Двадцать пять это нынешней отреставрированной господской Думе образца столетней давности. Долгожители которой одинаково успешно зарабатывали политические и сугубо материальные дивиденды тем, что сначала варганили законы, разрешающие всё, что способствовало свободе. И только потом доходило, что требуются и ограничивающие анархию.
И которым целых два с половиной десятка лет потребовалось, чтобы дошло, что этих основополагающих охранных законов просто нет! А новые и по сей день не могут толком изобрести. И не только по детству, а и по охране природных богатств и пользованию землёй, в том числе и во имя детских интересов тоже. А тогда чем не анархия над природными ресурсами России?
Как же, спрашивается у бывших ходоков из народа во власть, вдруг превратившихся в господ-законотворцев из артистов, спортсменов и шоуменов с необязательным специальным юридическим (правовым) образованием и опытом жила Россия все эти 25 с м у т н ы х лет? А сами дети?
И вроде как с разбуженным разумом принялись зарабатывать дивиденды на прямо противоположных законах, прежде всего заставляющих отнимать помещения детских садов в точном соответствии с законами по приватизации, а затем снова возвращать.
Чем же это не подобие пресловутой экспроприации уже не простонародьем, а самой высшей политической элитой?
А ведь популизм сказался и на формировании демократии предельной минимизацией требований к претендентам на законотворчество, в результате чего среди авторитетных представителей общества в Парламенте меньше всего оказалось таковых с высшими юридическими и правовыми знаниями и опытом, так необходимых для законотворчества.
Тем более, если Парламенту предстояло стать доминирующим по отношению к другим профессиональным ветвям власти где Парламент вообще должен быть компетентен по меньшей мере не ниже уровня заслушиваемых профессионалов.
Так и рождалась дилемма с эффектным популизмом, вместо эффективного управления государством.
Очевидно, популизм сказался и на простой декларациии действующих прав гражданина, не задумываясь над тем, что эти права становятся действующими и действенными только с течением в р е м е н и и по мере их практического, реального воплощения материально-вещественной собственностью как личной, так и государства.
Точно так же продекларировали р а в е н с т в о прав граждан перед Законом и Судом, независимо от их имущественного положения, а эти права попали в прямую зависимость, прежде всего от уровней индивидуальных способностей и меры материальной состоятельности.