Образы диктующей культуры-учителя и человека-ученика в контексте статьи П. Д. Тищенко не просто метафора, это форма обобщения, позволяющая сравнить модель диктующей культуры (в историческом контексте «диктатуры») с концептом традиционной культуры А. Моля101, противопоставленным мозаичной культуре102. Сходство диктующей культуры П. Д. Тищенко и традиционной в понимании А. Моля заключается в трансляции в плоскость культуры личности структурированных ценностно-смысловых установок в их функциональном комплексе, который сопоставим с текстом, выражающим конкретный смысл. Образно эту коммуникативную ситуацию можно обрисовать так: культура-учитель диктует классу учеников (инкультурирующейся группе) нормы и стереотипы успешного социального поведения.
Коммуникативная ситуация мозаичной культуры совершенно иная. Образно это выглядит как множество диктующих различные тексты учителей вокруг единственного ученика. В результате ценностно-смысловая среда вокруг личности распадается на множество элементов (культурем), заданных вне контекста.
Разрабатывая кибернетическую модель культуры, А. Моль помимо слова выделяет «мифемы», «семантемы» и «морфемы» как смысловые элементы информационного пространства. Атомарные представления позволяют А. Молю структурировать теоретическую модель социокультурной динамики процесс движения смысловых атомарных единиц между субъектами социокультурного пространства. Здесь субъектом может быть индивид или сообщество. Соответственно культура индивида обуславливает его личностные качества и формируется несколько иначе, чем культура сообщества. Для индивида существенно перцептивное восприятие окружающего мира, культура для него образуется на границах перцептуальных форм. Для сообщества же культура это применимый и интегрируемый опыт. Сообщество фильтрует субъективный опыт индивида, объективизирует его, кодируя перцептуальные его грани символическими формами. Чувственность положена и в основание теории социокультурной динамики П. А. Сорокиным103, выступая базисом типологии культурных пластов социальности. Субъективный опыт индивида, выраженный символическими формами (отфильтрованных социальностью), становится социальным опытом, культурой сообщества в той мере, в какой может быть применен его членами. Отсюда возникает возможность дифференцировать сообщество на локальные образования на основании интегрированности в нем определенного опыта, на основании культурных различий.
Процесс символизации успеха непосредственно участвует в формировании культуры личности. Как мы уже указывали в публикациях, «успешное действие стимулирует неоднократное его повторение»104, которое технологически упрощается благодаря символам успеха, как критериям атрибуции и идентификации успешной деятельности. Символы успеха являются факторами копирования (тиражирования) и распространения успешных технологий деятельности, выступают системными регуляторами технологической эволюции. Поэтому вокруг символов успеха социокультурные системы самоорганизуются из разрозненных элементов, преодолевая энтропийные факторы дезинтеграции. В культурогенезе закономерности символизации успеха, в этой связи, могут рассматриваться в качестве принципов пространственно-средовой ориентации субъектов социокультурного пространства, являясь важными социообразующими факторами. Социокультурный процесс символизации успеха развивается от идеи успеха в игре к идеальной модели успешной деятельности. Успешная деятельность неоднократно повторяется и копируется, складываются символические формы хранения, передачи и освоения успешного опыта сложная система символов успеха. В этой системе структурированные модели успешной деятельности представляют собой как устоявшиеся технологии, так и адаптивные технологии инновационного освоения изменчивой окружающей среды. Инновации связаны с планированием деятельности, с конструированием новых идеальных моделей успеха. Осуществление инновационной идеальной модели успешного освоения окружающего мира ведет к изменению условий среды обитания. В связи с чем идеальная модель успешной деятельности не может в полной мере соответствовать меняющимся условиям. В процессе взаимодействия человека с внешним миром на опыте идеальные модели проверяются, видоизменяются или полностью дискредитируются как несоответствующие реальности, что ведет к поиску и созиданию новых идеальных моделей успеха.
