Кортик с тонким острым лезвием лежал в огромной дядиной ладони и мерцал в свете кухонной люстры. Дядя Миша аккуратно вложил его обратно в ножны с орлом.
Не для улицы подарок, пояснил он. Считай это секретом, фамильной ценностью, понял?
Слава понял. Он заглянул в пакет и увидел на дне два желтых камня.
Ах, да. Наш балтийский сувенир. Смотри, как светятся. Настоящий янтарь.
Было давно за полночь, но Слава не спал. Он прислушивался к тихому разговору на кухне. Звенели чашки, дважды закипал чайник. Потом ему казалось, что бабушка всхлипывает. Часто открывалась и закрывалась балконная дверь.
Слава ворочался. Мечты о сверкающем телефоне растаяли, как сахар в горьком чае. На столе, все еще завернутый в пакет, лежал кортик. С ним не поиграешь и Андрею не покажешь. Бабушка, наверняка, завтра отберет и спрячет в свой бездонный шкаф.
Он перевернулся на другой бок. Не заметил, как тихо открылась дверь. Кто-то высокий осторожно подошел к его изголовью, постоял, положил огромную руку на макушку и тихонько взъерошил волосы. Слава не шевелился. Делал вид, что спит. Дядя уезжал рано утром, Слава это знал какие-то дальние родственники в Москве.
Дядя тихо вышел, закрыл за собой дверь. Слава повернулся, посмотрел в полумрак комнаты. Все равно не уснуть. За окном моргали огни города, гудели редкие автомобили. Слава подошел к столу и тихонько достал из пакета крупный желтый камень, поднес к окну.
Янтарь светился из глубины, собственным, казалось, светом. Тонкие трещинки протянулись по древнему кусочку смолы, словно морщины. В самом центре, расставив в стороны крохотные лапки, застыл жучок. Слава улыбнулся, провел пальцем по янтарю. Прохладный и в то же время как будто теплый, живой.
Он сунул его под подушку, закрыл глаза. Несколько минут прислушивался к гудению за окном а потом уснул.
КРУЖОК АСТРОНОМИИ
А телескоп купили самый дешевый, хотя Илья Петрович просил модель посолиднее, с оптикой, способной показать больше, чем слегка увеличенные мерцающие пятнышки в небе. Но и на том спасибо. Последние годы вообще приходилось рисовать Солнечную систему на доске. А тут вдруг телескоп. Вот и старая идея открыть кружок астрономии проснулась, задышала. И, вопреки ожиданиям, комплектация оказалась почти полной. Только специальных салфеток для протирания линз не нашли, и одного крепления, которое удалось заменить куском проволоки.
Ну, что, пойдемте?
Егоров поежился, наматывая на шею шарф.
Холодно там, Илья Петрович.
А ты думал, как на звезды смотреть? Через окошко? Одевайтесь теплее и выходим. А ты Егоров, помоги мне вынести телескоп.
Можно еще Димку в помощники возьму?
Можно.
Они не спеша одевались и по очереди выходили в морозный декабрьский вечер. Вторая смена давно отзвенела, но во всех окнах школы еще горел свет. Усталые технички гремели ведрами и оттирали с пола грязные разводы.
В кружок записались четверо. Илья Петрович никого не упрашивал и не заставлял, но четверо из шестого «В» принесли ему список, выведенный аккуратным почерком Кати. Изначально в списке было трое, но напросился последним Егоров ему нравилась Катя.
Ладно, ищем ровную площадку и зовем меня, распорядился Илья Петрович. Катя, шапку надень! Да, мне тоже жалко твою прическу но уши еще больше. Хотя бы капюшон.
Катя нехотя послушалась. Из белого мохнатого капюшона выглядывал только кончик розового носа. Рядом стояла румяная Юля в шапке с помпоном. Она грела руки, дыша на них, хотя из кармана торчали вязаные перчатки.
Илья Петрович, а на что смотреть будем?
На тебя, хохотнул Димка, опуская треногу телескопа на утрамбованную площадку.
Дурак! сказала Юля, но шапку поправила.
Илья Петрович посмотрел в небо. Ни облачка. Обычный городской вечер. Пара ярких звезд и огрызок луны над крышами.
Готовы?
Ответили мычанием.
Тогда подходим. Начнем с самого далекого и интересного. Посмотрим на Юпитер.
Может, на луну? предложил Егоров. Она вон какая большая. Горы там, кратеры.
Илья Петрович покачал головой.
Неразумно. Луна всю ночь висеть будет, а Юпитер скоро зайдет. Егоров, направляй вон на ту звезду над домом. Да не на квартиру, Егоров, я все вижу! Выше подними.
