НЧ:Она исчезла в электричке ее кто-то украл или как?
ВЕ: Украл, потому что она была завернута в газету вместе с записными книжками. Она черновая, мне надо было ее переписать набело. Все это было завернуто в газету, а вне газеты лежали три бутылки вина. Потому что я их приготовил для своего начальника участка[194]. Я ехал вечером в воскресенье, прогуляв среду, четверг и пятницу[195]. Так что мне за три дня прогула надо было моему начальнику участка, который очень любит поддать Я знаю, что в понедельник с утра у него ничего не будет и он будет иметь страдальческий вид. (Смех.) Вот тут-то я ему и всучу пару бутылок. И все мои прогулы он, конечно, проставит <нрзб>. Ну так вот, все это было в сетке. Мне бы, если б я не был дураком, надо было наоборот бутылки завернуть, все обернуть газетой, чтобы их не было видно. Рукописи и записные книжки пусть бы так лежали в сетке. Я уснул, поскольку в Павлово-Посаде мы <нрзб> очень набрали́сь. И мне надо было выходить в Электроуглях или в Купавне не помню. Но я проснулся в Москве. Стоит поезд уже где-то, загнанный в тупик. Свет погас. А у меня на пальце висела эта сетка. И я просыпаюсь, у меня палец на месте как он был в таком положении, так и есть (показывает загнутый палец), но на пальце ничего нет.
НЧ:Гениально!
ВЕ: То есть это был вечер поздний, вечер воскресенья, когда все магазины были уже закрыты, и народ соблазнился вином, конечно же. А все остальное просто выкинули как ненужное, зачем им это.
НЧ: <Была ли надежда поставить пьесу?>
ВЕ: Была надежда, но только не на Россию. Мне, например, первый читатель и очень маститый литературовед Владимир Муравьев[196] он прочел и сказал: «Пожалуй, это очень даже можно поставить допустим, в русском театре на Бродвее». Но никому и в голову не приходило это была весна 85го года[197].
Жанна Герасимова:Мы тогда как раз тогда носили Товстоногову эту пьесу[198] . Помнишь? Мы у тебя взяли экземпляр, носили Товстоногову, нам тогда отказали в постановке[199].
ВЕ: А, да-да.
ВЕ: Этот самый знаменитый фотограф Сычев снимал[200]. Он нас усадил, Зиновьева, меня и Войновича нет, не Войновича, Владимова. Посадил втроем и стал снимать очень тщательно. Мы не заметили, что у нас Мы на скамье сидели на Рождественском бульваре. И потом, когда мы получили фотокарточки, смотрим действительно сидит Зиновьев, сижу я, сидит Владимов, а сзади Лён (изображает, как Лён стоит сзади, облокотившись на скамью) <нрзб> улыбается[201].
ВЕ: Я удивился Когда я лежал после вот этой второй операции в онкоцентре[202], мне принесла Галина газету «Известия». Советов депутатов трудящихся. И в ней впервые в советской то есть мне еще не было пятидесяти значит, впервые в советской печати я увидел черным по белу отпечатанными свое имя, фамилию. Это было 22 июня. Это легко запомнить. 22 июня прошлого года[203].
НЧ:Прошлого года? Только?
ВЕ: Да, 22 июня 88го года, очень легко запомнить, помножив двадцать два на четыре[204] (улыбается). Так что еще не прошло девять месяцев. Я еще, в сущности, рождаюсь
НЧ:Ребенок!
ВЕ: Да! (улыбается)
НЧ:Перестройки!
ВЕ: Потом еще раз в «Известиях» заметка о том, что готовится <нрзб> в альманахе «Весть» такая-то и такая-то повесть, которая уже давно переведена на все языки, но почему-то кроме русского[205]. Итак, потом в «Литературной газете», в разделе «Полемика» появилась большая статья: спор между Чуприниным и Евгением Поповым обо мне[206]. Потом еще в следующей, потом, примерно через месяц, еще в «Литературной газете», опять же в разделе «Полемика» относительно меня[207]. Потом в «Комсомольской правде» заметка[208], потом в «Советской культуре» заметка[209], потом
НЧ:Все эти встречи, все эти вечера авторские, когда они были?
ВЕ: Первый вечер был человек отважился[210] Это еще до первого упоминания в печати, как раз 30 апреля, вечером 30 апреля, в Вальпургиеву ночь. Накануне 1 мая. 88го года[211]. Ну а потом пошли уже вечера и в Доме архитектора, потом вечер по случаю пятидесятилетия[212], потом <притащили(?)> студенчество Литинститута вечер в Литинституте устроило. Я о большевиках очень <дурно (?)> говорил и о Владимире Ульянове публично. Так что парторг после выступления Когда я отвечал на вопросы студенчества, студенчество зааплодировало, а я вижу: какая-то крупная тучная фигура встает и проходит к выходу. Оказалось, что это парторг[213]. Впоследствии обнаружилось (улыбается). Потом был вечер 2 марта, недавно. Самый последний вечер в Доме культуры МГУ. Очень веселый был вечер. Присутствовали молодые поэты с этой вот своей иронической поэзией[214].
