Опять переместился за границу, что-то притягивало туда, какие-то незаконченные дела, такие возникали мысли. Был в том городе, служил в котором. Город назывался Нейстрелиц. Повторно увидел службу в армии в этом городе, будто по спирали перемещался, но везде ходил пешком.
Везде, где появлялся, на вопросы отвечал. Рассказывал всем, как я жил, какие совершал ошибки, только правду, начиная с самого детства и по настоящее время. Везде мне отвечали, что это не грех, а ошибки из-за стечения обстоятельств, и то, что я в том не виновен, а защищался, как мог. Но где бы я не останавливался, мне говорили, что здесь не надо находиться, и что надо идти дальше, что ещё очень много дел, и я шёл дальше.
***
Иногда проваливался в какие-то состояния небытия, падал в пустоту и будто всплывал в каком-то незнакомом месте. Вот и сейчас вижу, что стою на тропе в лесу дремучем и соображаю, куда же мне идти. Свет где-то вдалеке и впереди, и позади, ночь наступила незаметно, так казалось, решил идти вперёд куда глаза глядят, вошёл в посёлок и по мостовой сразу понял, что нахожусь в Германии. Смотрел по сторонам, чтобы где-нибудь переночевать, увидел в одном доме яркий свет, постучал. Дверь открыл мужчина, я спросил:
Не пустите переночевать, мне только место в уголке
Мужчина пристально смотрел, будто размышлял, имеет ли он право пускать меня к себе:
Извините, для вас нет места у меня, вам ещё рано сюда, да и переполнен дом, давно уже живут.
И что же делать мне? спросил его, пытаясь понять, почему рано и что эти слова значат, вообще.
Мужчина чуть кивнул, показывая на дорогу:
Ты иди и где увидишь яркий свет, туда и постучи.
Я понял, что у мужчины есть веская причина не пускать меня, поблагодарил и пошёл дальше, тем более, что вдалеке действительно увидел яркий свет. Было уже совсем темно, и я поторопился. Когда постучал, мне открыли сразу и пригласили в дом, будто ждали
Хозяин помог мене раздеться, спрашивая на ходу:
Ты как сюда попал, не рано?
И опять вопрос, который я не понимал.
Рано куда? спросил его.
Мужчина понял, что я не освоился ещё, спросил опять:
Ты помнишь своих дочерей, жену?
Конечно помню. Я уехал за границу, чтобы заработать денег, работал на рыболовном судне
Да, работал, но потом домой уехал, вспомнил я, сейчас опять приехал, но зачем?
Это не твоя жизнь, которую ты должен сейчас прожить, это как сказать точнее?.. это запасная вероятность посмотрел пристально, продолжил, ты лучше расскажи, что знаешь о себе, помнишь ли, где находишься, что происходит.
И я вспомнил, что я в коме где-то совсем в другом месте, а здесь только будто в грёзах. Потрогал, даже ущипнул себя, почувствовал и успокоился, ведь ничего не изменилось или почти.
Я умер? задал вопрос, но я думал, что туннель должна быть и свет где-то впереди.
Вот потому и говорю, что рано.
Я начал рассказывать бессвязно, вспоминая по пути всё, что со мной происходило. Пока рассказывал, на стол накрыли и пригласили перекусить. Я не отказался, мне было хорошо, отношение незнакомых людей радовало. Когда перекусили, показали на постель, сказали:
Ложись, переночуешь, а завтра за работу, раз работать хочешь, познакомим с одним человеком, он распоряжается работой.
Хорошо и я сладко задремал.
В принципе, я всё понимал и ничего не понимал, в жизни переплелись какие-то две жизни, моя и снова моя. Вдумываться не хотелось, да и необходимости не было, так казалось.
Ночью мне приснился сон или не сон. Я прекрасно понимал, что это жизнь моя и не моя, получалось, что это сон во сне о жизни, которой жил в реальности когда-то. Вижу, как опять бегу куда-то. Куда бегу? На встречу с кем или зачем? И странное состояние вновь появилось, но это было не падение, движение по жизни. В сознании образы возникли, все, которые по жизни были, но они возникали не последовательно, а в хаосе калейдоскопа проявлений.
Дело в том, что я бежал в жизни одной, а догонял в другой, в какой-то третьей жизни убегал, в четвёртой что-то искал или кого-то. Понимал, что надо мне определиться, где моя реальность, тогда и опору обрету, найду себя и жить начну. Услышал голос:
Вот видишь, ты хочешь здесь остаться, и не знаешь путь свой, и свою тропинку. Как же ты найдёшь свой дом, если не решил при жизни куда путь держишь, что желаешь.
Как это, не знаю? возразил я голосу в пространстве и вдруг понял, что, действительно, не знаю. Я понимал прекрасно, что я в коме, или умер, и думал, что предстану перед старцем, который путь определит, так мне кто-то говорил.
