Анжелика, прервав разговор и забыв про меня, как болонка, увидев хозяина, сорвалась мигом с кресла и помчалась куда-то с этой будто бы специально отрепетированной улыбкой, во весь голос приветствуя на ходу, очевидно, кого-то еще невидимого мне.
Все еще не понимая, что с ней произошло, и невольно следуя за Анжеликой взглядом, я увидела уверенно входящую в комнату женщину лет сорока, с разбросанными по плечам рыжими волнистыми волосами и кожей, усыпанной веснушками. Чувствовалось, что она прекрасно ухожена, и больше в ней не было ничего, заслуживающего особого внимания, не считая немного раскосых глаз и удивительно элегантного платья-халата, если халаты вообще могут быть элегантными. Но тем не менее именно этот халат, а не уверенная походка и витающий в воздухе почти пьянящий запах неизвестных мне доселе духов (как сказала потом Анжелика безумно дорогих духов Эллипс), давал знать, что она не прислуга в этом многоприслужном доме В доме, в котором мы уже, кроме шофера, познакомились с горничной, девушкой Катей и еще двумя провинциальными русскими бабами, нарушившими наше спокойное ожидание в гостиной вылизыванием окон и дверей, а еще, как сказала Анжелика, у них есть человек для прогулок с собакой
Познакомьтесь, пожалуйста, Кира Григорьевна, опять с пылом болонки Анжелика мгновенно подскочила ко мне.
Вот хозяйка прекрасного дома. Я о ней говорила Вам это Кристина. Ну, а это, Кристиночка, тот специалист тот, который так нужен сегодня, психолог.
Анжелика как будто играла в ролевую игру, как дошкольник, говоря вместо нас и о нас.
Вы заждались лишь кивком головы мне дала знать, что слышит Анжелу, хозяйка, хотя я по привычке протянула ей руку.
Задержал массажист. Я его попросила продлить процедуру.
У Вас что-то болит? по чисто врачебной инерции поинтересовалась я, пытаясь выразить ей свое сочувствие.
Не сказала бы, что что-то болит Но у меня есть материальная возможность, с вызывающим видом ответила хозяйка, рассматривая без стеснения меня уже буквально с головы до ног.
Вы действительно были профессором?
Даже заведовала кафедрой.
Да, да, да, Анжелика про все говорила, как будто бы вспоминала она. Как раз то, что мне нужно Эта кофточка от Валентино? неожиданно вдруг перескочила хозяйка от моей биографии к моим нарядам, ожидая, бесспорно, что я не разочарую ее, раз осмелилась переступить порог этого фешенебельного дома в самом престижном девятнадцатом районе Вены.
Я купила ее вчера утром в С&А.
В С&А? Что-то я не припомню такого бутика в Вене Никогда не была
Она или прикидывалась, или в самом деле не знала этого довольно популярного не только в Вене, но и во многих странах Европы магазина для людей среднего достатка, тем не менее продающего самую модную одежду.
Так, значит, она не от Валентино, а я думала
И Кристина перестала окидывать меня взглядом, очевидно, боясь следующего разочарования.
Мне хотелось бы знать, чем могу я помочь, у меня наконец появилась возможность узнать цель моего визита.
Анжелика, наверное, Вам разболтала
Что ты, что ты, Кристина, мгновенно отреагировала моя спутница. Можешь даже спросить все у Киры Григорьевны
У какой еще Киры Григорьевны? разгневанно переспросила хозяйка. Я ж просила тебя, Анжелика, никому ни гу-гу никому
Я я Кира Григорьевна, поспешила предотвратить я «выяснение» дружеских «отношений» между давними знакомыми по Москве, чувствуя приближение грозы, просто Вы лишь успели познакомиться с моей кофточкой, а не со мной.
Познакомиться с Вашей кофточкой? недоумевала хозяйка.
Почему с Вашей кофточкой, а не с Вами? рассуждала она.
Вы что, так насмехаетесь надо мной? вдруг взорвалась Кристина. Думаете безмозглая, раз без всякого образования. Не профессор, как Вы, у которого пусто в карманах И она развернулась, чтобы тут же уйти.
Что ты, что ты, Кристина. Это же шутка, пойми, побледнела прямо на моих глазах Анжелика, просто Кира Григорьевна так пошутила.
В моем доме шучу только я! не успокаивалась Кристина.
Это мой дом, и я в нем хозяйка! уже почти кричала она, как будто бы мы посягнули на ее территорию.
А я поняла, что мою фразу она и в самом деле восприняла лишь в буквальном смысле слова, как когда-то мужчина из далекого прошлого относительно пения венских камней.
