Впрочем, конспекты не мой случай. Не напрягают объемом. У меня для них отведено всего лишь две общих тетради, в каждой из которых до шести дисциплин! Просто я пишу агрессивно мелким почерком и в два столбца на странице. С таким расчетом, чтобы материал, изложенный «бисером на бумаге», сразу можно было бы рвать на шпаргалки. Такое вот личное ноу-хау с перспективой на близорукость. А зачем делать лишние движения? Лень, как известно, двигатель прогресса. И я скажу на экзаменах срабатывает! В большинстве случаев.
Черт! Что с замком-то?
Сегодня я прибыл в каморку первым: Ромка завис на входе с подругами, Вовчик оттирает от кульмана свою мазню, так как был-таки пойман чертилкой с поличным, а Андрюха-барабанщик встрял на комсомольский актив. Это часа на полтора. Вот, собственно, и вся наша «рок-группа».
Ну и клавишница еще.
Так сказать, «приходящая» коллега. Это потому, что каждый месяц она у нас новая.
«А у нас текучка, така страшная у нас текучка!»
Не знаю, почему так получается. Мальчишки с фоно не дружат, а девчонки с музыкальным образованием, специализирующиеся на фортепиано, тяжело реагируют на наш образ жизни подработки в ресторанах, халтура на свадьбах и экстрим на всякого рода буйных танцульках. Сейчас у нас, к примеру, играет некто Сонечка витающая в облаках неземная фея из Зазеркалья. Чтобы не сказать «обморок на ножках». В том смысле, что неординарная она. Странная. Эдакий тургеневский вариант девицы на выданье, отягощенный суровыми реалиями социалистического менталитета.
За Сонечкой гарцует Вова Микоян.
Ухаживает тонко и по-джентльменски. Я бы сказал даже платонически. Вообще-то, Вова по традиции гарцует за всеми нашими многочисленными клавишницами. Это его поляна. В условиях бескорыстия его ухаживаний все наши, не побоюсь этого слова, проходные девчонки чувствуют себя абсолютно комфортно. Как за каменной стеной! Одновременно и в зоне мужеского внимания, и без отягощений излишними обязательствами. Ведь Вове нужна только музыка. Ну и неразделенная любовь, мотивирующая его на глубокое творчество.
К слову, Сонечка держится у нас уже третий месяц, вопреки предшественницам. Возможно, как раз в силу своей неординарности. И Вова благодаря ей с каждым днем становится более стабильным в своих матримониальных предпочтениях.
Оно и к лучшему.
Замок наконец сдался, и я распахнул дверь, заранее предусмотрительно зажмурившись: на сцене темень, а в каморке свет из окна. Обжигался уже.
Шагнул вперед и тут же едва не грохнулся, споткнувшись о валяющийся на входе барабан. Что за ерунда?
Я в изумлении вытаращился на царящий в нашей родной каморке мамаев погром. Колонки с усилителями валялись на полу между барабанами ударной установки, немногочисленная мебель платяной шкаф, тумбочки, столы, стулья перевернуты, наша верхняя одежда с вывернутыми карманами разбросана по всему помещению. Особо обидным показалось наличие многочисленных луж и мокрых пятен на линолеуме, надо думать из сброшенного на пол чайника, и стихийное местонахождение моей любимой вельветовой курточки как раз между этих сырых аномалий. Да чего там «между», кого я обманываю? В луже! В самом центре сырого бедлама! Там же я обнаружил и один из своих суперконспектов. Другой, на мое счастье, был у меня засунут под ремень принципиально не ношу в техникум ни портфелей, ни новомодных «дипломатов». Такой вот юношеский бздык
Да о чем это я? При чем тут бздык?
Что за хрень тут вообще происходит?
Я осторожно перешагнул через поверженный «там-там» и скрепя сердце вытащил из лужи свою курточку. С нее капало. Проверил карманы ключи от дома, хвала всевышнему, оказались на месте. Мелочи, что-то около двух рублей никелем, не было. Да как-то плевать на мелочь! Содрогаясь от дурных предчувствий, потянулся к своему изувеченному конспекту. Конечно! Мокрый. А какой он еще должен быть в луже холодного чая? Гады!
Ромика можно не ждать! послышалось за дверью со стороны сцены. Там его отделывают сейчас, как бог черепа Ого!
Вовка в изумлении замер на пороге.
Боже, мой конспект!
В принципе, если листы просушить, вполне будет разборчиво. А вот там, где я использовал карандаш схемки разные вырисовывал, эскизы узлов вот это дело пропало безвозвратно!
Красиво!
Узна́ю, чья работа уничтожу!.. поклялся я сквозь зубы.
Окно проверь, деловито подсказал Вовка, не заходя вовнутрь. Мы его вообще закрывали?
Вовка в изумлении замер на пороге.
Боже, мой конспект!
