В тихом зелёном дворике, втиснутом меж старых пятиэтажных «хрущёвок», приветливая, любимая местными пенсионерами лавочка подле детской песочницы была не по-вечернему одинока.
В пяти метрах влево, как всегда, «сосалась» парочка тинейджеров. Она худенький подросток в оттопыренных на заднице смешных, уродливых штанишках бесстыдно и страстно теряя слюни на подступах к обожаемым устам своей, возможно, первой любви, мастерски, как опытная шлюха, запрокидывала ножку. А он высокий, нескладный юноша с беспечно взъерошенными золотыми кудрями теряясь в возможностях неожиданно нахлынувшей свободы выбора, одной рукой обретаясь в распахнутой настежь ширинке тех самых смешных, уродливых штанишек, а другой конвульсивно елозя под курточкой, пытаясь нащупать там титьки, пользовался всем, чем только можно. Пока есть возможность, пока кто-нибудь из ненавистных «предков» не спугнёт несвоевременным звонком и не прикажет сию же минуту идти домой делать уроки.
В десяти шагах вправо, как всегда, тосковали трое «хануриков», с жалобным видом всматриваясь в заветное окошко на первом этаже, откуда смачно несло «чистоганом» и матерной руганью.
В самой песочнице, как всегда, с детскими упорством двое дошколят кунали в потемневший от времени песок третьего, визжащего на весь двор писклявым голоском вовсе недетские ругательства.
А лавочка была одинока. Но стоило только двум случайно проходившим мимо молодым людям с «сиськой» пива в руках блаженно опустить на неё свои «пятые точки», как с балкона ближайшей пятиэтажки раздался властный женский голос:
Это вам, что ли, здесь поставили? Идите отседова! Нечего здесь безобразничать!
Молодые люди сконфуженно удалились.
Из подъезда же, победоносно охая, явились сначала рыхлая пенсионерка в застиранном фартуке, а потом тётенька неопределённого возраста с неестественно пышной шевелюрой и накрашенными губами.
Скучаешь, Петровна? зычным голосом справилась вторая.
Да тут уж, Валь, поскучаешь, приглашающе похлопала по лавочке первая.
А чё так?
Нам некогда скучать. Мы скучать не привыкли. Это вот эти вот сейчас моду взяли скучать.
Что да, то да.
Им бы только скучать, лишь бы дела не делать. Мы в своё время не скучали.
Что да, то да.
Мы зубы стисни и делай. А эти чуть что не так, чуть что не по-ихнему, готовы детей сиротами оставить. С балконов взяли моду прыгать.
Кто же это?
Да вон, дочка сказала, Витя Боголюбов какой-то. Чуть не понравилось, чуть не по нему, взял и прыгнул с балкона.
Оёй! Насмерть?
А как же? Насмерть, конечно! Они не насмерть не прыгают.
А чё это он?
Чё, жена бросила, к другому ушла. А он, видите ли, пьяный нажрался, пошёл и прыгнул! Вот, мол, вам, какой я герой! С балконов могу прыгать! А ребёночка вырастить это он не герой! Вот его бы спросить: раз тебе только прыгать, если что не по тебе, то зачем тогда дитя родил?
Что да, то да. А у него и ребёночек был?
А как же? У них у всех ребёночки! Это они умеют!
Оёй, жалко! Как же ему теперь? А жена-то что?
А чё жена? Причитает, плачет, руки заламывает. А поздно теперь, Юля-херуля! Наюлила, теперь не выюлишь!..
Это что же за Юля такая?
Да не знаю я, Валь. Мне дочка рассказала. Аж, всё сердце вынула, с каменным лицом произнесла Петровна. Измучилась. Пойду лягу, мочи нет.
Пенсионерка, охая, встала и проследовала к подъезду.
А тётенька неопределённого возраста, растерянно поправив свою неестественно пышную шевелюру, загребла из кармана горсть семечек и погрузилась в раздумья.
* * *Тётя Валя, накрасив губы ярко-красной помадой, отдыхая от домашних дел, присела на диван к мужу, дяде Коле. Дядя Коля смотрел телевизор. Телевизор хохотал. А дядя Коля нет. Его взгляд был колок, с желчным огоньком и с цепкой сосредоточенностью, а лицо дышало морщинистым напряжением и еле сдерживаемым гневом.
Что смотришь? спросила тётя Валя.
Да опять мудаков каких-то показывают, сквозь зубы процедил дядя Коля. Зае**ли.
И с досадой переключил канал. Телевизор, запнувшись, снова захохотал.
Вот чего мне Петровна вчера рассказала-то! Это вот не смешно.
Оно и это не смешно. Зае**ли.
И дядя Коля опять с досадой переключил канал. Телевизор, запнувшись, теперь запел. Тётя Валя помолчала и продолжила:
Да вот они всё про любовь поют. А любовь-то она вона какая бывает
Какая-то ещё любовь Зае**ли.