А я поняла, что мою фразу она и в самом деле восприняла лишь в буквальном смысле слова, как когда-то мужчина из далекого прошлого относительно пения венских камней.
Но я действительно не думала Вас обижать, вдруг почему-то начала оправдываться я, почувствовав свою вину, которой не было, простив ей даже реплику про пустоту в карманах, хоть на нее достойный был ответ, но что-то сдерживало меня в этот миг. И сдерживало, видно, неспроста.
Мою Криську обидеть? Или мне показалось, или кто-то действительно это сказал?
Да она ж толстокожая, разве не видно, ее не прошибешь, ей неведомо это. Мне протягивал руку солидный мужчина в темно-синем костюме и клетчатом галстуке, моментально представившись: Глеб.
Глеб Петрович, поправила вмиг Анжелика.
В Вене мне бы хотелось быть Глебом, Анжела. Ты же знаешь, что отчество здесь ни к чему. Да к тому же без отчества чувствуешь себя как-то моложе, не правда ли?.. Ты в Москве величалась всегда Антониной, Антониной Егоровной, если быть поточнее, и казалась такою дородной мне бабою. А здесь юная дама, Анжелика Анжела Да и выглядишь также, как Криська, хоть ее макияж стоит мне состояния.
Ты уже подшофе, Глеб? спросила Кристина, совершенно забыв про меня.
Я всегда подшофе, дорогая!
Это сущая правда, не врешь.
Приблизительно такого же рода комплиментами, несмотря на присутствие меня и Анжелики, супруги перебросились еще несколько раз, очевидно, привычно вступая в подобную словесную перебранку, но когда я решила откланяться, чтобы все же уйти и не быть уже больше свидетелем пылких чувств этой странной четы, Глеб вдруг стал уточнять у меня:
А что с Машей? Это очень серьезно или придурь, истерика? Если придурь, то надо гнать вон, пока дочь моя, Дуня, еще не решилась на подобный дурацкий пример: то вдруг в слезы, то в смех, то молчать, как немая, то орать во все горло, как будто секут. Даже слуг напугала. Что с ней?
Я не знаю.
Как не знаете! Мне непонятно тогда для чего оказались Вы здесь?
Он забыл о своей перебранке с супругой, наступая теперь на меня.
Ближе к делу. Что с Машей? Анжелика сказала Он кипел весь от гнева, как чайник с кипящей водой. Значит, Вы не профессор фальшивый профессор Как все русские в Вене, с легендами прошлого. Анжелика, кого ты к нам в дом привела?
Не давая ни ей, ни мне вставить хоть слово, заводясь все сильнее на наших глазах, он показывал нам так свое превосходство: мы простые букашки, он король-муравей.
Где диплом, подтверждающий, что Вы профессор? Ах, Вы не взяли Потому что Вам нечего было брать! Не привыкли ходить с ним Да, да, понимаю как возможно ходить с тем, чего у Вас нет. Да не пудрите мне уже больше мозги. В Вене каждый магистр кичится собою, как у нас генерал, а не то, что профессор. На конверте приходится даже писать: не кому посылаешь, а вначале магистру. Вы же знаете это лучше меня
А ведь он действительно прав, невольно соглашалась с ним я, почему-то не обижаясь, хотя он и изрядно царапал мое чувство собственного достоинства. Но, очевидно, еще значимость Глеба для меня практически была на нуле, так как он не входил в нужный для меня круг общения, поэтому и обида моя на него была только в зачаточном состоянии. Я казалась сама себе статистом в каком-то странном спектакле, иногда пытающимся нарушить правила игры, вопреки всему бросающему в свою защиту оправдания из реплик в пару слов, совершенно не входящих в роль безмолвного актера.
В Австрии, и в самом деле, кто с дипломом, чувствует себя павлином в стае уток, а профессор не простой павлин вожак. Да, профессор здесь павлин с короною, хоть у нас и был одним из толпы, чуть-чуть посветлее серых мышек. А тут ярок, словно фейерверк, на который хотят посмотреть его современники. Здесь и там два совершенно разных мира, два менталитета с непохожими нюансами. Но еще есть также и духовные общечеловеческие ценности, а для них менталитет пустяк.
Глеб никак не мог угомониться, а узнав, что я здесь целый час и еще не удосужилась взглянуть на сбесившуюся дочь его супруги, так как мне ее не показали, тут же стал оставшуюся желчь выливать уже не на меня, а на Кристину, выражаясь «диалектом», раньше бывшим у нас под цензурой. Насладившись этим диалектом, он разгневанно предложил пройти в покои вставшей на дыбы дочери супруги, чтобы я сумела распознать, это придурь или что-то более серьезное, потому что Маша дочь Кристины, а у Криськи мозги набекрень.