На удивление внутри части за высоким забором было чисто и по-домашнему симпатично. В побеленных клумбах распускались красивые цветы. Зеленые кустики вдоль стены аккуратно подстрижены. В отполированных до зеркального блеска стеклах окон виднелось мое унылое отражение. А у входа в штаб, завидев капитана, вытянулся по струнке дневальный солдатик.
В очочках, выцветшей «афганке» и военной панаме c широкими полями он больше походил не на «бандита-стройбатовца», а на типичного ботаника в зоологическом саду.
Вольно, Евлахов, вольно, поприветствовал капитан дневального, «дед» у себя?
Так точно, Григорий Васильевич! Но скоро уедет. УАЗик на заправку выехал, четко доложил Евлахов.
Молодец! похвалил капитан, заходя в здание, и попутно ударив понарошку солдатика под дых.
Григорий Васильевич! У меня реакция! Непроизвольно могу и ответить! расхарахорился Евлахов.
Чего?! Я те дам! Реакционер, нашелся
В штабе капитан меня оставил в коридоре. Сам зашел к комбату, плотно прикрыв за собой дверь.
Я разглядывал стенды. На черно-белых фотографиях позировали солдаты и офицеры на фоне высоких гор. Надписи над фото красноречиво говорили o том, что когда-то часть отличилась в Афганистане.
Из кабинета комбата то и дело доносились маты на повышенных тонах вперемежку c громким смехом.
Наконец Григорий Васильевич вышел. Шумно выдохнул. И втолкнул меня к главному командиру, закрыв за мной дверь.
В просторном светлом кабинете за огромным столом восседал здоровущий майор. Уже в годах, c сединой в висках, но крепкий. Под форменной рубашкой c коротким рукавом мышцы так и играли.
Проходи, не стесняйся, пробасил комбат, c интересом листая, очевидно, мое личное дело.
Я подошел вплотную к столу. Огляделся. Нисколько не удивился, уткнувшись взглядом в большой портрет Иосифа Виссарионовича, висевшего на стене на самом почетном и видном месте. В дальнем углу стояла целая коллекция пластиковых удилищ и милицейская резиновая дубинка. «Наверное, заядлый рыбак» подумал я.
Ну что, Алексей Михайлович! Зарубин! Значит ты водитель. Это хорошо! А! Вот! Еще и токарь! Просто замечательно! майор поднял на меня глаза, чего стоишь? Присаживайся! C виду вроде не из робких
Я осторожно присел на край стула.
Не боись! У нас коллектив небольшой, зато дружный. Так сказать семья.
Я кивнул. Дескать, понимаю
Дедовщины у нас, Алексей, нет! Имей в виду, заявил комбат, подкручивая шикарные усы c седыми «кисточками». Барсовщина! Вот! Так-то! Майор сжал огромный кулак, и легонько ударил им по столу. Главный «барс» здесь, конечно я! Теперь самое главное! Запомни! Три правила! И тогда у тебя будет все в ажуре. Первое, не воруй! Второе, не пей водку, паленую! И третье, если где-то, что-то, и как-то, не попадайся! Понял?!
Я сильно мотнул головой. Дескать, все очень хорошо понял
«Дед» куда-то позвонил.
Тань! Здравствуй, еще раз! Чего? А Григория-то твоего? Только что отпустил домой. Дал ему три дня отгула. Ага! Свяжи, пожалуйста, c бригадой. Да. C Орловым.
Показал мне указательным пальцем, что, мол, сейчас все «разрулим».
Здравия желаю! Товарищ полковник! Это Галушко! Да Да Вашими молитвами!.. Нет. Семенов ездил. А кого еще пошлешь? Балбес. Ну что, что? Привез одного А что делать? Будем надеяться на осенний призыв Почему?! Да Семенов мой не пьет! Это все твой лейтенант, наверное, тут комбат загоготал, слушаю смешную историю c другого конца телефонного провода. Еще раз помахал мне указательным пальцем, вроде как: «не торопись. Самое важное».
Сергей Иванович! Слушай, возьми моего молодого к себе на КМБ! Тебе не все ли равно, одним больше одним меньше Нет. Водитель. Почему?.. По полной программе. Да пусть прыгает! Ха-ха-ха, гы-гы-гы!!! Цемент-то? Не беспокойся. Ну. Как обещал. Десять тонн! К концу недели со склада Все сделаем! Спасибо! Спасибо! Ну, лады! Привет Галине! Давай
Комбат положил трубку. Потер, довольный, ручищи.
Завтра отправляйся к десантникам, немного задумавшись, стал инструктировать меня комбат, пройдешь у них курс молодого бойца. Программу маршбросков на машине отъездишь Строевую там тебе обеспечат. А после присяги к нам! В родную часть Лады?!
Я опять мотнул головой.
Евлахов! заорал комбат, так зычно, что я даже вздрогнул, Ев-ла-хов!
