Семья ветерана. Фото Сергея Белковского.
Когда-то Хужат Исакаев ходил на лыжах и катался на коньках. На протезе. И это тоже было подвигом, хотя сам считал, что пропагандирует здоровый образ жизни.
Вот такая «фотография на память», об одном из ветеранов той страшной войны, в которой они победили.
Семейная фотография. На которой одна из тысяч и тысяч семей, образовавшихся в первые послевоенные годы.
«Прячьтесь, бомбят ведь»: мимо в ночной тишине проехал трамвай
У войны не женское лицо, напомнила история Галины Панкрушевой
Этим запискам о встречах с ветеранами Великой Отечественной уже больше десяти лет. Встретил их в своем архиве случайно и понял, что эта история должна войти в книгу «Разные судьбы».
А вот снимок героини этого рассказа найти в своем архиве так и не получилось, хотя сделал во время нашей встречи несколько кадров.
Такова память она, как и все, может исчезнуть. Тем важнее помнить об этом и, главное, сохранять ее о людях, кто воевал и приближал Победу в Великой Отечественной войне.
Название известной документальной повести «У войны не женское лицо» раз и навсегда внесло в наше сознание этот факт: война не женское дело. Лучше бы, конечно, чтобы раз и навсегда она перестала бы быть и мужским занятием.
Челябинка Галина Панкрушева на войне провела всего считанные дни, но они навсегда изменили ее дальнейшую жизнь.
В 1941-м она с родителями жила в Челябинске в частном доме на улице Сталина, ныне Российской. Работала связисткой на почте.
Ночью принесли повестку из военкомата: срочно явиться. Через 24 часа она с группой таких же молоденьких девушек ехала в Уфу, затем их перевезли в Куйбышев.
Вскоре отправили в Москву, где жили и учились навыкам военной связи в одной из школ, и, кроме этого, вместе с москвичами рыли окопы.
Была поздняя осень сорок первого года. Седьмого ноября были на параде, том самом, войска с которого прямо отправлялись на фронт, на защиту Москвы. А через три дня и Галину с подругами отправили на фронт.
Реальная война на линии фронта началась для нее с окружения. Был страх, который испытывает каждый солдат в первые дни войны. Страх у девушек был еще и особым: их не раз предупреждали, что если попадут к врагу, те над женщинами измываются особо жестоко.
Вдвоем с подругой, отбившись от основной части соединения, бродили по лесным дорогам, пока случайно на них не выехал автомобиль.
Сидайте, девчата, позвал украинский парень, он и вывез девушек к своим.
Служить стали в штабе. Штаб в те месяцы жестоких боев под Москвой был одной из самых горячих точек. Его постоянно бомбили. Одной из таких бомб Галина была сильно контужена. Оглохла и у нее, видимо, от сильнейшего стресса стали шататься зубы.
Меня направили в госпиталь, вспоминала много лет спустя Галина Павловна, отвезти должен был солдат. Родом он был из Златоуста. Получил несколько дней отпуска, должен был помочь добраться мне до госпиталя в Москве, а сам собирался добираться на Урал. Я напросилась с ним. Так оказалась в родном Челябинске, у родителей.
А в дороге произошло важное для контуженной девушки событие: на одной из станций сильно загудел паровоз, и она заплакала. Заплакала от неожиданной радости: услышала гудок, значит, снова стала слышать.
Тот солдат, прощаясь, дал девушке чашку на память, Галина долго из нее пила, пока эта память о войне не разбилась.
Отец работал на конюшне на заводе. Поехали с ним в поликлинику.
Плохи, девица, у тебя дела, сказали там.
Делайте дочери зубы, только золотые, сказала врачу мама, ей еще замуж нужно выходить.
Зубы вытащили без уколов, они не держались. Лечили десна. Семья копила деньги продавали картошку, другие продукты со своего двора. Потратили три тысячи рублей, очень большие в то время деньги.
По ночам Галина вскакивала и начинала кричать: «Прячьтесь, бомбят ведь». На самом деле мимо в ночной тишине проезжал трамвай.
Родители попытались устроить дочь на лечение в госпиталь. Там были одни мужчины-раненные, и не было ни одной женщины. Поэтому в госпиталь девушку не приняли. Нашли бабку-знахарку, она что-то заговаривала, давала пить и выходила девушку.
У вечного огня. Фото Владимира Белковского.
Иногда мама грустно говорила:
У вечного огня. Фото Владимира Белковского.
