Опять продолжительное «фу-у-у». Бородач, отличающийся некоторою тучностью, снял с головы форменную фуражку, вынул носовой платок и отер потный лоб и лицо и наконец закурил папироску. Вид его был на самом деле страдальческий. Воротничок сорочки, выглядывающий из-под бороды, и рукавчики смокли, волосы на голове прилипли к вискам.
И так каждый день? спросил участливо отставной военный.
Каждый день, кроме табельных. Начал было субботы урывать коситься стали.
Нет, я больше трех раз в неделю не езжу, да и то
Вам что! Вам, стало быть, с полгоря. А тут каждый день, каждый день. А вот вчера и сегодня по дождю-то не угодно ли! Ведь на мне только слава, что непромокаемый плащ надет, а с фуражки за шиворот-то все-таки льет.
А приедете домой, опять будете, поди, работать? Ведь вон с вами какой портфель. Даже, можно сказать, не портфель, а портфелище, расспрашивал отставной военный.
Чего-с? Работать? Дома еще работать? обидчиво и с каким-то азартом воскликнул бородач. Нет уж, слуга покорный! И каторжникам дается отдых.
Так зачем же вы такой громадный портфель с бумагами с собой таскаете?
Да это у меня портфель не с бумагами. Только этого и недоставало, чтоб с бумагами был! Тут у меня закупки разные. Жена у меня каждый день делает поручений всяких бездну. И того купи, и этого возьми Ну, пакеты все мелкие, покупаешь и берешь все в разных местах, карманы уж не вмещают вот я в портфель все и складываю. Нарочно для этого и портфель с собой беру.
А я думал, с бума-агами-и протянул отставной военный.
Бог с ними, с бумагами! Летом и на службе-то бумагами тяжело заниматься. Приедешь в присутствие усталый, измученный, голодный Через полчаса завтрак. То есть, ежели хотите, то бумаги в портфеле у меня есть, но какие? Газеты, оберточные Книги жене из библиотеки взял: «Графиня де Монсоро» и роман Мопассана. Есть нумер модного журнала для нее. Есть, есть бумаги улыбнулся бородач. А то тут у меня такие вещи: бутылка прованского масла, новые полусапожки маленькому сынишке, удочка для гимназиста, две губки, женин корсет из починки, кусок тесемок, два куска мыла, кое-что из аптекарского магазина, три игры старых карт и копченая камбала. Два последние предмета уж для себя. Не все же для людей.
Да, копченая камбала это прелесть, проговорил отставной военный и даже сладко проглотил слюну от удовольствия.
Еще бы не прелесть! прошамкал бородач и облизнулся от предвкушения блаженства. Камбала это восторг что такое! Вот сейчас приеду домой, вонжу в себя хорошую рюмку водки и камбалой Да когда еще, впрочем, приедешь-то! махнул он рукой. Вот еще и не тронулись Поезд ползет, как черепаха На Ланской остановка, в Удельной остановка, в Озерках, в Шувалове. А там на таратайке трясись. Эх, жизнь! Только слава, что дача. Не будь жены и детей никакими коврижками меня на эту дачу никто не заманил бы.
А повинтить есть с кем? задал вопрос отставной военный.
Обязательно. Только это-то и скрашивает несколько дачную жизнь. А уж не будь этого прямо ложись в гроб и умирай. Теперь мы винтим все больше с соседями. Почтенный такой протопоп один около меня на даче живет.
Не люблю я с ними. Очень уж осторожно играют.
Ну, не скажите. Этот ярый, самый ярый Вот тут от меня несколько подальше дьякон из какого-то казенноучебного заведения живет, так этот, действительно, и думает очень долго, и как-то прижимист Потом доктор один. Тоже из поповичей. Ну, я, жена вот нас партия и есть.
Курс, разумеется, маленький?
По сотой играем. Вот из-за этого старые карты из клуба и вожу. Не стоит новых-то покупать. Ах, гвоздей обойных забыл купить! воскликнул бородач и досадливо почесал затылок. Жена просила гвоздей обойных. И наверное, что-нибудь еще забыл, продолжал он. Дай-ка просмотрю список и проверю. Уж очень много заказов. Просила она меня бисквит фунт купить. Ну, этих я умышленно не купил, хотя и знаю, что за это будет мне гонка. Судите сами, как тут бисквиты провезти по эдакому дождю! В булочной положат в корзинку, чуть-чуть прикроют тоненькой бумажкой ну, и размокнут все. А наверное, и кроме гвоздей, я что-нибудь забыл. Надо проверить.
Бородач достал из бокового кармана записную книжку.
Вот у меня целая бухгалтерия с собой возится и, наверное, за лето вся будет подписями покрыта, прибавил он и стал смотреть в книжку. Банка одеколону куплена, персидский порошок куплен, клей столярный
Курс, разумеется, маленький?
