Одежда этого русича обличала в нем человека если не знатного, то зажиточного. Его серый мятель с капюшоном был подбит мехом, зеленые сапоги богато расшиты, в руках незнакомец держал отделанную мехом шапку. Если первого из этих двоих Ольбер Ратиборович определил как гостя или богатого горожанина, то во втором и по осанке, и по длинному боевому мечу, видневшемуся из-под мятеля, боярин безошибочно распознал воина.
По его знаку дружинники подошли и разоружили незнакомцев. Только после этого Ольбер Ратиборович вышел из тени.
Подойдя, боярин еще раз присмотрелся ко второму русичу. Ему показалось, что он где-то уже видел его, и тот первым подтвердил эту догадку.
Здравствуй, Ольбер, раздался такой знакомый, низкий с хрипотцой голос.
Ратша? Ольбер Ратиборович подошел почти вплотную и наконец узнал его. Ну здравствуй, друже! боярин радостно рассмеялся, заключив Ратшу в объятия. Какими судьбами в Любече? И кто это с тобой? ослабив мертвую хватку, спросил он.
Это Тихон. Гость из Новгорода, представил Ратша своего спутника. Мы плывем в Киев. А сам-то ты как здесь оказался?
Это долгая история, ушел от ответа боярин. Эй! Верните им оружие! дружинники отдали Ратше и Тихону мечи. Идемте. Я думаю, твой друг не откажется от пары кружек пива или доброго кубка вина.
Уверен, что не откажется, Ратша подмигнул Тихону, хотя сам бы я предпочел мед.
Ну мед здесь тоже найдется, Ольбер Ратиборович взял факел и повел их переходами замка. Следом, тоже с факелами в руках, звеня доспехами, шли дружинники.
Была поздняя ночь. Тьма уже давно окутала город, но в самом детинце да, похоже, что и во всем Любече, мало кто спал. В переходах замка тут и там встречались вооруженные воины с факелами, на башнях и стенах перекрикивались часовые. Вся эта летняя ночь была наполнена напряженным ожиданием.
За всю дорогу Ольбер Ратиборович не проронил ни слова. Наконец, когда Ратша уже бросил считать повороты и ступени лестниц, они пришли. Боярин толкнул тяжелую, окованную железом дверь и впустил их в просторную залу, ярко освещенную свечами и факелами, посреди которой за накрытым столом сидели несколько человек.
Ратша осмотрелся по сторонам. Сама комната размером и убранством своим более всего походила на тронный зал, разве что трона тут нигде не было. На стенах всюду были развешаны охотничьи трофеи, множество оружия. Люди, сидевшие за столом, также ели и пили, не снимая кольчуг и броней. Возле очага, не обращая никакого внимания на вновь вошедших, лежали, наблюдая за жарящейся на вертеле кабаньей тушей, две большие собаки.
Сидящие за столом оторвались от трапезы и почтительно приветствовали Ольбера Ратиборовича, хотя видно было, что все они тоже не простые дружинники. Один из них, высокий худой воин с суровым выражением лица, увидев Ратшу, оскалился, что, наверное, должно было означать улыбку.
О! Так ведь это же Ратша Ингваревич! Каким ветром тебя занесло в Любеч, друг мой?
Рад тебя видеть, Дмитр Иворович! ответил воину Ратша. Ветром северным, но я бы не сказал, что добрым.
Как знать, как знать, многозначительно произнес Ольбер Ратиборович. Садитесь, боярин указал Ратше и Тихону на свободные места. Эй, кто-нибудь! Налейте меда гостям!
Слуга, оторвавшись от жаркого, наполнил кубки душистым пряным напитком.
За встречу! Ольбер Ратиборович поднял свой кубок. Все сидящие дружно поддержали тост. Ну а теперь рассказывай! выпив, не сказал, приказал боярин.
Вряд ли я расскажу что-то новое, Ратша обвел взглядом сидящих за столом воинов. Мы видели половцев под Лоевом, но город держится. Поганые сожгли несколько деревень на том берегу. Вот и все, что мы знаем.
Да, негусто явно ожидая услышать нечто большее, разочарованно протянул Ольбер Ратиборович. Поганые были здесь еще вчера, в свою очередь сообщил боярин. Хотя на тот берег многие из них стали переходить с самого начала осады. Но сегодня утром за реку ушли почти все, остались только рязанцы Ярослава да касоги, всего около тысячи воев.
Трусы! Дмитр Иворович презрительно хмыкнул. Им только деревни и жечь!
А что Чернигов?
Чернигов пал. Владимир Всеволодович сдал город Олегу, сам ушел в Переяславль. Но сеча там была знатная! Ольбер Ратиборович сказал это так, словно вспомнил что-то приятное.
Да, поддержал своего товарища Дмитр Иворович. Немало поганых побито под Черниговом, Олегу нескоро оправиться после такой победы!