ВЕ: Первый вечер был человек отважился[210] Это еще до первого упоминания в печати, как раз 30 апреля, вечером 30 апреля, в Вальпургиеву ночь. Накануне 1 мая. 88го года[211]. Ну а потом пошли уже вечера и в Доме архитектора, потом вечер по случаю пятидесятилетия[212], потом <притащили(?)> студенчество Литинститута вечер в Литинституте устроило. Я о большевиках очень <дурно (?)> говорил и о Владимире Ульянове публично. Так что парторг после выступления Когда я отвечал на вопросы студенчества, студенчество зааплодировало, а я вижу: какая-то крупная тучная фигура встает и проходит к выходу. Оказалось, что это парторг[213]. Впоследствии обнаружилось (улыбается). Потом был вечер 2 марта, недавно. Самый последний вечер в Доме культуры МГУ. Очень веселый был вечер. Присутствовали молодые поэты с этой вот своей иронической поэзией[214].
НЧ:А на телевидении какой делали вечер? Или просто снимали эти авторские вечера?
ВЕ: На телевидении только «Добрый вечер, Москва» снимал вечер 21го октября. Ну а домой ко мне нагрянули в августе опять же 88-го. То есть все началось 22го июня, а в августе нагрянула из Ленинграда эта веселая компания «Пятое колесо», телевизионная программа[215].
Интервью Павлу Павликовскому (Фильм «Москва Петушки»)[216]
Несколько разговоров с Ерофеевым были сняты режиссером Павлом Павликовским[217] и кинематографистами BBC в Москве и Абрамцеве в 1989 и 1990 годах[218] и смонтированы для документального фильма Павликовского «Москва Петушки» (From Moscow to Pietushki). Как указывает в своей книге Наталья Шмелькова, съемки продолжались много часов, и, таким образом, можно надеяться, что в будущем исследователям станут доступны рабочие материалы к фильму и это интервью будет напечатано в значительно расширенном варианте[219]. А пока что мы с любезного разрешения Павла Павликовского публикуем комментированную расшифровку той небольшой части интервью, которая вошла в его фильм.
Павел Павликовский (далее Павел Павликовский): Вам не жаль, что ваша жизнь получилась так, как она получилась?
<Ерофеев пробует ответить, но не работает голосовой аппарат, Галина Ерофеева (Носова) поправляет контакт, аппарат включается.>
Венедикт Ерофеев (далее Венедикт Ерофеев): Мне показалось, совсем пиздец[220]
ПП:Если вам жаль, что так ваша жизнь получилась
ВЕ: Да нет. Жизнь получилась такой, какой она получилась. Мне наплевать.
ПП:Вы приехали в Москву с Кольского полуострова с золотой медалью, окончив школу на отлично?
ВЕ: Я приехал <в Москву>, как только мне было 16 лет. Как дуралей. И очень хотел поступить в Московский университет. Я думал, что это храм науки. Вот этот, который был воздвигнут в пятьдесят пятом году, ебёна мать[221]. Я вошел. «Направо (показывает мимикой) Налево делай!» Ну и все такое. Я подумал: «Куда-то, может, я не туда попал?»[222]
Я стал читать Лейбница, а уже, во-вторых, стал выпивать[223]. Так что ничего страшного.
ПП:А что Лейбниц имеет общего с питием?
ВЕ (смеется): До чего глупый человек![224]
ПП:Как окончилась ваша карьера в университете?
ВЕ: Очень просто. Я просто перестал ходить на военные занятия. Я сказал: «Ни хуя я на ваши военные занятия ходить не буду». Наш майор сказал: «Ерофеев, самое главное в человеке это выправка». Я говорю: «Это фраза не ваша, это фраза Германа Геринга[225]. И между прочим, его в ноябре сорок шестого года повесили»[226].
Вот с тех пор началась ненависть (улыбается). И изгнание[227].
* * *ВЕ: «<Очень> смешно! Чрезвычайно смешно! Ерофеев очень шутить любит!» Никакого трагизма они не обнаружили. Они, скоты, вообще ничего не обнаружили[228].
* * *ВЕ: Я навсегда в Абрамцеве <нрзб>. В Москве меня воротит, тошнит. Почему-то в Москве постоянно тянет меня «шлепнуть». А здесь я гуляю, как бешеный кобель, кружу по лугам(?), по сугробам, по лесам, форсирую мелкие и крупные речки[229]