По сотой играем. Вот из-за этого старые карты из клуба и вожу. Не стоит новых-то покупать. Ах, гвоздей обойных забыл купить! воскликнул бородач и досадливо почесал затылок. Жена просила гвоздей обойных. И наверное, что-нибудь еще забыл, продолжал он. Дай-ка просмотрю список и проверю. Уж очень много заказов. Просила она меня бисквит фунт купить. Ну, этих я умышленно не купил, хотя и знаю, что за это будет мне гонка. Судите сами, как тут бисквиты провезти по эдакому дождю! В булочной положат в корзинку, чуть-чуть прикроют тоненькой бумажкой ну, и размокнут все. А наверное, и кроме гвоздей, я что-нибудь забыл. Надо проверить.
Бородач достал из бокового кармана записную книжку.
Вот у меня целая бухгалтерия с собой возится и, наверное, за лето вся будет подписями покрыта, прибавил он и стал смотреть в книжку. Банка одеколону куплена, персидский порошок куплен, клей столярный
Бросьте. Охота проверять! Ведь уж теперь все равно того, что не куплено, достать нельзя: не выходить же из поезда, посоветовал отставной военный.
И то бросить, сказал бородач и спрятал в карман книжку.
Свисток. Поезд тронулся.
IIТук, тук, тук стучит дачный поезд железной дороги, только что вышедший из Петербурга и увозящий домой дачников, побывавших на службе. В поезде все больше мужчины. Мелькает перед ними в окнах слезящееся серое небо, развалившиеся постройки пригорода и огороды, мокрые огороды без конца, на болотистом и никогда не просыхающем грунте которых только и может родиться одна копанная капуста. Виднеются среди гряд то там, то сям пестрые головные платки баб-полольщиц, жалких, мокрых от поливающего их дождя. Какой-то бакенбардист в очках, приютившийся в углу вагона, смотрит в окно на баб и говорит:
Каково это им целый-то день под дождем!
Ну, батюшка, в дождь и нам, дачникам, не слаще, откликается усатый господин в полинялой и скоробленной от дождя серой шляпе и сером пальто-крылатке. Я сам весь мокрый. Угораздило сегодня утром под такой дождь попасть, пока ехал с дачи на таратайке на поезд, что и посейчас высохнуть не могу. Да и еще предстоит мочиться.
Разве без зонтика?
Есть зонтик, но вывернуло его ветром, и принужден был свернуть. После первого числа, получа жалованье, думаю непромокаемое пальто купить.
Не покупайте. Только одно название, что непромокаемое. А как намокнет, то еще хуже начнет отдавать от себя сырость. Я через него, проклятое, ревматизм получил. Вся штука, что оно воздуху не пропускает. Все ваши испарения остаются у вас на теле и переходят в ваше платье, вы и преете в собственном паре.
Гм Это надо принять к сведению, бормочет бакенбардист в очках, вынимает из кармана сырую газету, развертывает ее, надевает на нос пенсне поверх очков и начинает читать, но тотчас же закрывает глаза и отдается дремоте.
Он начинает клевать носом, газета выпадает из рук, пенсне сваливается. Он спохватывается, поднимает газету и свертывает ее снова.
Сморило? спрашивает его усатый господин.
Еще бы не сморить, ежели в шесть часов утра поднимаешься!
Что так рано?
Иначе мне на службу не поспеть. Ведь таратайки не каждый день попадаются утром, а надо за пехтуру рассчитывать. Ох, тяжела ты, шапка дачника! Что я? Для чего я живу на даче? Встанешь спозаранку бежишь на поезд, вернешься домой раскисший, только бы до постели. Недоспишь, недоешь, недопьешь. Вот сегодня Целый день мокрый, и высушиться было негде. Вернешься к себе на дачу опять в сырость.
Дача-то, поди, с протекцией? улыбается усач.
Уж само собой. За сто двадцать пять рублей в лето без протекции не бывает.
Ну, я и двести плачу, да и то у меня потоки по стене. Ведь дождь-то какой! Три дня без просвета.
И три недели просвета не увидите.
Пророчьте, пророчьте! Типун бы вам на язык. А как барометр?
Что барометр! Все врут барометры. Барометр инструмент вовсе не для узнания погоды, а для измерения высоты гор. Плюю я на барометр. А для меня важна примета. Когда начался дождь? 27 июня, в Самсоньев день. А Самсоньев день с дождем, так уж прямо считайте, что дождь на три недели. Это старики говорят.
Да что вы! качает головой усач, делая серьезное лицо.
Верно, верно подхватывают сидящие в вагоне. Ведь вот видите, дождь три дня уже жарит, а барометр как упал третьего дня на 755, так и не двигается.