Дневальный в очочках поразительно быстро, секунд через пять уже стоял, запыхавшись, в кабинете.
Евлахов, бездельник! Вечно не дозовешься! Отведешь Алексея в расположение. Все ему покажешь. Скажешь старшине, чтобы его подстригли, одели, обули, в баньке обязательно помыли. Человек c дороги А утром пусть отведет его в бригаду, к зам по тылу Орлову. Все понял?
Так точно!
Умница, Евлахов! Все, свободны оба Пошли вон! Я тоже поехал
Как и приказал «дед», до обеда меня быстренько обрили наголо, обули в кирзовые сапоги, выдали форму образца покроя, наверняка, 60-х годов и пилотку со звездой.
Старшина прапорщик Корытов лично показал, как подшиваться и правильно мотать портянки. И даже расщедрившись, подарил пластмассовый пенал c наперстком, мотком ниток и парой иголок.
Заслышав o том, что меня «приказали» помыть и попарить в баньке, невероятно быстро вернулся капитан Семенов, успев переодеться в гражданский спортивный костюм.
Он лично руководил действиями банщика. Следил за качеством дров, кидаемых в топку, температурным режимом, и даже физическими свойствами пара.
Сайдуллин! Можешь больше не подкидывать Неси простыни и полотенца, оживленно, распушив усы, командовал над банщиком Семенов, и из столовой захвати чего-нибудь попить
Григорий Васильевич! Пусть в столовую молодой сгоняет! попросил, не очень довольный внеплановой топкой бани, Сайдуллин.
Я тебе сказал! рявкнул капитан, побагровев от злости.
Не знаю как банщику, но мне сразу стало понятно, что здешние командиры могут, конечно, и пошутить по случаю, а могут и в серьезный «рог бараний загнуть»
На войне, как на войне! Да, Зарубин?! Не «ссы»! Прорвемся! Пошли париться! весело подмигнул мне капитан, видимо, намекая на мою «лестничную» стычку c полковником.
После фантастической парилки, c моими душераздирающими визгами под беспощадным веником Семенова, мы вдвоем сидели в уютном предбаннике.
Я пил вкусный компот. А Григорий Васильевич, осторожно выудив из своей сумки пару стеклянных бутылок, тянул пивко, блаженно постанывая.
Ты не болеешь, Зарубин?! участливо спросил капитан.
Я отрицательно помотал головой.
Ну и славно! А я, брат, «приболел». Наверное, съел чего-нибудь
Перед построением на обед потихоньку стал подтягиваться личный состав. Солдат и, правда, в части было немного: два чеченца, эстонец, казах, несколько узбеков, украинцев, белорусов, немного русских, и Ваш покорный слуга. В общем интернационал! Все как один одетые в такие же выцветшие «афганки» и широкополые панамы. Нервно теребя свою пилотку, мне даже немножко стало завидно.
Как выяснилось, самым молодым «салагой» и «духом» оказался один я. Витя Евлахов отслужил уже полгода. А остальные дембеля. Впрочем, и выглядели они лет на десять пятнадцать старше меня. Но, к счастью, должны уволиться уже нынче зимой.
Несмотря на мои страхи и опасения ребята оказались дружелюбными. Обступили. Рассматривали. Расспрашивали наперебой: как звать, откуда родом, какой профессии обучался до призыва.
Узнав, что я могу только шоферить немного, приуныли, мечтая до дембеля найти себе замену.
Ничего. На бульдозере тоже смогешь. «Дед» научит! предрек c измазанным мазутой лбом крепенький тракторист Митя c Алтая.
Эле-ктри-ком бу-дет, «тянул» каждый слог эстонец Ивар.
Дарагой! Какой, электрик?! Да?! Лехи! Иды крановшыком! Зарплата! Калым! подговаривал Шамиль из Грозного.
Строиться на обед! Бегом! Разгалделись тут! прикрикнул, выйдя на крыльцо, прапорщик Корытов, Самцов! В строй! Кому сказал?!
Громадный Самцов, ни много ни мало двух метров роста и накаченными до нельзя бицепсами, чуть не на полусогнутых подскакал к последней шеренге и встал рядом со мной.
Здорово! Земеля! глупо улыбаясь, протянул мне большущую ручищу, и тихо, заговорщицки, прошептал, каменщиком иди! Камины класть научу! Во! Работенка!
Самцов! рявкнул старшина, ну-ка в первую шеренгу Обормот!
Хоть я и был не особо голоден, но обед c курятиной в наваристом супе, котлетами на второе и сладким киселем больше напоминал приличный свадебный или поминальный стол.
Меня посадили за стол с Васей Самцовым, Иваром и Шамилем.
Никто никуда никого не торопил. Ели, вкусно причмокивая горячий суп.
Вдоль столов ходил взад-вперед прапорщик Корытов, изредка окрикивая кого-нибудь из солдат: