Сергей Кравцов
Талисман спасателя Бекасина
Глава 1
Заглянуть в нутро дракона
Неспешно шагаю по металлическому боку космической «баржи». Цоканья магнитных ботинок я не слышу, но ощущаю ногами микровибрации от соприкосновения подошв обуви с громадиной межпланетного корабля. Это мой самый первый полёт в глубины космоса. Ну, глубины эти относительные мы находимся где-то на полпути от орбиты Земли до орбиты Марса. Но это самое «относительно» лишь для моих спутников по экипажу нашего спасательного корабля «Юрий Гагарин» (серия «Север-три»), которые в космосе уже не первый год. А вот для меня Для меня это, можно сказать, абсолютно далеко. А то ж! Глядя в ту сторону, где сейчас должна быть наша добрая, тёплая, уютная Земля, я, буквально, физически ощущаю жуткую пропасть, отделяющую нас от своего большого космического дома.
Но эмоции эмоциями, а о своих прямых обязанностях забывать негоже. Как специалист по биологическим угрозам, я «на всякий пожарный» случай обследую сканером-анализатором поверхность и «прозваниваю», насколько для этого хватает мощности сканера, внутренние полости этой «баржи». Но сканер молчит, на его светящемся изумрудными оттенками мониторе один и тот же текст: «Биологических угроз не обнаружено». Ну и замечательно! Приближаюсь к кормовому, двигательному отсеку. Он большего диаметра, чем корпус самой «баржи». Поднимаюсь на корпус двигательной установки. Акустическая система приятным женским голосом тут же уведомляет:
Внимание! Вы в зоне повышенного радиационного фона
Дальше идёт перечисление параметров гамма-излучения. Это же самое высвечивается и на мониторе, который из зелёного становится жёлтым. Но это не страшно, это, как бы, в пределах понятного и допустимого: двигательная установка у «баржи» ядерная, так что, «фонить» она будет в любом случае. Тем более, что и окружающее нас пространство достаточно плотно насыщено очень жёсткой космической радиацией, интенсивность которой гораздо выше, чем у этого «движка». Однако когда я приближаюсь к середине двигательного отсека, монитор сканера внезапно вспыхивает угрожающим багрово-красным цветом. На нём высвечивается: «Внимание! Чрезвычайная биологическая угроза неопределённого характера! Внимание! Вы находитесь в очень опасной зоне!..» Одновременно с этим аудиосистема выдаёт тревожный сигнал и повторяет устно всё то, о чём известило текстовое сообщение на мониторе.
Обалдеть! У меня по спине пробегает холодок что за ерунда? Какая может быть биологическая угроза в открытом космосе?! Но сканер прибор надёжный, в его работе ошибки исключены. С какого-то мгновения у меня вдруг появляется ощущение того, что я иду по брюху задремавшего дракона, который в любое мгновение может проснуться
* * *
За дни, месяцы и годы до этого. Мы уже второй день болтаемся на околоземной орбите. Мы это команда КСС, Космической службы спасения. Нас шесть человек. Мы в постоянной готовности, ждём сигнала тревоги. А он может поступить каждую минуту, в любой, даже самый неподходящий момент. Например, ты только собрался перекусить, как здрасьте-пожалуйста, тревога! и тебе уже не до еды: надо срочно отбывать к месту (неважно какого большого или маленького) ЧП. А ЧП, оно и на каком-нибудь Альдебаране ЧП. Кстати, насчёт Альдебарана это я, так сказать, для «красного словца». Увы! Нам он ещё не «по зубам». Даже на наших современных кораблях с ЯДУ (ядерной двигательной установкой) туда лететь о-о-о-о-чень долго Впрочем, что сетовать на внезапные тревоги? Это нормально для того, кто стал космическим спасателем. У нас жаловаться на судьбу, плакаться по поводу всех возможных трудностей, лишений и рисков, не принято. А иначе и быть не может космос не терпит слабых.
Космос суров, порой непредсказуем, и даже коварен. Сейчас конец двадцать первого века, и человечество овладело весьма большими скоростями перемещения в космосе как вам сразу десять третьих космических (более ста двадцати км в секунду)? Правда, надо полагать, с точки зрения представителей тех цивилизаций, что запросто пересекают Галактику поперёк или по диагонали на гиперсветовых скоростях за считанные земные минуты, мы всё ещё ползаем в своей «детсадовской песочнице». Да-а-а Для них мы всё ещё несмышлёная мелюзга (потому-то, наверное, они с нами и поныне знакомиться не спешат). Впрочем, следует думать, что не только у нас, но и у них, сверхразвитых, тоже случаются форс-мажоры? Наверное, и они не обходятся без своих спасателей?
