В детстве разве и в отрочестве ещё что-то и выражала на моё упрямство и вздор, но всё это в словах, какие и в школе, педагогических.
Одевайся!
Иди умойся!
Садись ешь!
Не знала, не знала, что сказать
Учи уроки!
Сиди прямо!
Не знала, что сказать Иначе бы я этого не чувствовал!
Иди гуляй!
Иди домой!
Вымой руки!
Ешь!
Ложись спать!
А лишь я в старших классах не только поглядывала, но уж и вздыхала.
Будто я в чём-то виноват. Ощущение, впрочем, живое и явное!..
И чтоб я не забываясь волновался.
Да она не знала что самой-то себе сказать!
Теперь понятно
Нет! И всегда, всегда было мне понятно, понятно: не знала, не знала, что себе сказать.
И поэтому именно поэтому в домашнем воздухе висело всегдашнее виноватящее: мы тебя кормим, одеваем, мы даём тебе пример труда и честности. И поэтому само собою всё остальное с тобой должно быть. Тем более ещё и учителя и учебники. Чего тебе ещё?!..
Но опять в самое детство. Там откровеннее.
Отслеживание друг друга уже с тех пор.
Все всегда за мною: что-то, дескать, у него на уме?..
И лишь тогда открыто и точно мне в глаза:
Нарочно капризничает!
Верно! Вот это верно.
И так бы всю жизнь, и каждый каждому.
Да, нарочно.
Да и все-то всегда всё делают нарочно. И что делают? По сути одно: спровоцировать другого!.. спровоцировать проговориться!.. проговориться о смысле жизни!..
А отрочество сосредоточенно откровенно.
Я, придя из школы, бабушке:
Человек треть жизни проводит во сне!
Бабушка головой качает ногти грызёт и о чём-то нетерпеливо молчит
А о том, чтобы мои слова вечером передать маме, маме!
Она она ни в ком в жизни не нуждалась. Если о мужчинах. Ни в муже, ни в сыне.
Уважала бабушку свою и мать.
Эмансипированная, по-книжному, урождённая и убеждённая!..
Но вот грядёт, грядёт событие
И она вдруг именно мне:
Ты, что ли, меня хоронить-то будешь?
Тому, кто считает её вечной, вечной!..
Оказывается, у неё всего-то и заботы
И в последние свои годы то-то чуть не плясала, с палкой-то, перед дочкой и перед своей, конечно, этой сестрой!..
И даже гордая-то! о всех смертных:
Обо мне люди плохого не скажут!
Как грустно!
Середина ноября а снег то идёт, то тает
Конечно, снег будет, будет.
Но уже в этом году не будет первого, первого снега!..
В том городе в том, где теперь она сейчас в холодной бетонной комнате среди других, на столах, под простынями, холодная в этом городе у неё была подруга тоже была
Самая, как она говорила, лучшая её подруга на всю жизнь, с молодости.
Почему-то она.
Встречались редко.
Приезжала всегда та к маме; ну, самое большее если переночует.
О чём же говорили?
Может, потому эта была лучшая, что я всегда, с детства, ощущал на себе их одновременные колкие молчаливые взгляды.
Виноватящие-то!..
Их тихий укромный разговор, их эти взоры молчащие сосредоточенные выражали по сути одно: вот я, вот ты, вот мы с тобой живые вот он, мой сын, твой сын вот мы всё на этом свете Так ли переходим эту жизнь, которая жизнь?.. Так ли он?..
Так что с датой своего дня рождения нарочно меня не поправляла.
Чтоб уж все были виноваты!
А я, дескать, вот сколь несчастна.
Она не знала, не знала что такое жизнь.
Говорят, когда будешь умирать, перед тобой в один миг предстанет вся твоя жизнь.
Если можно угадать, определить будущее, то будущее существует уже и сейчас и значит, оно руководит настоящим!
Сегодня вдруг вспомнился тот миг тогда мне было около сорока когда я однажды ни с того, ни с сего почувствовал, будто я умер!
Я тогда, помню, ходил сам не свой не веря этому своему чувству и попросту ждал, ждал, когда это состояние неуюта иссякнет
Слышал, раз или два, признания: так, мол, бывает именно в этом возрасте, именно в эти годы.
И теперь лишь тому ощущению нашлось объяснение истинное, свежее и очевидное.
Я в тот грустный миг памятный ощутил что: у меня, надомною нет некой крыши, кровли, некоего, что ли, оберегающего зонта!
Этим колпаком, тонким и уютным, до этого было моё восприятие себя неотъемлемым среди ли родни, среди ли друзей в обществе ли всём, в природе ли всей целиком?..