Звезды почти не мерцали, небо было черным и каким-то грязным. Илья Петрович вспомнил, как он впервые увидел настоящее звездное небо каким ни за что не увидишь его здесь. Он, притихший, сидел на заднем сидении старого москвича в теплом пальтишке и шапке, а отец отчаянно гнал машину подальше от города. Он был в расстегнутой куртке и шумно сопел, играл желваками. Стояла темень, только фары освещали пустую дорогу. Где-то там, далеко позади, остались крики мамы, звон посуды, грохот двери. Далекий Актюбинск бледной полоской таял на горизонте. Во все стороны расстилалась ровная заснеженная степь. Отец остановил машину, вынул из бардачка пачку сигарет и вынырнул в ночь. Через какое-то время он аккуратно постучал двумя пальцами в стекло.
Звезды почти не мерцали, небо было черным и каким-то грязным. Илья Петрович вспомнил, как он впервые увидел настоящее звездное небо каким ни за что не увидишь его здесь. Он, притихший, сидел на заднем сидении старого москвича в теплом пальтишке и шапке, а отец отчаянно гнал машину подальше от города. Он был в расстегнутой куртке и шумно сопел, играл желваками. Стояла темень, только фары освещали пустую дорогу. Где-то там, далеко позади, остались крики мамы, звон посуды, грохот двери. Далекий Актюбинск бледной полоской таял на горизонте. Во все стороны расстилалась ровная заснеженная степь. Отец остановил машину, вынул из бардачка пачку сигарет и вынырнул в ночь. Через какое-то время он аккуратно постучал двумя пальцами в стекло.
Эй, выходи. Выходи, что покажу.
Илья неловко выбрался из машины, кутаясь в пальто.
Смотри, Илюш, красота какая!
Воспоминания прервал хриплый димкин кашель. Телескоп стоял в стороне, а дети толпились вокруг Егорова. Рассматривали что-то в его руках.
Егоров, что за собрание?
Тот деловито вытер нос рукавом.
На Юпитер смотрим, Илья Петрович. Красивый.
А почему телескоп в стороне?
Так Илья Петрович он продемонстрировал телефон, на экране которого во всем своем великолепии сиял полосатыми облаками газовый гигант.
Ну что мне с вами делать? Телефон в карман, глаза в телескоп.
Но там не так красиво.
Зато он там настоящий.
Дети пожали плечами и вернулись к китайской оптике. Некоторое время смотрели по очереди. Потом Димка тихо поинтересовался:
Илья Петрович, а можно на луну посмотреть?
Давайте. Хотя, Юпитер и заслужил большего внимания. Кроме того, что это самая большая планета солнечной системы, он еще и позволяет существовать жизни на Земле. Его гравитационное поле не дает крупным космическим странникам проникать за орбиты внутренних планет, Илья Петрович вздохнул. Ладно, смотрим на луну. Только осторожно и недолго она яркая.
Ребята начали ворочать телескоп.
А как понять в каком доме сейчас Юпитер? поинтересовалась Катя.
Илья Петрович снял шапку и потер ладонями виски.
Катенька, есть существенная разница между астрономией и астрологией. Знаешь какая? Бесконечная. Я тебе объясню все завтра на уроке, а пока потри рукавицами щеки совсем красные.
Дети любовались луной, восхищались. Да, в первый раз она действительно производит впечатление. Приближенная десятками линз поверхность сияющего мертвого мира казалась им чужой и таинственной, пугающей. Горы, темные ямы морей, лучи гигантских кратеров все застыло в пустоте и холоде космического вакуума. Илья Петрович поежился.
Илья поежился. Посмотрел вверх. Отец накинул на его плечи свою куртку. Дым от сигареты струился по снегу, словно туман, а наверху горели звезды.
Такого неба не увидишь в городе. Сложно поверить в то, что оно вообще может существовать яркое и в то же время глубокое, черное. Млечный путь сверкающей белой полосой протянулся до горизонта, казалось, что можно разглядеть каждую звездочку из тех многих миллиардов, что клубились в нем. И звезды, огромные, горящие, обрели цвета. Вега над самой головой, яркая, словно луна бесконечно далекая и огромная звезда, к которой с немыслимой скоростью летит сквозь ночь Земля. Звезды были похожи на снег, падающий из сердца галактики, а в самом центре космического снегопада стоял он, Илья, в куртке отца, в смешной зимней шапке.
Отец положил руку ему на плечо.
Красиво?
Илья кивнул. Его глаза сияли, как звезды. Разве может небо быть таким? Отец подмигнул и тоже посмотрел вверх.
Прочертил короткую огненную линию метеор, словно оставил царапину на небе. Бесшумно летели по своим орбитам спутники. Илья прижался к отцу, сжал огромную руку. На мгновение ему показалось, что он отрывается от земли, голова закружилась, и он сжал отцовскую руку сильнее.
Димка тер глаз, сняв варежку.
А я говорил, что слишком яркая. Долго смотреть нельзя. Юля, ты руки не отморозила?
Юля пожала плечами и полезла за перчатками.
А еще что-нибудь есть такое же яркое и интересное? спросила она.
Как луна? Сейчас нет. Венера будет, но утром.
Дети покивали головами.
А еще?
Бывают кометы. Они стоят в небе долго, много ночей очень яркие, с огромными искрящимися хвостами.
А вы видели такую, Илья Петрович?