Хорошо, хорошо Нетесов!
В дверном проеме показалась черноволосая голова.
Подкинь-ка товарища Нечаева к дому Соколова и Зайцева!
Будет сделано! козырнул парень.
Я встал со стула и, прежде чем выйти из кабинета, бросил взгляд в окно.
Антон Сидорыч, извозчиков снаружи не убавляется. Никто из них, кажется, и не думает уходить.
Милиционер развел руками.
Уж что только не делал: принимал самых недовольных, беседовал с ними, доводил крайнюю необходимость мобилизации лошадей
Понимают?
Не очень, сознательности маловато.
***
Cемьи убитых милиционеров жили в двухэтажном доме, перед которым был разбит ухоженный палисадник с кустами сирени и цветами. Нетесов остался в пролетке, а я прошел в дом и постучал в дверь, обитую дермантином. Рядом с ней стояла крышка гроба. На порог вышла вдова Зайцева. Она была полноватой, круглолицей женщиной с небольшими голубоватыми глазами, в которых пряталась неизбывная тоска.
Здравствуйте, Прасковья Сидоровна, сказал я и показал свое удостоверение. Знаю, что вам уже задавали вопросы. Но я хотел бы уточнить кое-что.
Ничего, уточняйте.
В день прихода мамантовцев вас с детьми отправили в Дерновку, верно?
Верно.
Потом туда прибыл и ваш муж. Скажите, он никуда не отлучался из деревни?
Нет, все время оставался при мне и детях.
Он рассказывал вам о своих лесных приключениях?
Кое-что из него вытянула, ответила хозяйка, прижимая к себе своих детишек, пятилетнего мальчика и трехлетнюю девочку. Николай у меня молчуном был, Царствие ему Небесное. Цигарку в рот воткнет и носом в газету. Спрашиваю, тяжко пришлось-то? Ничего, говорит, от казачков утекли, а лес, мол, как лес: кругом птички, зверьки разные да вечный сумрак. Про саквояжи те cказал так: «Откопал их кто-то». И ругательство свое извечное добавил: «Бога душу мать!»
Cпасибо, примите мои соболезнования А Соколовы где живут?
Прямо над нами.
Я поднялся этажом выше. И здесь стояла крышка гроба. Слегка поскрипывающую дверь открыла высокая старушка с прямым длинным носом и острым подбородком. За ее спиной прятался вихрастый мальчишка лет восьми с карандашом в руках и альбомом для рисования. Я показал ей удостоверение.
Мои соболезнования, Евпраксия Тихоновна. Ответите мне на несколько вопросов?
Что ж, отвечу.
За время вынужденного житья в Дерновке ваш зять никуда из нее не отлучался?
Нет, такого не припомню
Ну, может быть, это случилось ночью, когда в доме, где остановилась ваша семья, все спали?
Не думаю
А я вот как умею рисовать! воскликнул внук старушки, сунув мне в руку альбом.
Я бегло просмотрел несколько рисунков. Мальчик достаточно умело отобразил на бумаге соседние дома, экипажи, катящиеся по улице, пешеходов, поле с подсолнухами, разных лесных зверушек. Получались у него и лесные деревья. Мне приглянулась корявая сосна на одном из последних рисунков. Ее треснувший ствол согнуло чуть выше земли так, что он вполне мог служить лавочкой для грибников.
Сашенька неплохо рисует, правда? Старушка с нежностью погладила непокорные волосы внучка. Зеновий, который в детстве и сам рисовал, думал определить его со временем в художественную школу.
У мальчика определено есть талант Cкажите, а зять делился с вами подробностями пребывания в лесу?
Рассказал все как есть. Очень переживал, что сумки с драгоценностями исчезли Боже мой, недавно потеряла дочку, теперь ушел из жизни Зеновий. Придется одной поднимать внука, а это ох как непросто!
Вам обязательно помогут, Евпраксия Тихоновна. Еще раз, мои соболезнования.
Я спустился вниз и сел в пролетку. Нетесов, развернув лошадь и стегнув ее кнутом, поинтересовался:
Ну, как? Удалось вам что-нибудь выяснить?
Артем, мы с тобой почти одних лет, давай на «ты» Насчет выяснить не сказал бы, что обогатился важными сведениями, но все, как говорится, в копилку.
Хм-м, поговорить-то поговорил, только проку чуть. Не дает мне покоя этот клад. Мог ли Зайцев пойти на аферу? Мог, конечно, но что-то слабо верится. А Соколов?.. Похоже, он и впрямь затеял какую-то игру с похитителями. Значит, на него падает подозрение?.. Черт его знает!.. А вдруг милиционеры, скитаясь по лесу, пошли на сговор и вдвоем перепрятали cаквояжи? Версия имеет право на существование, как и то, что клад могли отрыть либо казаки, либо бандиты.
Не проехали мы по улице и пятидесяти метров, как от одного из домов к пролетке метнулся невысокий полноватый мужчина.
Караул! кричал он скрипучим басом, размахивая руками. Беда!