Иногда мама грустно говорила:
Галина, ты родилась не в рубашке. А в шапочке.
Где же эта шапочка, мама? спрашивала дочь.
Теленок, наверное, съел.
В 1945-м Галина встретилась с будущим мужем Евгением Панкрушевым. Пришел с фронта он инвалидом на одной ноге. Мама говорила дочери: зачем тебе такой? Дочь отвечала: «А если бы я пришла такой?».
Он часто приглашал в кино, куда попасть в послевоенный год было очень сложно. Но для него всегда была оставлена контрамарка. Галина знала, что он из очень уважаемой в городе семьи брат Евгения был секретарем горкома партии.
Поженились. Родилась дочка Людмила. С 1949го года Галина стала работать в сберкассе. От той поры осталась газетная фотография на ней Галина рядом с клиентом сберкассы, выигравшим пять тысяч рублей, огромная сумма по тем временам. В сберкассе она проработала четверть века.
Про День Победы как-то во время нашей встречи женщина-ветеран сказала так: «Это праздник со слезами на глазах».
Когда мы слушаем, как Лев Лещенко проникновенно поет песню про День Победы, думаем про слезы радости от победы.
Но когда я слушал рассказ женщины, давно уже преклонных лет, о своей военной жизни, то понял, что слезы эти могут быть и просто от той боли, которую причинила война.
Мероприятия с празднования Дня Победы Галина Павловна по телевизору смотрела потом мало. Накатывалась боль к горлу и женщина начинала плакать.
Под старость болячки войны отдавались все с новой и новой силой.
Внучка-врач говорила: «Бабушка, это все у тебя от контузии».
Когда мы встречались, ветеран Великой Отечественной войны рассказала, что за зиму выходила из квартиры всего пару раз. Один за медалью к 65-летию Победы.
Тогда, 5 мая накануне 65-го Дня Победы, Галине Панкрушевой исполнилось 90 лет.
Встречу с ветераном организовали мне сотрудники челябинского отделения Сбербанка, решив, что нужно рассказать о своих работниках, кого затронули «дороги» Великой Отечественной войны. Их тогда в Челябинске было всего несколько человек.
Художник сжег свои картины
Рыбка в банке на холсте чудом уцелела
У челябинского художника Геннадия Жихарева есть картина «Рыбка в банке». Написана она была в начале 90-х годов.
Картина чудом уцелела.
Она могла попросту сгореть, как другие холсты, написанные автором в те трудные и тревожные для многих годы, когда одна страна рушилась, а вторая только создавалась.
Как-то, в те далекие уже времена, художник был в деревне, где у него домик и где он писал картины. И как-то он решил: «Чертовщина была в тех работах. Их оставлять ее нельзя. Нельзя, чтобы картины рождали смуту в головах у зрителя».
О чем бы ни писал художник, его работы должны в душе у зрителя оставлять надежду и свет. А в тех работах сам автор этого не видел.
Когда угли от картин догорели, в деревне прокукарекал петух. Все, решил художник, начинается новая страница в творчестве. И на душе у него стало радостно.
Были сожжены около 15 картин и графических работ, в которых сам автор видел «чертовщину».
От того периода нашлись в мастерской художника три уцелевшие картины «из 90-х».
Сейчас про те годы вспоминают все чаще. Стали даже искать «параллели» с последними временами в современной России.
Сохранившаяся картина из 90-х. Художник Геннадий Жихарев.
Художник не политолог, его задача иная. Но в картинах он выражает мировосприятие тех событий, которые уже стали историей.
Предложил: может быть стоит сделать встречу у трех несгоревших картин «из 90-х».
Было бы, о чем рассказать и поговорить со зрителем. Художник пообещал подумать.
Такая вот история.
А вот еще одна о том, как пчелы помогли художнику написать картину «Город».
Возможно, у этой картины нет аналогов во всем мире.
Называется она «Город». Кажется, что это вид с высоты на ночной город. Тема не новая в изобразительном искусстве, вот только средства для нее выбраны были необычные.
А в соавторы выбран настоящие пчелы, те самые, что делают мед.
Дело в том, что в улей вставляются рамки, которые прикрываются холстиком. Отец художника держал пасеку и Геннадий Жихарев с пчелиным делом хорошо был знаком сам. Как-то художник достал из пчелиного домика такой «холстик» и увидел на нем образ ночного «города». Пчелы создали свою «картину» с помощью воска.