Кстати, знакомые меня частенько спрашивают: не сталкивался ли я в космосе (хоть ближнем, хоть дальнем) с представителями иных миров? Лицом к лицу, конечно не сталкивался. Но однажды нашему экипажу довелось пережить нечто загадочное и ощутить нечто необычное. Было, было Мы направлялись в сторону Луны, чтобы в точке либрации имени французского математика Лагранжа (место, где притяжение Земли и Луны имеет равную силу) помочь экипажу экспериментального (о, ирония судьбы) французского туристического корабля. Во время полёта к лунной орбите его электронику отчего-то вдруг поразил непонятный паралич. Когда мы прибыли к терпящим бедствие, с нами произошло то же самое. Наша электроника тоже вдруг отчего-то задурила. И вот, в этот же момент я вдруг ощутил, что кто-то невидимый начал шарить в моей памяти, как в своём собственном кармане. Мне это не понравилось. Я мысленно спросил, кто и какого беса своевольничает, роясь в моих мыслях. И, что бы вы думали? Тут же в моей голове прозвучал чей-то ответ:
Не волнуйтесь! Всё будет хорошо!
Таинственный нахал рыться в моей голове прекратил, электроника корабля в тот же миг снова заработала. Тут же нам сообщили и французы:
Месье, у нас всё в порядке! Электроника работает, аварийная ситуация разрешилась сама собой. Гранд пардон за ложный вызов.
И что бы это могло быть? Спросил наших парней не ощущали ли они последние несколько минут чего-то странного? Как оказалось, у всего нашего экипажа в голове похозяйничали неизвестные, которые бесцеремонно шарили по самым укромным уголкам воспоминаний. Но никто ничего говорить не стал, потому, что каждый думал, будто это случилось с ним одним. Ну, чтобы все прочие не подумали о том, что именно у него началось общеизвестное «ку-ку». Лишь когда я по своей практикантской наивности ляпнул вслух то, о чём молчали все прочие, стало понятно: и французы, и мы оказались в поле зрения неких созданий, для которых мы не более чем двуногие инфузории.
Мир стремительно летит из прошлого в будущее. Благодаря развитию техники, ещё лет пятьдесят назад полёты на Луну стали банальной обыденностью, на Марсе уже не первый год работают исследовательские станции. Появляются они уже на Венере и Меркурии, а к спутникам Юпитера и Сатурна периодически отправляются научные экспедиции. А ведь всё началось не так уж и давно в первой половине нынешнего века. Наши учёные разработали ядерный двигатель нового поколения, искусственную локальную гравитацию, а потом ещё и плазменную защиту космических аппаратов от метеоритов и радиации. Ну а уж когда наша медицина сумела нейтрализовать пагубные последствия длительного пребывания в космосе, начался настоящий космический бум. Это можно было бы сравнить лишь с переходом от воздушных шаров-монгольфьеров к реактивным самолётам и космическим кораблям.
Вот в эту-то пору перехода от космической романтики к космической индустрии и была в срочном порядке создана наша КСС. Уже на первых порах работы у нашей службы было в избытке. Тут, и помощь экипажам кораблей, а также исследовательских станций, и сбор технического мусора на околоземных орбитах, и перехват разной величины булыжников, залетающих «в гости» из дальнего космоса А они, между прочим, наведываются не так уж и редко. Одни из каменных «визитёров» с полтонны весом (таких побольше), другие с тысячетонную скалу. Этих поменьше, но уж если такой проморгать, то бед он может натворить немало. Так что, сложа руки мы не сидим, даже когда, вроде бы, и делать-то совсем нечего
Конечно, работа у нас, в основном, рутинная, как у заурядного земного дворника (утром встал, бороду расчесал, взял метлу и за дело!). Мне, когда я шёл поступать в УЛКС (университет лётного космического состава), грезились дальние полёты, чуть ли не за орбиту Плутона, исследования на спутниках Юпитера и Сатурна Собственно, в космонавтику меня сманил на факультет КСС мой бывший одноклассник, Костя Кубышкин, мечтавший о космосе чуть не с пелёнок. До сих пор помню все его доводы и аргументы:
Денис, ты себе даже не представляешь, что такое космические спасатели! Старик, это романтика, риск, приключения, подвиги, в конце концов Был ты скромным Бекасом (моя фамилия Бекасин, отсюда и такое школьное прозвище), а станешь настоящим космическим орлом!!! Ну, решайся!..
Ну и клюнул я на его удочку, уговорил меня этот змий-искуситель Костя. Поступили мы с ним в УЛКС. А когда отучились первый семестр, и стало ясно, что рутины в работе космических спасателей не меньше, чем, скажем, у тех, кто «пашет» в ПКК (промышленные космические корпорации, добывающие полезные ископаемые в поясе астероидов), змий-искуситель Костя тут же разочаровался в космонавтике, и перешёл в университет океанологии. Свой выбор объяснил мне так: