Эдриан, поняв, что они говорят о нём, сразу встал на колени перед господами, низко опустив голову и сжимаясь в комок.
Эдриан, скажи мне что-нибудь гадкое? попросил Корс. Скажи, я приказываю! Оскорби своего хозяина; клянусь, ничего тебе не сделаю, просто хочу посмотреть, насколько ты смел, трусишка, а-ха-ха. Жалкий трусишка, ну? Можешь оскорбить меня? Боишься? Я жду!
Будь ты проклят, процедил Эдриан сквозь зубы.
И Корс довольный расхохотался:
Хорошо! Хотел приказать побрить тебе голову налысо, но теперь не стану. Пусть твой благородный отец увидит тебя во всей красе.
Ты считаешь Эдри сыном Леонардо? спросил Ник.
Я заблуждаюсь?
А если заблуждаешься?
Корс побледнел:
Кто его отец?!
Ник покачал головой:
Я могу только подвести к мысли, я не могу этого сказать, прости.
Чёрт! Тогда он совсем бесполезен!
Кроме Леонардо есть и другие благородные чёрные
И как мне найти его отца?
Ник улыбнулся:
Так же, как всегда это делаешь «посмотри» его жизнь.
Его детство. Да! согласился Корс, но всё же он был сильно раздосадован тем, что его предположения и связанные с этим надежды и планы на месть оказались неверными и пустыми.
Ты расстроен? спросил Ник.
Да, чёрт возьми! Не хочу смотреть его никчемную жизнь! И зачем мне другой истинный чёрный? Мне нужен Леонардо. Теперь в этом нет никакого смысла!
А у Леонардо вообще есть дети?
Насколько я владею информацией, его дети были слабыми и умирали во младенчестве, ни один не дожил до совершеннолетия.
Печально
Нисколько не печально!
И у Салафа нет детей, и у Рагмира, и у принца Ариэля только у тебя есть дети, но они не чистокровные.
Принц Ариэль сейчас, благодаря бриллиантам Рудного, восстановит своё разорившееся поместье, счастливо женится на какой-нибудь благородной чёрной и продолжит свой род, я не сомневаюсь. У Вараха есть сын и две дочери. Правда, девочки близняшки, и это тоже считается признаком вырождения.
А у Даниэля Красса, есть наследники?
Корс покачал головой:
Его сын погиб в войне с красными, Даниэль тяжело пережил эту утрату.
Жаль.
Да, Ник, истинные чёрные вырождаются, нас становится всё меньше. Мы теряем себя, и растворяемся в общей массе грязнокровок и простолюдинов.
И ты тоже внёс свой вклад в это смешение.
Да.
Ты ставил мне в вину, что я совершал много глупых поступков, но разве твоя связь с Инесс, не такое же безумие?
Корс опустил голову:
Сейчас я это понимаю и признаю свою ошибку, но, на самом деле, я и не столь благороден, как ты по своей неопытности считаешь. Я не такой чистокровный как князь Арел, принц Ариэль или Салафаэль. В моих жилах не течёт королевская кровь. Да, я из расы господ, из хорошей достойной семьи, но мои предки не соблюдали чистоту столь сильно: иногда случался и мезальянс. Конечно, я не крестьянин и не простолюдин. Но во многом свою карьеру я выстроил сам. Благодаря своему уму и трудолюбию достиг верхов и приблизился к истинным чёрным, стал одним из них и вступил в их Орден Высших.
Ник внимательно слушал его.
И ещё, ещё, Ник, я был молод и безумно влюблён!
Корс замолчал, задумавшись и уйдя в воспоминания.
А что бы ты сделал, когда увидел, что у твоего сына светлые волосы? спросил Ник, вырывая его из прошлого. Увидел бы, что он такая явная полукровка? Ты избавился бы от него, да? Ты планировал оставлять только темноволосых детей? Таких как Карина? Да?
Да, едва слышно ответил Корс. Светлую девочку, может быть, оставил
А мальчика?
Нет. Нет, прости. Я говорю тебе честно.
А, значит, вот как ты собирался решить эту проблему. И как бы ты объяснил это своей такой любимой Инесс?
Маленькие дети часто умирают
Получается что твоему сыну, повезло, что красные украли Инесс: они, сами того не желая, спасли ему жизнь.
Ник
Искал своего ребёнка, страдал, а если бы нашёл и увидел, что он светлый, то сам бы от него и избавился! Здорово!
Не надо
Или продал бы в рабство? Зачем убивать, если белый ребёнок стоит хороших денег?
Ну зачем ты так!
Ник, чуть приподняв голову, быстро глянул вверх: день переставал быть безоблачным, и небо всё больше затягивали серые тучи:
Кажется будет дождь, и он положил в сумку на поясе свои чёрные очки, не надев их, как обычно.
Корс смотрел на него, еще немного сонного и помятого, смотрел на его лицо, понимая, что как бы не старался Ник делать безразличный вид, внутри за этой неумелой маской он расстроен и подавлен.
