Не совсем, в действительности, мне совсем не хотелось участвовать в дискуссии, я наслаждался мыслью о грядущей Гиперборее. Интересно, есть ли там катки?
Ну, как же? не унимался мой визави, смех есть продукт неожиданности, недоумения. А коль скоро вы осведомлены, все предугадываете, предвидите? Коль скоро, вы за пять минут до того как поезд сойдет с рельсов, уже знаете, что поезд сойдет с рельсов?
В это мгновение поезд действительно тряхнуло так, что Продин вновь ударился, на этот раз об угол столика.
И вот опять вам не смешно, продолжил он, морщась и тормоша ушибленный висок, Да. Вас всерьез отучали от смеха. Угадал? Вижу, вы были хорошим учеником таким букой смотрите. Ударился человек, разве это не смешно? Да на этом построены все самые медоточащие и звонкодивные комедии. А я все равно насмешу вас.
Улыбка вежливости занялась на моем лице.
Вот, вот, вот, подхватил мелодию Продин, А я насмешу вас еще больше. Хотите? Я люблю, когда люди смеются. Нет, в самом деле, у вас очень серьезный вид. Что-нибудь случилось? Понимаю, скучно в дороге.
А знаете, как мы поступим? Я насмешу вас.
Мое терпение подходило к концу.
Послушайте начал я, еще не зная, чем закончу фразу.
Нет, теперь вы меня послушайте
Я
Нет, нет, не перебивайте меня. То, что я сейчас сообщу очень важно, вы должны знать. Вот мое падение с полки А знаете ли вы, что в ноги вам рухнуло только мое тело? И только. Улавливаете мою мысль?
Не совсем.
Сам я остался на полке. Как лежал, так и остался лежать. Тело пало, а я по-прежнему на высоте положения.
Хотите сказать, что так не бывает? А вот и ошибаетесь. Очень даже бывает. Если вдуматься, только так и бывает. Это очень просто доказывается. Как теорема в пятом классе. Хотите, докажу?
Нет ничего проще. Вот скажите, что сильнее душевная боль или физическая? Душевная, душевная, безусловно. Со мной можно спорить. Можно сказать, что бывает такая физическая боль, когда человек уже и себя не помнит. И, вероятно, с этим нельзя не согласиться. Но речь-то идет совсем о другом. Речь идет о том, что тело наше это, всего лишь тело, а душа это душа. Тот замес, что мы наблюдаем в юности, довольно скоро распадается.
Продин отчего-то перешел на шепот, В космическую пыль. Вы думали об этом? А, может быть, для вас это очевидно? Скажите честно, вы знали об этом? Для меня это чрезвычайно важно. Не молчите, скажите.
Как-то неловко.
В чем неловкость?
Вы так и сидите на полу.
И еще. Относительно тела. Любопытное наблюдение. Вот мне приходило как могли любить этих закрепощенных девушек и женщин двадцатых годов двадцатого века, всех этих синеблузниц и физкультурниц в сатиновых трусах? Разве могло быть в них что-нибудь волнующее? И вдруг, случайно, в какой-то хронике я наткнулся на необыкновенную красавицу. Хроника черно-белая, исцарапанная, дрожащая. Трудно сказать с уверенностью, но по структуре губ и глаз я предполагаю, что она была рыжей. Так вот, никакое самое изысканное и двусмысленное белье не пошло бы ей, так, как эта режимная униформа.
И вот еще вам пища для ума в реальном времени превратившаяся в глухую старуху, другого человека, скорее всего уже покойная, казалось бы, та же самая женщина с экрана кружила мне голову.
Некоторое время я нянчил в себе это видение, смаковал, можно сказать. Никак не мог понять, в чем дело.
Только ли фигурка? Не трусы же, в конце концов?
Может быть, сочетание несочетаемого?
Да нет же.
Дошло до меня однажды.
Взгляд
Ее душа была свободна от предубеждений и запретов. Ей было любопытно все, желанно все и она в то мгновение могла все. Решительность и решимость. Понимаете, что я имею в виду? Вот оно начало распада, упомянутого мной материалистического замеса.
Между прочим, доведется мне встретить эту женщину, я убегу. Я всегда бегу от женщин, предначертанных мне судьбой. Если было бы иначе, я бы никогда не стал писателем.
Я писатель.
Член Союза и все такое.
Продин.
Меня звать Продин.
Николай Антонович Продин
Может статься, совершенно случайно вам попадалось мое имя? Еще недавно я слыл довольно успешным писателем.