И вот прохлада ветер над моей головой, над моими плечами!..
Лишь теперь мир мал! я горестно смел и смело печален.
И родство сон? Нет, родство кровь! не сон.
А вот чувство родства да, сон.
Мои родители, моя сестра, потом эта самая тётка, да и прочая родня люди, ведь люди. А что они за люди?!..
Ты же давал в школе характеристики тем «персонажам», а потом на юрфаке даже «квалификации» живым людям
А раз не давал оценку столь принципиальную самым близким неужели был не во сне?!
Я, помню, только из армии. Лет двадцати. В вуз-то поступил в тот год?
Раз принёс грибов кучу: что делать? Мама, сестра: то-то и то-то. А как мариновать лучше всего знает тётя. Ну! Как всегда.
Тётка тогда мне стоя среди комнаты, руки в бока ей было, значит, ещё лет сорок голосом чётким, учительским само собой, да ещё и привычным:
Три дольки чесноку!.. пять горошин чёрного перца!.. корицы!.. гвоздики!..
Я, помню, слушаю а сам, оглашённый, вдруг подумал: так вот почему у неё спился и помер муж!.. и как же с нею рядом живёт мой брат двоюродный?!..
Ведь она-то, дебилка, сейчас полагает что я, внимая ей её уважаю
И помню стал записывать на бумажке рецепт-то для вида!..
От страха, от страха
Чтоб не захихикать! Чтоб не вышло скандала. Чтобы не обиделась мама.
Вот!
О волнующем по радио о волнующем.
Мужчин сейчас тридцать восемь процентов женщин шестьдесят, в процентах, два
Процента процента.
Возраст средний мужчин шестьдесят два года У женщин семьдесят да четыре
Два четыре.
А, дескать, «всемирное вымирание мужчин»!
В виде алкоголя, самоубийств
Сердце моё билось.
И все эти, меж собой, цифры и проценты, в эфир-то не просто так и этак, а по сути «избиение мужчин женщинами»
Сердце у меня билось как бы где-то в голове!
Я догадался, что на губах моих улыбка!.. Какая когда говорят о тебе. Притом когда хвалят тебя.
А сейчас ну раз чувствую именно хвалили.
Ведь об этом, обо всём этом самом только всегда и думаю.
Как о самом важном.
И может, да, с самого отрочества.
С того страшного!.. с того страшного!..
Ныне уж так прямо.
Мужчины вырождаются!..
Это о ком же?
То есть их число по отношению к женщин числу.
И надо, дескать, заботиться о «данного биологического пола» сбережении и буквально о «данного пола» сохранении.
Женщин больше чуть не вдвое
Мужчин женщины бьют!
В семьях если ими командуют!
И что?
То есть, что я?..
Сходу бы так, журналист.
Надо создать партию мужчин!
А то: женское движение в мире есть, а мужское?
Однако подлинное вымирание мужчин: ибо хоть кто-то бы из них один хоть где-то и хоть как-то об этом!
Движение нынешнее собственно мужское разве что пьяниц по улицам в поисках похмелки и по тем же улицам чиновников к департаментам и думам
В студентах было: примечательно только что Союз рассыпался и «цены отпустили»; приятель мой, сокурсник, с которым мы в одной «общаге», вдруг залёг на койку свою и том за томом ещё раз всё собрание писателя своего Падучего, как он любовно его называл.
В страхе, признаться, я на него поглядывал Ведь тут, в своём роде, та «депрессуха»
Сам же комментировал мысленно.
У автора того все романы, по сути, романы-хождения. Все герои его по всем романам его ходят и ходят, ходят и ходят. Друг к другу-то, друг от друга-то. А чтобы побольше поговорить. И к чему же все разговоры их сводятся? Веруешь ли ты в Бога?.. В Бога веруешь ли?.. В Бога ли веруешь?..
И это ещё за несколько десятков лет до первой революции!
Так вот откуда целый двадцатый век, сколько их, революций!
Доходились! Добродились!
Договорились Доболтались
(Или топтались в нетерпении метались в истерике ожидая неминуемого фантастического будущего?!..)
Вот, то есть, когда начинался в стране, обществе кризис подлинный Кризис.
И он, Кризис, всего-навсего второй век продолжается порывисто длится
Концлагерь Атом Космос Спид
Ну и, это уж в довесок, алкоголь петля героин окно
Где были в эти два века философы?
И, в таком случае, чего хотела от них Философия?..
Мужчина изобрёл водопровод и лишил женщину поэтической грации с коромыслом!
И далее он все самогубительные усилия.
Изобрёл, недотёпа, паровое отопление и не нужен сделался даже в качестве дровосека.