В чем дело, дядя? притормаживая лошадь, спросил Нетесов. Мы из милиции.
Из милиции? Отлично то есть, какое там отлично? Соседа зарезали!.. Видно, вон те, в бричке!
Я проследил взглядом за движением его пальца и увидел, как впереди неспешно катит черный экипаж.
Ваше полное имя? резко произнес я.
Пров Василич Голиков.
Оставайтесь здесь! приказал я ему и, взглянув на Нетесова, махнул рукой. Артем, гони за бричкой!
Эх, лошадка-то приустала. Ну, ничего, попробуем.
Лошадь, действительно, не показала в деле особой прыти. Заметив за собой погоню, двое в бричке легко от нас оторвались и свернули в третий по счету переулок. Когда мы до него добрались, их уже на нем не было видно.
Скоро же они его преодолели! сказал я, поглядев на пустую дорогу. Как называется переулок, Артем?
Cиреневый.
Сиреневый, значит Ладно, поворачивай назад!
Голиков послушно ждал нас на том же месте, где был оставлен. Мы спрыгнули с пролетки и поспешили за ним через открытую настежь калитку к дому основательному каменному строению с новой железной кровлей и красивым деревянным крыльцом.
Захожу к соседу, будем говорить, соли попросить, а ему уж ни до чего нет дела, на полу лежит весь в крови! тараторил Голиков, оборачиваясь к нам. И кто ж его так?.. Боже, твоя воля, вот, изверги!..
Вы их хорошо рассмотрели?
Убивцев-то?.. Нет, они уж в бричку садились, когда я из дома вышел.
А вы где живете?
Через дом отсюда.
Пройдя крыльцо и сени, мы зашли внутрь дома. Добротная мебель, красивые обои, блестящий паркет, картины на стенах все указывало на то, что под этой крышей царило благополучие.
В зале лежит, бедняга сказал наш провожатый, указав на тяжелые плюшевые портьеры.
Едва мы откинули их, как в ноздри ударил тошнотворно-приторный запах крови. Мертвец, мужчина лет сорока с обширной лысиной и пушистыми бакенбардами, лежал в домашней одежде на боку, обняв руками живот и подтянув к нему ноги. Персидский ковер был сплошь заляпан кроваво-красными пятнами.
Ох, Ларион Захарыч, Ларион Захарыч! протянул Голиков, тяжко вздыхая. И как же тебя, соседушка, угораздило?
Фамилия жертвы? повернулся я к нему, доставая блокнот с карандашом.
Березнев.
Место работы?
Ларион Захарыч на станции диспетчером служил. Должность доходная, в достатке, как видите, поживал.
«Так, так, значит, досконально знал суть железнодорожных перевозок, подумал я. Состав сюда, вагон туда».
Ларион Захарыч был женат, гражданин Голиков?
Благоверная ему рога наставляла, не выдержал, развелся. Детей с ней так и не нажил.
Я наклонился над убитым и увидел, что его дважды ударили ножом в область печени. Заглянул затем на кухню. На столе, застеленном светлой клеенкой, стояли сковородка с еще теплой жареной картошкой, тарелка с салатом из огурцов и миска со спелыми яблоками, два стакана и бутылка с каким-то спиртным напитком. Я поднес к носу горлышко бутылки однозначно, самогон! В пепельнице лежала мятая пачка папирос Дюбек и куча окурков. С кем же распивал самогон Ларион Захарыч, прежде чем отойти в мир иной? А, может, гость прирезал его в последовавшей размолвке?
Пров Василич!
Я здесь.
Как думаете, кто сегодня был в гостях у Лариона Захарыча?
Не знаю, что и сказать. У него были родственники и знакомые, не без этого
Он курил?
О, еще как! Я сам был таким. Всю жизнь по почтовому ведомству, сидишь в конторе целый день и дымишь как паровоз. Но нашел в себе силы, бросил. А Ларион Захарыч и не думал расставаться с вредной привычкой. Зайдешь к нему бывало, в картишки там перекинуться или в шахматы сыграть, он все с папиросой в уголке рта. И предпочитал одну марку Дюшес.
Я быстренько внес показания в блокнот.
А в пепельнице, видите, пустая пачка Дюбека валяется.
По-вашему, убийца ее здесь бросил?
Я оставил вопрос без ответа и повернулся к Нетесову.
Артем, прошвырнись-ка по соседям. Может, кто из них скажет, что за гость побывал у диспетчера.
Я мигом, улыбнулся милиционер.
И впрямь, задание им было выполнено чрезвычайно быстро. Не прошло и пяти минут, как он вернулся с отчетом.
Соседа прижал, того, чей дом напротив. Вот что сказал: «Около часа назад бричка темная подъехала к дому Березнева. Из нее двое выскочили, один высокий, худощавый, другой среднего роста, коренастый, оба в картузах, серых пиджаках, широких светло-коричневых штанах. Постучались в дверь, Березнев их и впустил. Ушли они от него они минут через пятнадцать. Лиц не разобрал, потому что к бричке шли, надвинув на лоб картузы и низко склонив головы»