Белый олень. Часть 1. Дочь севера - Николай Александрович Юрконенко 14 стр.


 Здорово, Юдин,  Сергей остановился перед ним.  Подломался, что ли?

 А тебе это каким боком?  огрызнулся тот.  Чеши своей дорогой!

 Как это чеши?

 А вот так, по ортодромии8.

 Брось артачиться, дай гляну, что там?  Сергей склонился над Германом.

 Не лезь, Романов, без тебя обойдусь.

 А я ему уже костыль смастерил,  подошел Веденеев.

 Дать бы тебе, говнюку, этим костылем по хребту!  Юдин застонал и снова откинул голову на ранец.  Из-за тебя же, трусливого гадёныша, пролетели все поле, чтобы в этом лесу ноги переломать.

 Да не трус я, не слушайте вы его,  Веденеев покраснел еще сильнее.  Просто замешкался малость.

 Не получил бы от инструктора пинка под жопу, так и мешкал бы до самого сборного пункта, салабон!  Герман заскрипел зубами.  Если медицина спишет меня из-за травмы, то я тебе на прощанье репу откручу Понял?!

 Да хватит вам,  Сергей стянул с головы шлем.  Сейчас надо думать, как выбраться отсюда. Давай, я все же посмотрю ногу.

 Смотри, хрен с тобой,  Юдин обреченно махнул рукой.  Только не очень там, а то, как бы тебе исправной клешнёй не прилетело.

Сергей принялся осторожно расшнуровывать ботинок. Лицо Германа сморщилось, левая рука судорожно скомкала горсть прошлогодних листьев. Придержав ногу за щиколотку, Сергей рывком сорвал с нее ботинок. И, прежде чем Юдин успел дико вскрикнуть, услышал, как громко щелкнул голеностопный сустав.

 Ну, как теперь?  он глянул на Германа.

 Что ты сделал?  мучительно простонал тот.  Я же просил А, впрочем, стало легче.

 Это выбитый сустав встал на место.

 Точно, теперь меньше болит.  Юдин пошевелил ногой.  Надо идти.

 Нет, не надо. Снова может выскочить.

 Мне тут до рождества христова лежать, что ли?

 До рождества не надо. Мы поведем тебя.

 Ну уж нет, без ваших услуг переколочусь.

 Да брось ты его опекать, Серега,  серьезно сказал Максим.  Не видишь, что ли, морячок цену набивает Пусть остается, пришлем за ним санитарную машину.

 Не-е-ет, Макс! Не выйдет. Мы не позволим такую роскошь, чтобы он потом трепался, что его бросили одного.

 Да пошли вы на фиг со своей благотворительностью начал Юдин, но Сергей не слушал его, он знал, что надо делать.

 Веденеев, бери его парашют на спину, свой пристраивай на грудь. «Мы потащим свои парашюты и больного», Сергей так и сказал: «больного».  Берись-ка за шею, приятель. Эх-ма-а Клади вторую руку Максиму на плечо. И давай без нервов. Наступать на поврежденную ногу не советую, а здоровой помогай, как можешь. Ну, вперёд, славяне!

Всю дорогу Герман молчал. Только перед самым концом заговорил, отвлекая, видимо, себя от боли:

 Вот так всегда: где трусость, там и ЧП. Этот салабон сдрейфил, а из-за него и я спекся.

 А сам-то как, не тормознул перед люком?  в голосе Максима прозвучала ирония.  Все-таки первый раз.

 Подумаешь, невидаль, с тряпкой сигануть. На флоте не боялся с транца прыгать за борт. Есть такое учение: борьба за сохранение экипажа, называется «спасайся, кто может!».

Когда на сборном пункте его усадили в санитарную машину, он протянул Сергею руку:

 Держи краба, Романов.

 Выздоравливай,  холодно кивнул ему Сергей и отошел в сторону. Рука Юдина повисла в воздухе.

 Пошли, старик,  Максим положил руку на его плечо.  Кухня вон подъехала. Я рубать хочу, аж челюсти сводит.

***

На первом курсе предстояло освоить технику пилотирования и самостоятельно подняться в воздух на тренировочном самолете Як-18. Затем начиналось обучение на маленьком транспортном Ан2, на котором и предстояло впоследствии работать выпускникам-пилотам.

Через два дня после последнего тренировочного прыжка с парашютом обе эскадрильи построили на аэродроме, а не в палаточном городке. Было понятно, что это сделано специально четкий ряд легких серебристых Як-18 и сине-белых Ан-2 замерших на стоянках, подчеркивал торжественность момента. Командир учебного летного отряда Казаков, небольшого роста подвижный мужчина лет сорока пяти, вышел вперед, окинул привычно строгим взглядом плотный строй курсантов, расположенный в виде буквы «П». Две сотни новичков, облаченных в новенькие синие комбинезоны, смотрели на него с нетерпеливым вниманием. Печатая шаг, командиры эскадрилий поочередно подошли к начальнику, прозвучали стандартные рапорты-доклады о наличии летного состава, об отсутствии больных, о готовности к полетам.