Не надо
Или продал бы в рабство? Зачем убивать, если белый ребёнок стоит хороших денег?
Ну зачем ты так!
Ник, чуть приподняв голову, быстро глянул вверх: день переставал быть безоблачным, и небо всё больше затягивали серые тучи:
Кажется будет дождь, и он положил в сумку на поясе свои чёрные очки, не надев их, как обычно.
Корс смотрел на него, еще немного сонного и помятого, смотрел на его лицо, понимая, что как бы не старался Ник делать безразличный вид, внутри за этой неумелой маской он расстроен и подавлен.
Руководствуясь только своими страстями, Корс, не задумываясь, нарушил законы и правила, вступив в связь с женщиной другой расы, тем самым обрекая своих потомков на пожизненные мучения быть полукровками, людьми второго сорта. И что бы Ник ни делал, он оставался для черных грязью с рождения и до смерти. Да, душа Корса принадлежала Демону, и он был всецело предан ему, но человеческое тело Демона, было телом его сына, и принадлежало Корсу. Демону некуда было вырваться из него, и он ничего не мог с этим поделать.
И Корс невольно улыбнулся, он понимал, что это некрасиво по отношению к Нику и неприятно для него, но сейчас Корс больше не сожалел о содеянном, его удовлетворял такой расклад.
Надень очки! приказал он, просто чтобы продемонстрировать свою власть над сыном. И, так как ему показалось, что Ник медлит, резко добавил:
Ты плохо слышишь, что я сказал?
Ник молча достал очки и надел их. Корсу стало приятно, настроение немного улучшилось:
Скажи, Мара, эта ведьма она много заплатила им за тебя?
Достаточно, едва выговорил Ник.
Корсу стало его жаль: «Что я делаю? Зачем я унижаю его?!»
Прости меня, сказал он поспешно, прости
У меня-то зачем просишь прощения, мне без разницы, и Ник, закрыв лицо маской, отвернулся и пошёл прочь.
Корс видел, как Ник подошёл к своей Нечистой Силе и, вставив неискалеченную ногу в стремя, уверенно вскочил в седло. Корс расстроенно отвернулся. C досадой он посмотрел на Эдриана тот тоже смотрел на него, смотрел своими узкими, глубоко посаженными глазами, обведёнными широкими чёрными полосами несмываемых стрелок, глядя на хозяина, как показалось Корсу, даже как-то слишком нагло. И сейчас Корс не почувствовал, как обычно, его внутренних страданий. Ему это совсем не понравилось.
Я мог бы убить тебя, одним ударом, сказал Корс. Он погладил свою железную палку, висевшую на поясе, и Эдриан заметил этот жест, то, как он нежно поглаживает её.
И вот теперь Корс с удовольствием послушал его эмоции:
Трусишка, он хмыкнул. Я не стану тебя убивать, потому что тогда ты попадешь на пиршество к своим богам. Не-е-ет, ты еще помучаешься здесь, Эдри
Эдриан опустил глаза.
Бесполезная тупая тварь, со злостью и разочарованием процедил Корс и плюнул ему в лицо.
Глава 4
Нечистые медленно ехали за основным войском чёрных: они явно никуда не торопились и часто оставались на привале всю ночь и весь следующий день, отставая от людей всё сильнее. Воины Рагмира и Тола ушли далеко вперёд. Корса это не расстроило. Он хотел быть с Ником и не хотел возвращаться в Чёрный город, боялся этого и тоже тянул время. Так было лучше оставаться с Ником как можно дольше, пока дела в столице не закрутили их в смертельный водоворот. Поэтому Корс готов был ехать по этой дороге бесконечно.
В этот раз они простояли возле небольшого живописного озерца два дня, и, хотя Корс очень этого не хотел, ему всё же пришлось отпустить Ника поиграть в карты с его нечистыми. Корс и Арел остались в их палатке, Валентин принёс им ужин, а потом убрал посуду и сложил небольшой походный стол и стулья, чтобы внутри оставалось больше места и господа могли валяться на шкурах.
Валентин, пожги ещё этой смолы от насекомых, сказал Корс. Меня раздражает её запах, но комары бесят ещё больше!
Да, господин, сразу отозвался Валентин и положил плотно спрессованный кусочек угля на маленькую курильницу, стоявшую в углу.
С помощью тонкой свечи он поджег его: уголь задымился, заволакивая небольшое пространство палатки густым серым дымом. Валентин, приподняв, насколько это было возможно, нижнюю часть своего шлема, принялся осторожно дуть на плоский кусочек, пока он не перестал дымиться, раскалившись докрасна. После Валентин положил на него небольшие шарики древесной смолы. Размягчаясь на горячем угольке, смола распространяла по палатке довольно специфический аромат, к которому нужно было привыкнуть; но этот резкий запах хорошо отпугивал насекомых.