Процесс символизации успеха непосредственно участвует в формировании культуры личности. Как мы уже указывали в публикациях, «успешное действие стимулирует неоднократное его повторение»104, которое технологически упрощается благодаря символам успеха, как критериям атрибуции и идентификации успешной деятельности. Символы успеха являются факторами копирования (тиражирования) и распространения успешных технологий деятельности, выступают системными регуляторами технологической эволюции. Поэтому вокруг символов успеха социокультурные системы самоорганизуются из разрозненных элементов, преодолевая энтропийные факторы дезинтеграции. В культурогенезе закономерности символизации успеха, в этой связи, могут рассматриваться в качестве принципов пространственно-средовой ориентации субъектов социокультурного пространства, являясь важными социообразующими факторами. Социокультурный процесс символизации успеха развивается от идеи успеха в игре к идеальной модели успешной деятельности. Успешная деятельность неоднократно повторяется и копируется, складываются символические формы хранения, передачи и освоения успешного опыта сложная система символов успеха. В этой системе структурированные модели успешной деятельности представляют собой как устоявшиеся технологии, так и адаптивные технологии инновационного освоения изменчивой окружающей среды. Инновации связаны с планированием деятельности, с конструированием новых идеальных моделей успеха. Осуществление инновационной идеальной модели успешного освоения окружающего мира ведет к изменению условий среды обитания. В связи с чем идеальная модель успешной деятельности не может в полной мере соответствовать меняющимся условиям. В процессе взаимодействия человека с внешним миром на опыте идеальные модели проверяются, видоизменяются или полностью дискредитируются как несоответствующие реальности, что ведет к поиску и созиданию новых идеальных моделей успеха.
Отмеченная П. Д. Тищенко игра перцептуальных форм в пространстве диктующей культуры это не обязательно историко-культурный контекст диктатуры как формы организации социальности. Это еще и контекст доосмысленного слова, предисловия, контекст игры с окружающим пространством вне его словесной выраженности. Так же как ребенок дословно учится ориентироваться в окружающем мире посредством игры с ним, человечество, играя с окружающей средой, окружает себя культурой и уже посредством культурных форм (религия, искусство, наука) продолжает познавать мир сквозь призму культуры. Опыт ориентации в материальном мире с помощью игры перцептуальных форм переносится на объекты культуры. Культура со временем воспринимается человеком как часть окружающего мира только потому, что становится основным проводником сведений о реальности.
Социокультурный процесс символизации успеха в онтогенетическом механизме культуры (культурогенезе) сопровождает эволюцию человечества с момента появления первых символических форм регламентации игровой или деятельностной активности. В этом смысле, важными факторами выживания человечества являются две формы осуществления деятельности по освоению среды обитания: коллективное взаимодействие и автономная активность индивида. Отсюда две порою взаимоисключающие парадигмы выживания, две формы игры, два универсальных значения символа успеха: сообща или порознь.
Совместная деятельность требует унификации символов успеха, которая осуществляется с ориентацией на приоритет социальности коллективных форм взаимодействия. Важнейшим показателем унификации символов успеха является уровень персонального доверия индивида к коллективу и ведущей коллективной концепции бытия. Общие унифицированные символы успеха, оставаясь идеальными моделями, складывающимися в идеологические концепции, сплачивают общество, пока не перестают соответствовать реальности. В направлении унификации развивается и процесс самоописания семиотических систем (Ю. М. Лотман105). Однако на пределе самоописания семиотических систем накапливается и латентный опыт дискредитации идеальных унифицированных моделей успеха, связанный с индивидуализированным положительным опытом, не соответствующим общей ведущей парадигме. В этих условиях формируются альтернативные (вне ведущей парадигмы) семиотические и социальные связи, развиваются быстротекущие процессы переоценки ценностных приоритетов, накапливается потенциал взрывных процессов, латентно нарастает амбивалентность текста и метасистем106.