Как это, не знаю? возразил я голосу в пространстве и вдруг понял, что, действительно, не знаю. Я понимал прекрасно, что я в коме, или умер, и думал, что предстану перед старцем, который путь определит, так мне кто-то говорил.
Путь определяется при жизни и не богом или старцем, а человеком. При жизни всё возможно, поэтому все так стремятся жить, опять поведал голос.
А если всё темно при жизни? с замиранием спросил.
Так не бывает, но если всё темно, кто мешает тебе зажечь факел?
Но как, когда тушителей так много?
Надежда! Это маяк в темнице жизни, последний лучик, что способен от тушителей сберечь.
Я подумал, что раз не хотят меня сюда пускать, значит много накопил грехов при жизни и сразу в сознании картинки появились, всплывали люди, которые, казалось, не оставили в памяти даже малейших воспоминаний, но они были и скорбно смотрели на меня. Мне захотелось перед всеми извиниться, молить их о прощении, но я не помнил, за что просить прощения, я не помнил, как и где я всех людей, что видел, мог обидеть
Возникли слова, что будто всплывали из глубин воспоминаний, я не помнил, чьи это слова, но они звучали чётко от меня, не от кого-либо другого, я их говорил и говорил:
Не буду вспоминать, кого когда-нибудь обидел я, у всех прощения прошу и всех прощаю я, обидевших меня.
***
Утром хозяин меня, действительно, познакомил с одним человеком, я не помню, как и где он появился. Лица его не видел, оно было укрыто капюшоном, а мы с ним шли по улице. Погода пасмурная, пахло дождём, и на мужчине была плащ накидка, видно было только подбородок, но что поразило, что голос мужчины был знаком, но, тем не менее, я не мог вспомнить.
Мужчина что-то говорил, будто оправдывался:
Тебе новый дом положен, но не построили ещё, рано ты пришёл, поживёшь пока у тех людей, где ночевал, и к другим не просись, всё равно не пустят.
Но я и сам могу построить, ответил я, или хотя бы буду помогать в строительстве домов.
Хорошо, ответил мне мужчина.
И мы молча пошли дальше. Увидел здание, не похожее на остальные.
Что это за здание, спросил я у мужчины.
Здание напоминало церковь или собор, но не новый.
Это церковь ответил мне мужчина и требует ремонта.
Меня обрадовало это.
Давайте я и буду ремонтировать, освободятся люди, помогут. Я и спать здесь буду, чтобы не беспокоить никого.
Хорошо, сразу согласился мой провожатый, оставайся, я распоряжусь, подвезут материал и начнёшь. Если что надо будет, делай с вечера заявку, подвезём всё, что закажешь.
И он ушёл, оставив одного у церкви.
Я понимал, что нахожусь в Германии, только понять не мог почему Германия, ведь жил то я в России? Понимая, что нахожусь в коме в Невьянске, а не в Германии, понимал и то, что не было никакого языкового барьера, я всё прекрасно понимал и говорил, будто всегда здесь жил.
Осмотрелся, понял, что это не современная Германия, а более далёкий период её жизни.
Почему я здесь? задал вопрос в пространство.
Тишина вокруг, голос мне не отвечал, но я ждал, и пауза уже изрядно затянулась
Ты никогда не задавал себе вопрос, почему ты в армию сюда попал служить, ведь не было никаких к этому предпосылок? кто-то сзади мне ответил.
Я вздрогнул от неожиданности, быстро повернулся, увидел провожатого, но разглядеть опять не смог, он стоял немного боком и капюшоном всё так же был закрыт.
Нет, не задавал. В армии не спрашивают, куда послали
Да, послали, но ты был в учебке, а попал в Германию, стал поваром помолчал немного, важно было тебе сюда попасть, а не факт армии, куда пошлют.
Я всё равно ничего не понимал.
Не понимаю я.
Хорошо, раз не понимаешь, просто обозначу, а там подумай. Когда-то давно ты был здесь и есть у тебя незаконченные дела
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Вдруг всё исчезло. Темно и ничего вокруг, только далёкий стук раздавался будто из глубин земли. Стук был не громким, но каждый удар отстукивал в сердце болью. Я падал, опять падал, и было не понять, куда? Не в первый раз испытывал падение, но всё равно никак не мог привыкнуть. Это было не падение в пространстве, это было падение пространства, частью которого являлся сам. Падал весь мир.
Падение всё ускорялось, до тех пор, пока не закружилась голова, будто я сижу на центрифуге и вращаюсь в неизвестности и пустоте, я потерял сознание, вернее, будто провалился в сон. Мысль последняя в сознании мелькнула: Ведь в коме я, куда же могу падать?