Много ли войска привел Олег?
Много, честно признался Ольбер Ратиборович. Одних только половцев под восемь тысяч. Да в тмутараканьской дружине Олега около тысячи воев, и это еще не считая касогов, ясов, ковуев да рязанцев Ярослава. Говорят, боярин покосился на Тихона, но решив, видимо, что новгородцу можно доверять, продолжил, говорят, что Олегу помог сам Басилевс ромеев, Комнин.
С огнем играют греки! зло выдавил из себя Дмитр Иворович. Забыли, как щиты русичей украшали ворота Царьграда!
Хитры греки, хитры и многоумны! в голосе Ольбера Ратиборовича послышалось невольное уважение. Басилевс ромеев смотрит далеко вперед. Ему гораздо выгоднее видеть на севере грызущихся между собой, как свора псов, князей, нежели единую Русь, как во времена Святослава и Владимира.
Да, согласился Ратша. Царьград вот-вот и сам падёт под натиском норманнов и сельджуков, а все норовит удержать в руках власть над миром.
Ну ничего! Дмитр Иворович воинственно насадил на длинный кинжал большой дымящийся кусок мяса. Мы еще переломим хребет этим подлым грекам!
Долго ли длилась осада Чернигова? после небольшой паузы задал вопрос Ратша.
Восемь дней, ответил Ольбер Ратиборович. Олег хорошо подготовился, у него были и осадные машины, и лестницы, но все равно он смог только посад пожечь.
Добрых пять сотен положил под стенами! не без гордости вставил Дмитр Иворович.
Да. И положил бы еще больше, если б не мужи черниговские. Это они упросили Владимира Всеволодовича сдать город.
Ежели б не они, с досадой добавил Дмитр Иворович, не видать бы Олегу Чернигова как своих ушей.
А что же Великий князь? не удержавшись, спросил Тихон.
Великий князь? Ольбер Ратиборович удивленно посмотрел на новгородца. Пока это не касается его лично, Святополк вмешиваться не станет! стараясь не смотреть на Ратшу, ответил боярин.
Ну теперь-то это касается и его, недобро усмехнулся Дмитр Иворович, поганые жгут деревни на том берегу Днепра, а это уже земли Великого князя.
Уверен, Святополк Изяславич уже сбирает полки, чтоб наказать Олега! с уверенностью, которой у него на самом деле и в помине не было, выступил в защиту своего князя Ратша.
Возможно, и так! раздался громкий голос, и в комнату, придерживая рукой тяжелую дверь, вошел человек, при виде которого все сидящие за столом встали и склонились в почтительном приветствии. Ратша и Тихон поспешили последовать примеру остальных.
Перед ними со спокойной улыбкой на лице стоял сам князь Переяславский, Смоленский, Ростовский, Суздальский и до недавнего еще времени Черниговский Владимир Всеволодович Мономах.
Глава 4
Похвальная преданность! глядя в глаза Ратше, произнес Мономах. Следом за ним в комнату вошли сразу несколько бояр княжеской свиты, среди которых Ратша узнал старого Ратибора, отца Ольбера, прославленного воеводу и первого советника переяславского князя.
Владимир Всеволодович расстегнул и сбросил покрытый дорожной пылью мятель, оставшись в простой походной одежде.
Похвальная преданность! вновь повторил князь. Жаль только, что не все бывают ее достойны! Ратша еще ниже склонил голову, не выдерживая взгляда пронзительных голубых глаз.
Мономах пристально оглядел всех находившихся в комнате и неожиданно весело, совсем не как человек, потерявший недавно если не все, то многое, заразительно рассмеялся.
Что, не ждали меня? здесь уже не сдержались и бояре свиты князя, даже суровый Ратибор улыбнулся. То-то же! продолжая смеяться, Мономах прошелся по комнате, остановился возле очага. Тепло тут у вас. А ночи уже холодные, князь погрел над огнем руки. Сколько у тебя воинов, Ольбер? вдруг разом став серьезным, спросил он.
Около трех сотен, княже! ответил боярин.
Я привел еще две. Через пару дней Гордятич приведет остальных, всех, кого сможет собрать. Что думаешь? Мономах пытливо посмотрел на боярина, но про Ольбера Ратиборовича не зря говорили, что его сердце поросло шерстью ни один мускул не дрогнул на его лице.
Думаю, надо напасть на Ярослава, не дожидаясь подхода наших основных сил! произнес боярин. Ратша заметил, как старик Ратибор с гордостью за сына кивнул головой.
Верно, Ольбер Ратиборович, верно! Мономах довольно посмотрел на своего боярина. Уж если вы не ожидали нашего прихода, то Ярослав и подавно! князь улыбнулся, затем перевел взгляд на Ратшу и Тихона. Значит, говоришь, уверен, что Святополк собирает полки? Ратша еще раз поклонился переяславскому князю. Как тебя зовут?