Может статься, совершенно случайно вам попадалось мое имя? Еще недавно я слыл довольно успешным писателем.
«Путь в будущее», «Светлые дни», «Все будет как всегда», не читали?
В свое время «Светлые дни» можно было купить, только сдав тонну макулатуры. Не помните те времена?
Теперь слова писатель стесняются. Избегают. Теперь принято говорить «литератор». А что такое литератор? Что они подразумевают под этим «литератор»? Кто это? Критик? Учитель литературы? Где? В школе? В институте? А может быть в яслях? В результате не стало ни критиков, ни учителей, ни самой литературы. Пошлость и спесь.
Ленин в какой-то анкете назвал себя литератором, вот оттуда и пошло.
Ленин до сих пор повелевает нами. Отрицание его не большее, чем временная неприязнь к обожаемому учителю, одна из красочек любви.
Любите Ленина?
Любите, любите
Я, как и все мы, был увлечен революцией. Это теперь не модно, этого стесняются. А я переживал, что родился позже, не застал, так сказать. Все мы переживали, что не застали этого пламени, так сказать.
Ну, так я придумал маленькое пламя для себя, точнее для своих персонажей. Я писал о пиротехниках и пожарных. Улавливаете конфликт?
Что скажете? Пахнет революцией? Нет?
Прокопченные златокудрые герои в чертоге огня вершат судьбы человечества. Их не очень-то замечают. Вне огня они, как бы это лучше сказать, тускнеют что ли. Становятся неприметными, серыми. Плохо говорят, мне всегда удавались косноязычные персонажи.
Хорошо горят, но плохо говорят. Ха-ха.
Глупость сморозил, согласен. А все чтобы только рассмешить вас.
Пьют отчаянно
И я выпивал с ними. Умирал раз шесть не меньше. Был молод, старался не уступать, а закалка не та
В те времена, когда я описывал своих солдат огня, люди мало что знали о пожарах. Эта информация замалчивалась. Впрочем, и пожаров было не так много. Потому мои книги пользовались успехом. В них присутствовали волнующие, немножечко авантюрные, немножечко детективные детали. Хотя линию я соблюдал всегда. Вы понимаете, о какой линии я говорю? Теперь я бы назвал это линией лояльности. Вы понимаете, о чем я говорю?
Ха-ха. Эзопов язык, да?
А как вы хотели? Мы так научены. И, уверяю вас, в этом нет ничего дурного.
Если хотите, в этом много вкуса. Недосказанность великая вещь. Недосказанность рождает любовь.
В моих книгах присутствовал эффект костра. Я называю это эффектом костра.
Наблюдали вы когда-нибудь за костром? Ловили себя на мысли, что не в силах отвести взгляда от этого необъяснимого зрелища?
Теперь, когда наши, так сказать, пожелания сбываются понимаете о каких пожеланиях я говорю? «Гори все синим пламенем» вот о каких пожеланиях я говорю так вот, теперь, когда наши пожелания сбываются, будем говорить, сбылись уже, интерес к моим опусам пропал. Теперь им трупы подавай. Как говорится, огонь, вода и медные трупы.
Очередную глупость сморозил, согласен. А все чтобы только рассмешить вас.
До космической пыли нынешнему читателю дела нет. Совесть на булку не намажешь
Они чрезвычайно голодны, не находите? Они едят целыми днями, дома на улице, в театре. На деревьях и под деревьями. В конторах и оврагах. На просеках и за рулем. В кроватях и под дождем. Жуют, жуют, жуют. Все время жуют. Обращали внимание?
Кто?
Все. Все буквально. Их ждет влажный ад. Любите Данте?
Любите, любите.
Да.
Вы путешественник?
Можете не отвечать, я это знаю наверное. У меня глаз наметан.
Вы пишите. Все записывайте.
И меня опишите. Кто знает, чем все обернется завтра.
Надо бы рассказать ему о Гиперборее. Непременно.
А вам, наверное, показалось, что я творю что-нибудь наподобие эротических романов? После моего рассказа о той рыжей осавиахимовке? Нет, нет, совсем другое, противоположно другое.
Вообще сейчас я ничего не творю. Наверняка вы, как и многие, думаете, что сам я из пиротехников или пожарных, и знаю предмет как свои пять пальцев? Черта с два. Впрочем, я погорелец. У нас вся семья сгорела, когда мне было шесть лет.