В принципе, если листы просушить, вполне будет разборчиво. А вот там, где я использовал карандаш схемки разные вырисовывал, эскизы узлов вот это дело пропало безвозвратно!
Красиво!
Узна́ю, чья работа уничтожу!.. поклялся я сквозь зубы.
Окно проверь, деловито подсказал Вовка, не заходя вовнутрь. Мы его вообще закрывали?
Закрывали. Я закрывал. И снизу на шпингалет, и сверху. Ты еще орал, что я «с ногами на подоконник», помнишь? Чистоплюй.
Ну да. Закрыто вроде. И след только один от твоего башмака.
Ой, Вова! Не делай мне нервы!
Там решетка еще. И замок на двери цел. Он нормально открывался?
Ненормально! вспылил я. Не-нор-маль-но! Он никогда нормально не открывается. Забыл, что ли? Мы каждый раз эту дверь насилуем тут в потемках, чтобы открыть. И сегодня так же было! Даже легче обычного.
Вовка аккуратно поставил барабан на ножки, брезгливо поглядывая на капающую с него жидкость, и осторожно прошел вовнутрь.
Значит, открывали ключом.
Я глубоко вздохнул, стараясь сильно не нервничать.
Да, Вова. Гаечным!
Денег нет, задумчиво произнес он, шаря по карманам своей куртки, которая, в отличие от моей, оказалась на сухом пятачке. А как же я теперь на катер?
В ящике с хламом была мелочь, рассеянно вспомнил я. Только его тоже перевернули. В лужу!
Вовка присел перед кучей барахла, живописно раскинувшейся среди блестящей на полу мини-Карелией с заваркой. Стал барабанной палочкой ковыряться в ее недрах.
Ага, нашел. Есть пять копеек. Ромке тоже надо
Трындец аппаратуре!
Да, усилки вроде все целы. Колонки тоже. Мало они у нас падали?
Завидую Вовкиному спокойствию.
На басу струну порвали, сказал я. Видел?
А, нет. Не завидую уже.
Судя по экспрессивному монологу, абсолютно несвойственному интеллигентному мальчику Вове, порванной струны он до последней секунды не видел. Другие гитары, на первый взгляд, не пострадали, хоть и валялись, как и остальная аппаратура, среди чайных озер. Да что им будет? «Джипсонов» и «Фендеров» у нас тут не водится, а родные отечественные «дрова» и не такое видывали. Напомню мы на свадьбах играем. И не всегда в приличных ресторациях. Случалось, что этими самыми «досками» приходилось вручную отбиваться от чрезмерно назойливых поклонников. А то и совсем не поклонников. Не всем, к сожалению, нравятся наши музыкальные предпочтения. А также слегка нетрезвые и время от времени лажающие самодеятельные музыканты.
А где твоя примочка? мстительно огорошил меня Вовка, закончив матюкаться по поводу порванной струны. Ты не забирал ее отсюда?
С чего бы это я стал ее забирать? На лекции? медленно произнес я, холодея сердцем. И гитара же здесь. На кой хрен мне приставка без Все. Пипец. Нет педали. Вот шнуры, вот блок питания. А педали нет.
Это конец.
Тут надо пояснить, в чем трагизм ситуации.
По нынешним временам музыкальной реальности иная приставка для гитары зачастую бывает дороже самого инструмента. Новомодные «фузы-фазы», «компрессоры» и всякие прочие «фленжеры-файзеры» делают звук струны неповторимо сказочным для музыкально-самодеятельного уха какую бы гитару ты в эту примочку ни воткнул. Хоть акустическую! С самодельным звукоснимателем, посаженным под струны на эпоксидку. В моем случае так и было. Не в смысле эпоксидки, а в смысле ценности устройства. Пропала дорогущая по нынешним меркам педаль-приставка, в которой «комбайном» было и «вау-вау», и «тремоло», и «фузз» с компрессией звука.
И педаль была не моя!
Та-да!
Я взял ее напрокат на хлебокомбинате, как это ни странно звучит. Просто мы там подшабашивали в музыкальном плане «разбавляли» на мероприятиях народный хор. Ну и дискотеки там с танцульками разными гоняли в женской общаге. Молчать, поручики! Всяко бывало. И хорошо тоже
А вот с педалькой получается сильно нехорошо.
Люди мне доверились, разрешили брать ее когда вздумается. А я вот не оправдал, что называется, высокого доверия. Я вообще не удивлюсь, если целью всего этого погрома и была та самая волшебная приставка. Гордость моя и боль. Если ее толкнуть среди лабухов думаю, сотни на две потянет. А то и на три. Точно, на нее охотились! Хотя бы судя по факту ее отсутствия в чайных лужах.
Да ты, брат, Мегрэ!
Тебя Бушнев сожрет, проинформировал меня лучший друг. С потрохами. А потом еще полгода доедать будет. Останки. Твои грустные, дурно пахнущие останки.