и подарил ему Эсхель-халиун43, личную кобылу посрамлённого меркитского хана Тохтоа-беки.
Были пляски и состязания, воины веселились, заодно с побратимством своих предводителей отмечая и победу над меркитами. Тэмуджин пил много архи, и Джамуха от него не отставал. Оба изрядно захмелели и до глубокой ночи пели песни вместе со своими багатурами. А потом легли спать под одним одеялом.
Давай отныне кочевать вместе, предложил Джамуха.
Давай, согласился Тэмуджин.
Не зря говорят, что разделившиеся братья спустя год становятся просто соседями, а объединившиеся соседи скоро превращаются в братьев.
А мы с тобой не просто братья, мы анды. Теперь наши народы всегда будут защищать друг друга.
***
С тех пор как Тэмуджин и Джамуха решили кочевать вместе, они разбили свои курени поблизости друг от друга.
Надвигалась зима. Тихо и неприметно сменялись протяжные дни, полные мира и согласия. И Тэмуджину уже стало казаться, что так будет всегда. Что суровые испытания и превратности судьбы, которые остались за спиной, уже никогда не вернутся, не потревожат, не ударят исподтишка. Что впереди ждут долгие годы благословенного спокойствия без коварства и зла, без незаслуженных обид и унижений, без предательства соплеменников и вражьих посягательств. Что изжита вся пагуба, отпущенная на его долю, и ветер горестных невзгод больше не налетит из степи, дабы перевернуть вверх тормашками устоявшийся уклад и разметать по белому свету угли из очага Борджигинов.
Бортэ была рядом с Тэмуджином, и ему больше ничего не требовалось. Поистине разлука для любви как ветер для огня: малое чувство она способна погасить, а большое раздувает до небес. Так день за днём разгоралась и любовь Тэмуджина к Бортэ.
Но вскоре на него обрушилась новая беда. Грянула как гром среди ясного неба и пришибла к земле.
Однажды ночью, когда они с Бортэ остались вдвоём в своей юрте, и Тэмуджин принялся гладить её тугое и тёплое тело, ощущая нараставшее желание и предвкушая сладкий миг соединения, его жена вдруг залилась слезами и призналась, что ждёт ребёнка.
Её обрюхатил поганый Чильгир-Боко!
Возможно ли было услышать весть хуже этой? Даже когда меркиты отняли у него Бортэ, Тэмуджин мог действовать, бороться, у него оставалась надежда, что он сумеет вызволить её из неволи. Теперь же никакой надежды не было. Его жена взращивает в своём чреве вражье семя и он не в силах воспрепятствовать этому. Не такого исхода ожидал Тэмуджин, когда вызволял её из меркитской неволи.
Окружающие предметы плыли перед ним, как в тумане. Стиснув челюсти, с лицом, похожим на застывшую маску, он торопливо оделся. Вышел из юрты и, оседлав коня, поскакал в степь. Всё быстрее и быстрее, куда глаза глядят. Холод пробирал его до костей; потоки встречного воздуха колюче били в лицо и шевелили волосы. Вскоре Тэмуджин уже мчался во весь опор, низко пригнувшись к конской гриве, точно старался оторваться от погони неумолимых дум. Однако это не приводило к утешительному результату.
Прежде многое в его жизни казалось непрочным, шатким, переменчивым; не каждый сумел бы приноровиться к подобному положению вещей, но Тэмуджин считал, что ему это удалось, ведь он не чета другим, он лучше, сильнее, упорнее обычных людей как тех, кто вставал у него на пути, так и тех, кто ему сопутствовал. Да, так он считал до последнего момента, когда Бортэ призналась ему в своей беременности. А теперь мир рухнул для него.
Надо было принять какое-то решение, но в голове царил полный сумбур, не позволяя этого сделать.
Гулко отзываясь на удары копыт, охала стылая земля. Тэмуджин скакал навстречу ночи, до самого её края, за которым занимался неприветливый рассвет, и первые лучи пробуждавшегося в нижнем мире солнца постепенно разжижали стылую мглу Под пламенеющими облаками всё не останавливался он, всё продолжал мчаться, словно тщился обогнать собственную тень. Багровая пелена ревности застилала ему глаза, и мир, погружённый в кровавый туман, пульсировал в такт учащённым ударам сердца; Тэмуджин словно скользил по гибельному лабиринту, не имея ни сил, ни возможности остановиться он не чувствовал собственного веса и скользил, скользил, скользил, безвозвратно проваливаясь в клокочущее чрево безумия.
Все его старания ускакать, спастись от мучительных душевных терзаний были напрасны.
Спасения не существовало.
Глава четвёртая.
Сила тянется к силе
И ровное поле
Овеяло пришлым ветром,
И крепкие всходы
уже набухают новью.
Тао Юань-Мин
Лишь тот, кто имеет силу, может давать её другим.
Лао-цзы
По мере того как рос живот Бортэ, Тэмуджин делался всё мрачнее.
В его сердце поселились горечь и смятение, коих он был не в силах превозмочь. Ему чудилось, что повсюду он ловит на себе косые взгляды соплеменников. В каждом слове, обращённом к нему, Тэмуджин выискивал скрытую насмешку.
Почему с ним случилась эта беда? За что Великий Тэнгри послал ему такое испытание? Неужели мало страданий и унижений претерпел он в своей жизни?
Если б ему родиться в другие, более спокойные времена, в другом месте! И встретить не Бортэ, а другую женщину! Да, тогда у него всё могло бы сложиться иначе, и он не испытывал бы столь жестоких мук. Думать об этом было невыносимо. Но ведь без Бортэ он не представлял своего существования ни до сего дня, ни теперь! И её любовь всегда была чиста, как вода в роднике! Да, то, что было между ними в прошлом, не бросить наземь и не упрятать в котомку. Значит, придётся выпить до дна отравленную чашу меркитского поругания.
Человек слаб, ему не одолеть судьбы, ниспосланной свыше, тихо приговаривал Тэмуджин, глядя на располневшую жену. Овца покорна своему пастуху, а не хозяину. Вот такие дела происходят на свете Опоздал я, ох опоздал.
Всё больше времени проводил он в своей юрте, выходя из неё только по крайней необходимости. Всё чаще отрывистыми фразами, будто распоряжался о наказании провинившемуся нукеру приказывал Бортэ принести кувшин с архи.
Нет, он ни разу не поднял на неё руку и никогда не оскорбил бранным словом бедную Бортэ. Разве она была повинна в том, что подневольно исполнила предназначение, заложенное в неё женской природой? Ведь это он, Тэмуджин, вместо того чтобы принять смерть от меркитского меча, защищая свой нутуг и своих женщин жену и мать, трусливо бежал на Бурхан-Халдун и спрятался за спасительной стеной непроходимой лесной чащи. Если на лошади, выкраденной из табуна, скачет чужой человек, винить в этом её хозяин должен самого себя, раз не сумел воспрепятствовать воровству. Только себя, но никак не лошадь.
Да, это он, малодушно сохраняя свою жизнь, отдал любимую Бортэ в лапы ненавистных меркитов!
Зато теперь ему бежать некуда. Ни одна даже самая высокая гора и никакая даже самая густая чащоба не смогут укрыть его от позора, не спасут от ненависти и презрения к самому себе. Верно говорят: упущенных возможностей не поймать самым длинным арканом. И ещё говорят: обиду злобой не успокоишь, огня маслом не погасишь.
Воин в победоносном походе или в удачном набеге волен подостлать под себя любую женщину из поверженного племени, это его неотъёмное право и справедливая награда за удаль и отвагу; подобное повторялось всегда, из года в год, из поколения в поколение. Ещё недавно разве мог представить Тэмуджин, что его постигнет участь побеждённого и униженного? Нет, не мог! Так уж устроен род человеческий: каждый надеется, что беда минует его стороной.