Выслушав их с рукой под козырек, Казаков заговорил, его громкий голос был перенасыщен командирскими оттенками:

 Слушать внимательно, товарищи курсанты. Теоретическую программу первого курса обучения вы успешно прошли. Тренажер, зачеты, экзамены позади и теперь готовы приступить к освоению КУЛПа9. Начнем с того, что сегодня я вам покажу возможности пилотажного самолета Як-18 и вы увидите, какая это машина. После этого вас распределят по летным группам и познакомят с пилотами-инструкторами. Запомните накрепко: их приказания закон для вас! И еще одно запомните: все документы, регламентирующие летную деятельность написаны кровью предыдущих поколений летчиков. Их требования вы обязаны выполнять неукоснительно, в летном деле мелочей нет и быть не может. Самолет не танцплощадка, не дискотека, одеваться требую строго по форме: комбинезон, начищенные ботинки, шлемофон, вне полетов берет, и чтобы никакой повседневной одежды с пуговицами! Надеюсь, вы уже слышали от старшекурсников, что произошло с одним нерадивым, у которого они были на живой нитке. Попала одна такая под полик кабины, а потом под тяги рулей, и только чудом все это не закончилось трагедией. За малейшее нарушение формы одежды и дисциплины буду немедленно отстранять от полетов. А теперь прошу задавать вопросы,  Казаков в который уже раз прошелся взглядом по курсантским лицам. Помолчал, и подытожил.  Если вопросов нет, то значит всем всё понятно. Итак, приступим,  командир летного отряда направился к Яку, возле которого возились авиатехники.

Сидя в «квадрате», образованном красными флажками, за которые запрещалось выходить, чтобы не мешать рулению, взлетам и посадкам, курсанты, задрав головы, неотрывно наблюдали, как над аэродромом маленький серебристый Як набирает по спирали высоту. Заняв тысячу метров, он некоторое время кружился в горизонтальной плоскости, выполняя то мелкие, то глубокие виражи. Казалось, что пилот пробует машину и разминается сам, готовясь к чему-то главному. Но вот, с крутым углом пикирования, самолет начал разгонять скорость, стремительно приближаясь к земле. Секунда, другая, и гулко рокоча мотором, он пронесся над аэродромом, резко устремился ввысь, выписывая крутую замкнутую траекторию.

 Петля Нестерова! Ух ты-ы!  проговорил кто-то восхищенно. Самолет набрал высоту, и фигуры высшего пилотажа последовали одна за другой. Переворот через крыло, боевой разворот, простой с виду, но крайне сложный в исполнении маневр. «Бочки»: восходящая, фиксированная, штопорная. Бесконечный каскад фигур, выполненных идеально, летчик завершил тем, что пролетел над стартом вниз головой, в этом же положении набрал высоту и, сделав переворот на полупетле, зашел на посадку. Як выпустил шасси, затем тормозной щиток и, шелестя задросселированным двигателем, приземлился точно у посадочного знака «Т». Мягко и как-то даже элегантно покачиваясь на своих длинных ногах, он зарулил на стоянку. Сдвинув прозрачный фонарь кабины, Казаков сбросил с плеч лямки парашюта и неспешно выбрался из самолета. Ошарашенные мальчишки смотрели на него как сошедшее с небес божество. После этого началось распределение пилотов-инструкторов по летным группам. Они стояли напротив курсантского строя, оживленно переговаривались между собой.

Сергей тихонько толкнул Максима в бок:

 Посмотри вон туда,  он показал направление глазами.

 Кого ты имеешь ввиду?

 Крайнюю на левом фланге.

 А-а-а,  протянул Максим.  Ну и что с того? Подумаешь, пилотесса, мало ли их

 Не дай Бог попадем к ней, запоем тогда Лазаря.

 А ты-то откуда ее знаешь?  Максим глянул с недоумением.

 Да уж знаю невнятно пробормотал Сергей.

Но чему быть, того, как видно, не миновать: в их третью летную группу пилотом-инструктором назначили именно ее, ту самую Шипову, которая была случайным свидетелем первого «полета» Сергея.

Придерживая рукой, висящий на тонком ремешке у левого бедра планшет, она неспешно подошла к шеренге. На ней был темно-синий комбинезон со множеством блестящих кнопок, на ногах черные ботинки. На глазах поблескивали солнцезащитные очки, которые летчица сняла, подходя к курсантам. Остановившись перед ними, она заложила руки за спину и окинула лица насторожившихся парней цепким внимательным взглядом. Когда ее глаза встретились с глазами Сергея, тот заметил, как летчица едва приметно усмехнулась.

 Моя фамилия Шипова, а зовут Евгения Павловна. Я буду учить вас летать. Работы впереди много, ближе познакомимся потом,  она сшибла щелчком севшую на рукав божью коровку, отряхнула невидимую пылинку с обшлага, в который уже раз прошлась вдоль строя. Остановилась и, машинально прихлопывая ладонью по планшету, продолжила:

Назад Дальше