Дядя Коля снова переключил канал. Телевизор, запнувшись, начал стрелять. Тётя Валя помолчала, тяжело вздохнула, поправила свою неестественно пышную шевелюру и пододвинулась к мужу.
Вот у них одни убийства и убийства. А в жизни-то смерть-то тоже недалеко ходит. Раз и нет человека.
Человека и так нет. Одно зверьё. Зае**ли.
Дядя Коля в который раз переключил канал, и телевизор, запнувшись, громко и бесстыдно провозгласил: «Мои бёдра и ягодицы стали упругими!» Тётя Валя всплеснула руками.
Вот, смотри-ка, что показывают! Задницу голую выставила и думает хорошо! Смотри, смотри, растопырилась-то как! Вот они, эти шалашовки, растопыриваются, а ребята потом из-за них с балконов прыгают! Смотри, смотри! Оёй! Ни стыда, ни совести!..
Чё там смотреть? Раздолбили уже вот такими дядя Коля согнул почти под прямым углом одну свою мускулистую руку, а другой хлёстко врезал по сгибу. Аж всё свисает, через трусы вылезает. Ладно бы хоть детей много рожали, тогда понятно. А так лучше бы без трусов вышла, не так свисало бы Или не обтягивалась бы уж тогда.
И дядя Коля, не выдержав, принялся с гневом переключать каналы один за другим. Телевизор, запинаясь, то пел, то хохотал, то стрелял, то сообщал про ягодицы, пока не остановился на непривычной тишине.
Ой, старинное кино!.. Это я люблю, обрадовалась тётя Валя. Раньше любовь так любовь
Раньше, позже пробурчал дядя Коля. Ну и что тебе там Петровна опять натрепала?
Почему натрепала? Ей дочка рассказала. Зачем она трепать-то будет?
Ну? И что?
Да парень какой-то с балкона прыгнул и расшибся насмерть.
Какой парень? Из наших?
Я не знаю такого. Витя Боголюбов его звали.
Дядя Коля с недоверием посмотрел на жену.
У нас на работе есть Витя Боголюбов, парень молодой. Хорошо его знаю. Недавно только вот видел Когда же он успел прыгнуть?
Да может на днях. Для этого много времени не надо.
Да, в пятницу его не было А чё он прыгнул-то?
Петровна сказала, мол, жена его бросила. Юля, по-моему Жалко, ребёночек маленький остался
Да, жену у него Юлькой зовут И пацанёнок маленький есть Ну и дела! Чё же это он? Пьяный был, что ли?
А как же? Трезвый бы не прыгнул!
Дядя Коля поник.
Жалко. Хороший парень был
Что да, то да. Был
Тётя Валя ушла на кухню и вернулась с кульком семечек. Телевизор многоголосно и елейно пел о том, как хорошо живётся на советской земле счастливым трудящимся сёл и городов. Из этой чарующей приторности диссонансом пробивался высокий женский голос, такой экзальтирующий, противный.
На! Дядя Коля раздражённо бросил пульт жене. Зае**ли! Пойду покурю.
Он встал и, громко хлопнув балконной дверью, скрылся за белой пеленой развешанных простыней. Тётя Валя загребла из кулька горсть семечек и растерянно уставилась в телевизор.
* * *Дядя Коля, электрик высокой квалификации и вообще ценный и незаменимый работник на прославленном в советские времена, но ныне деградирующем заводе-гиганте, в понедельник, как только представилась возможность, первым делом направился в цех, где трудился несчастный Витя Боголюбов, разузнать всё, что услышал от жены, как говорится, наверняка.
Поискав глазами самого Витю и с тяжёлым сердцем не найдя, выдернул из бригады ребят одного, более себе приятельского, кто мог бы знать всю горькую правду.
Пошли-ка покурим!.. с по-мужски скупым проявлением эмоций, отводя глаза, пригласил парня дядя Коля. Разговор есть.
Они, пройдя грохочущий цех, обосновались в курилке на проходной.
Здесь было тихо, и никто не мешал. Охранник в своей будке не в счёт. У него своя работа.
Чего, дядь Коль? прикурив, удивлённо выпучил глаза парень.
Да ты это садись, неуверенно опустившись на исписанную пошлостями лавку, сказал дядя Коля. Я вот чё тут слышал
Тот послушно присел.
Что, мол, Витька Боголюбов с балкона прыгнул и насмерть разбился
Брехня, дядь Коль! удивление парня сменилось нескрываемым облегчением. Я точно знаю. Он на больничном. Кто сказал-то тебе?
Да жена от баб услышала!.. смущённо размяк дядя Коля. Мол, жена его, Юлька, бросила, и он, пьяный, прыгнул из-за этого. Я, дурак, всю ночь не спал, пацан же маленький, думаю, сиротой остался Вот бабы, суки, набрехали!.. Зае**ли.